Острые грани - Маргарита Красавина

– По-моему, просто спит, – удивленно сказал, посмотрев на меня, оборотень. – У вас получилось, принц.

«Да чтоб еще хоть раз! Да никогда!» – вывалился я из главного входа в свежую ночную прохладу.

За мной вышел не отстававший ни на шаг Сейз.

– Мы вам все очень благодарны, принц. Если вам когда-нибудь что-то понадобится…

– Еще рано говорить, – перебил я оборотня. – Вот выздоровеет, поправится. Отведу ее к маме. А там посмотрим.

– Все равно, вы уже сделали невозможное.

«И если бы ты только знал, как это страшно, – про себя подумал я. – Страшно с этим не совладать».

– Жаль, что вам всем не получится тоже вернуть крылья.

– Мы себя уже давно не жалеем. Детей вот только жалко.

– Так рисковать, как сегодня, слишком опасно, – нахмурился я.

– Да, я понимаю. Знаете, это выглядело ужасно. Хорошо, что девочка ничего не чувствовала.

А! Значит, не зря я глаза закрыл! Не хочу, чтобы мне снились вылезающие из спины ребенка крылья.

– А вы? Собираетесь остаться или уйдете к людям?

– Уйдем. Нам здесь больше делать нечего.

– А ваши родные?

– Кто захочет, пойдет с нами. Мы не вправе ни звать их с собой, ни запретить идти. Это только их решение.

– Не знаю, зачем вас было изгонять. Какой-то глупый закон о чистоте крови. К тому же вы не так и похожи на людей: и сила, и вид, и повадки отличаются. Вас не узнают?

– Будем маскироваться. Плащ с глубоким капюшоном еще никто не отменял.

– Ага, а Шинелле купите какую-нибудь шляпку позанятнее. Рожки скрыть. И настоящая человеческая красавица будет.

– Что такое «шляпка»?

– О… ну, это женский головной убор такой. Люди носят. Правда, не знаю, как здесь, а в Срединном мире, где я живу, там носят.

– Живете? И вы планируете туда вернуться? Или останетесь на Селине?

– Не останусь. И не только на Селине, но и в Призрачном мире вообще. Вы ведь знаете про два других мира – Срединный и Полуденный? Ну вот, из первого я родом. У меня там еще много незаконченных дел. Конечно, я сюда вернусь, но, наверное, еще не скоро.

– Значит, вы надолго покидаете наш мир?

– Да, и уже скоро. Осталось только договориться с мамой и уточнить детали переноса у магистра, то есть тэшшера Ледовского.

– А вы могли бы взять нас собой?

– Что? – удивился я. – Вы хотите попасть в мой мир? И «вас» – это кого?

– Бескрылых. Я думаю, все бы пошли за вами, принц. Если это, конечно, возможно.

– Ну-у… Я, в общем, могу узнать, возможен ли такой массовый перенос. Но что вы собираетесь там делать? Ведь в Срединном вообще нет оборотней, одни люди.

– Там мы могли бы продолжить служить. Но уже вам.

– Мне? – выдавил, чуть не закашлявшись, я.

Да куда мне девать (сколько их тут – сотня, две?) кучу вооруженных и опасных воинов? Отец меня чуть за одного дракончика не убил! А как он воспримет толпу оборотней из мира мертвых?

– Вы же наш принц, – ухмыльнулся, как будто уже заранее предвкушая мое согласие, оборотень.

Как показало время, ухмылялся он тогда не зря. При соблюдении определенных формальностей перенос кровью поклявшихся тебе в верности существ из мира в мир был вполне возможен даже в больших количествах. И выполнив, наконец, все взятые на себя в ту ночь обязательства перед старым знахарем и планируя свое отбытие в Срединный мир, я уже был связан новым обещанием. Вернуться и забрать с собой дожидающуюся меня здесь небольшую личную гвардию хорошо обученных убивать и воевать существ.

Грань 17

О неудачных телепортациях, нерадивых ученицах и поддельных клятвах

Перенос мы назначили на утро. Ну, насколько утром можно было назвать время, которое отличалось от ночи вовсе не наличием на небе дневного светила, а лишь активностью просыпающихся и принимающихся за дела местных обитателей. Как им удавалось в таком случае определять время суток? Не знаю. Остается предположить лишь такое же врожденное чувство времени, как и у меня. Как у большинства магов. И это при том, что в Призрачном мире магов-то как раз и не было. Никогда за всю его историю. Ну, кроме драконов и Лунной богини. Хотя и их магами можно считать с большой натяжкой. Слишком специфична их сила. За исключением, конечно, магистра Ледовского. Он же у нас уникум, классический черный маг, хоть и дракон.

Мое стремление домой мама вполне понимала. Несмотря на все очарование этого мира, мой родной, Срединный, был все же чуточку совершеннее, что ли. И в этом богиня была со мной согласна. И отпускала. На время, погулять. Именно так она, как я понял, и трактовала мою предстоящую отлучку. Сын взрослый. У сына есть свой мир и свои дела в этом мире. Так что пока он не вступил, так сказать, в права наследования, пусть развлекается. Главное, чтобы домой возвращался, к нежно любящей его родительнице. А уж сколько это займет времени – год, два? Что время для богов? Год – день, месяц – пара часов. Причем Хель, похоже, была убеждена, что и я уже начал мыслить такими же категориями. Она ошибалась. Нет, я понял и, даже более того, почувствовал свои новые возможности, свою сущность и связь с Призрачным миром. Но считать себя богом? Хоть даже и на три четверти. Нет. Я не ощущал этого. Пока я оставался человеком, со всеми присущими людям мыслями, страхами и надеждами. Чуть более могущественным, чем ранее, но все еще человеком. И не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы это изменилось.

В общем, мои страхи стать пленником этого места оказались беспочвенными. Мне милостиво было дано разрешение самому распределить время своего нахождения в каждом из миров, не забывать проходить «божественную практику», да навещать почаще Лунную богиню, мою мать.

И вот сейчас я собирался поскорее увильнуть домой, где ждала меня карьера мага, незаконченные дела, отец, друзья и враги. А в это место я еще обязательно вернусь. Хотя домом стать оно мне за такой короткий срок и не могло. Но… Похоже, я нашел свое «место силы».

Итак, побег, то есть, конечно, перенос из мира в мир, из так называемого мира мертвых в мир живых был назначен на утро. А точнее на полдень. Не утро, не день, но самое подходящее для нас время. Потому что перемещаться нам приходилось ровно в то место, откуда меня закинуло в Призрачный мир. То есть в пещеры черных жрецов. Точнее, прямо туда, где стоял черный алтарь. Таков оказался закон межмировых телепортаций: откуда первый раз ушел, на то место и вернешься. Потом уже можешь прыгать, как и куда тебе заблагорассудится. Но не в первый. К сожалению. Место прибытия изменить нельзя. И это место – тэшшев алтарь. Или то, что от него осталось. Какая будет ирония судьбы, если он там стоит опять, восстановленный черными магами. Мне как-то совсем не хотелось снова греть его своей спиной. И чтобы этого не случилось, и было принято решение отправляться в светлое время суток, когда в церемониальном зале его хозяев точно быть не может. Поэтому и тот факт, что время в наших мирах совпадало, меня очень радовало.

Второй вопрос, который возникал сразу после переноса – как выбраться из подземного лабиринта, входы и выходы в котором замурованы. Жрецы пользовались телепортационными кристаллами, я собирался последовать их примеру. Два таких камушка лежали сейчас в моем кармане, изготовленные специально для меня магистром Нардишем. А что? Он меня сюда притащил, причем помимо моей воли, прошу заметить. Так вот пусть поспособствует и моему возвращению. Конспиратор тэшшев!

Что поделать, несмотря на всю нарочитую доброжелательность и помощь магистра в моем обучении, я был все еще зол на него. В моем понимании он так и оставался предателем, который обманывал всю Академию, помогал черным жрецам и украл ребенка. И все это только ради того, чтобы заманить меня сюда! В его системе ценностей цель оправдывала средства. Я этого не понимал. Из-за него люди погибли. И сколько может еще погибнуть! Одним словом – дракон. Змей хладнокровный. Такой вот у меня учитель.

Впрочем, сейчас рядом со мной обретался еще один змей. Невозмутимый и самоуверенный, как и все драконы, тэшшер Зоккуар Торийский. С этого момента – мой охранитель. К моей глубочайшей досаде, без него меня не отпускали.

Кажется, недавно я говорил, что мама считает меня взрослым и самостоятельным? Как же я ошибался! Как оказалось, до этого самого времени Лунная богиня и не подозревала о возрождении поклоняющихся ей черных жрецов. Ее это вовсе не интересовало. Да, жрецы считали ее своей повелительницей, молились, восхваляли и приносили жертвы. И даже умудрялись с помощью некоторых ритуалов черпать немного силы мира мертвых. Но что бы они там себе ни воображали о благословении и благоволении богини, она обращала на них не больше внимания, чем на воробьев, таскающих просыпавшиеся на пол хлебные крошки, относясь к ним со снисходительностью, присущей истинной лори. И уж точно ей не было до них никакого дела. Лишь мимолетный интерес.