Выключай телевизор, хэппи-энда не будет! - Дмитрий Валерьевич Политов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дерьмо! — выдохнул рядом с Данилой Ларин. — Малой, — потрепал он по волосам товарища, безутешно глядящего на радостного голкипера «Нефтчи», — да не переживай ты так. Что поделать, бывает и такое.
— Он должен был залететь, — убитым голосом сказал Мельник. — Я ведь правильно все рассчитал. Какого-то сантиметра не хватило.
— Забьешь еще, — подбодрил товарищ. — О, смотри, чего это он? — Володя с удивлением показал на бегущего к ним со всех ног Эштрекова. — Володь, что случилось? Где пожар?
— Киевляне, — задохнулся от быстрого бега тот. — Киевляне с «Араратом» тоже по нолям сыграли. Какой-то болельщик репортаж по транзистору слушал, крикнул сейчас, когда я уже в раздевалку шел. Вот, решил вам сообщить.
— Подожди, — сообразил Ларин. — Выходит, у них по-прежнему перед нами в один балл разница?
— Ага. И теперь все в последнем туре решится. Мы с «Шахтером» играем, они — в Ростове-на-Дону со СКА. Так что, выше голову, Малой, еще повоюем!
Глава 17
1968 год. Ноябрь. Москва
— Это что? — Ленка с недоумением поворошила ногой кучу писем, которую Данила вывалил на пол прямо посреди комнаты. — Кто это тебе пишет, да еще в таком количестве?
— Ты ведь в журнале работаешь, — попенял ей Мельник. — Неужели никогда не работала с письмами читателей?
— Вот еще! — фыркнула Андреева и уселась на тахту, демонстративно вытянув длинные стройные ноги, затянутые сегодня в светло-синие джинсы с видом оскорбленной принцессы. — Делать мне нечего, как с текучкой разбираться. Для этого практиканты есть.
— А ты разве не практикантка? — удивился парень.
— Сейчас по шее получишь! — предупредила Елена, опасно сузив глаза. — Вообще-то я стажер. А когда закончу университет, то сразу перейду в штат. Мне и осталось-то всего два с половиной года.
— Подожди, — задумался Данила. — Но ведь ты на дневном учишься. Как же тебя стажером оформили? А, я, кажется, догадался. Папа, небось, позвонил?
— То есть, ты считаешь, что я ни на что сама не гожусь, — прошипела Андреева. — И все мои достижения яйца выеденного не стоят? А в редакции меня держат исключительно из желания угодить отцу. Так? — И, не дожидаясь ответа, запулила в голову юноши одну из подушек. — Какая же ты скотина, оказывается, Мельник!
Ленка вскочила и ринулась в прихожую. Сопя и пыхтя от злости, натянула сапоги, надела пальто, намотала шарф и полезла с ожесточением крутить замки на входной двери. Данила молча сидел на полу, наблюдая за ее действиями с видимым интересом.
— Не звони мне, сволочь! — Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом.
Вот и поговорили. Мельник тихонько вздохнул. Разыгрывать сценки из индийского кино с уговорами, клятвами, песнями и плясками он не собирался. Пусть за ней другой кто-нибудь другой бегает, словно комнатная собачонка. И так уже не раз ловил себя на мысли, что несколько переборщил в общении с девушкой, позволив ей плотно так вскарабкаться ему на шею, свесить ножки и указывать, куда идти. Хватит. В конце концов, в ЗАГС он пока точно не собирался. А, соответственно, роль покорного и смирного подкаблучника покамест не актуальна.
Вот, кстати, задумался Данила, а почему именно сегодня он осознанно пошел на обострение ситуации, прекрасно понимая, что его, якобы, неосторожные слова вызовут бурную реакцию у девушки? И сам себе ответил: письма! Да-да, вот эти самые многочисленные письма, которые ему вручил комендант новогорской базы. Попросил зайти после тренировки и вручил с некоторым раздражением небольшой мешок.
— Сам давай разбирайся со своей корреспонденцией, — ворчливо заявил он. — Каждый день с почты приносят. Мне их уже складывать некуда.
— В смысле? — растерялся Мельник. — Это что, все мне?
— Нет, папе римскому! — вызверился комендант. — Конечно тебе. Забирай и вали с глаз моих. И чтоб раз в три дня за следующими порциями заходил, я за тобой больше бегать не буду. Понял?
— Понял.
А уже дома, глядя на разношерстные конверты, Данила вдруг отчетливо понял: худо-бедно, но он заработал себе имя в советском футболе. И теперь уже не является никому не известным салажонком из дубля, каких в каждой команде вагон и маленькая тележка. Эдаким китайским фейерверком, который выстрелил, поднялся в небо метров на двадцать, хлопнул там с негромким треском и быстро погас. Нет, его, похоже, взвесили, оценили и признали достойным внимания. И какого, спрашивается, черта, он должен вести себя, как бедный родственник?
По-хорошему, еще очень большой вопрос, что думают об их отношениях с Еленой ее родители. И нужен ли им в матримониальных планах футболист. Обычно в номенклатурных семьях советской элиты не приняты мезальянсы. И, наверняка, уже давно взят на заметку какой-нибудь молодой и перспективный вьюнош из семьи дипломата, партийца или, на худой конец, военного. Почему, спрашивается, не пресекли их общение? Ну, вариантов, разумеется, может быть несколько, но Данила склонялся к тому, что папа или, скорее всего, мама Андреевой решила, что пусть, мол, дочка немного погуляет, перебесится, поймет, что связалась с парнем не ее круга, и тихо-мирно вернется в родные пенаты. Всплакнет на груди родной мамули и покладисто пойдет под венец с тем, на кого укажут. А что, вполне себе рабочая версия. И если в ближайшее время ему не предъявят, что, дескать, как посмел обидеть нашу драгоценную кровинушку — а ну-ка, быстро метнулся заглаживать вину! — то его предположения верны. И их размолвка воспринята с облегчением. Давно пора и все такое.
Ладно, пусть идут лесом. Он свой ход сделал и мяч теперь на их стороне. Подождем ответной реакции. С этой мыслью Мельник взял первое попавшееся письмо, надорвал с одной стороны конверт и вытащил пару листочков, вырванных из школьной тетрадки.
«Здравствуй, Данила! Пишет тебе Сережа Бурыченков. Я знаю, что ты играешь в команде «Динамо» (Москва). Это мой любимый клуб. Я — твой большой поклонник. Над моей кроватью на стене приколот твой портрет, который я вырезал из газеты. Мне нравится, как ты играешь. А еще я мечтаю съездить в Москву на матч чемпионата с твоим участием. Особенно мне нравится, как ты обводишь мяч. Я очень хочу тоже научиться играть так, как ты, и забивать много-много голов. Я бы хотел иметь такую спортивную форму, как у тебя, мне она очень нравится. Я бы хотел
