Путешествие в Эдем - Пётр Лонгин

Ева и Тася, держась за руки, неторопливо удаляются, неуверенно оглядываясь по сторонам. Сверху доносится звук приближающегося вертолёта. Они останавливаются и поднимают головы. Вертолет совсем близко; он уже над самой головой.

На фоне сумрачного неба всё отчётливее виден его внушительный корпус и круг вращающихся лопастей. Звук летящего вертолёта сливается с эхом грохота рушащихся тоннелей.

В подземных лабиринтах много локального огня, дающего нестабильное освещение: местами — оно ослепляет, а через несколько шагов может почти полностью исчезнуть.

Отчётливо видны только круглые от напряжения глаза и белеющие зубы Серьги. Он пробирается внутри какой-то большой «рваной» трещины между тоннелями; хрипло и жадно дышит. В его плечи и затылок бьют лучи вспышек и блики пламени за его спиной, от которых он старается «оторваться».

Вот он нырнул в какой-то проём; прислонился спиной к выступу, закрыв глаза, тяжело дышит… Губы шевелятся, но слов не слышно: голоса нет, сил нет. Рюкзак он уже где-то потерял или бросил. Руки сжимают автомат с выключенным прожектором на стволе.

Позади снова раздаётся грохот обваливающихся тоннелей. Серьга открывает глаза. Включив прожектор, направляет автомат в темноту. Увидев какое-то отверстие в плотно спрессованной массе грунта и строительных обломков, устремляется вперёд.

Серьга, держа на вытянутых руках автомат с прожектором, лезет туда на четвереньках, со стоном. «Потолок» начинает дрожать и осыпаться. Пространство, в котором он только что находился, быстро начинает заваливаться кусками грунта, падающими сверху. Наконец, ноги Серьги исчезают в проёме. Пространство заваливается грунтом; картина такая, словно «замуровывается».

В генеральском кабинете, вертикально стоящее стальное кольцо в центре стола по кругу украшено тремя подсвечниками с горящими свечами. По столу разбросаны цветы; ближе к краям стола в ворохе цветов торжественно возвышаются сверкающие хрусталём фужеры. Из коридора доносятся жизнерадостные и торжественные звуки музыки.

Пучок света люстры направлен на ограниченное пространство вокруг стола; остальное пространство кабинета теряется в полумраке.

Психологиня, генерал и адъютант рассаживаются вокруг стола.

ГЕНЕРАЛ МЧС (в «усталом оживлении») Молодец, Иван Иванович: красиво оформил! Что-то мне всё это очень живо напоминает… Точно: телевизионный клуб знатоков «Что, Где, Когда», с волшебным колечком вместо волчка! (поёт) «Что наша жи-и-изнь?.. — Игра-а-а!..» (одобрительно кивнув адъютанту) Про надёжность даже спрашивать не буду.

Все расселись. Генерал, ещё раз подмигнув адъютанту, поднимает глаза на психологиню; улыбается тепло и приветливо. Психологиня отвечает ему не менее радушной улыбкой.

ГЕНЕРАЛ МЧС Ну, вот! Как только мы с вами обеспечили «цвет нации» всем необходимым для жизнедеятельности, наконец-то, можем с чистой совестью вернуться к своему личному, сокровенному… (пауза) Моё мнение: пусть ребята погуляют… А у меня от всего этого уже в горле першит: водка не берёт, шампанское не лезет, от курева тошнит, как первоклашку! Не хо-чу… Ничего не хочу. (снова пауза) Белла Джабраиловна, Иван Иванович, может, передумаете? Там — люди… Музыка играет.

Психологиня иронично хмыкает и отрицательно качает головой.

Адъютант глубоко вздыхает, и, полуотвернувшись, смотрит в пространство решительно и сурово. Пауза.

ГЕНЕРАЛ МЧС Ну… что сделали — то сделали. Что не успели — то не успели… Не о чем сожалеть. Шампанского по глотку?..

В руках адъютанта возникает бутылка шампанского. Умелым движением он стреляет пробкой в потолок и разливает пенящийся напиток по фужерам.

ГЕНЕРАЛ МЧС (беря в руки фужер) Обойдёмся без тоста, или как?..

ПСИХОЛОГИНЯ Я пью за жизнь!

АДЪЮТАНТ Я — за вечность!

ГЕНЕРАЛ МЧС Я — за любовь!

Все трое чокаются. Выпивают. Следуя примеру генерала, разбивают фужеры об пол.

ГЕНЕРАЛ МЧС (поёт) «Что наша жи-и-изнь?.. — Игра-а-а!..» (указывая на кольцо) Кто дёргает?

АДЪЮТАНТ Старший — по званию.

ПСИХОЛОГИНЯ А женщине не уступите?..

ГЕНЕРАЛ МЧС И АДЪЮТАНТ (одновременно) С восторгом! Нет проблем!

Психологиня продевает сквозь кольцо указательный палец, азартно смотрит на мужчин…

ПСИХОЛОГИНЯ Вы готовы?

ГЕНЕРАЛ МЧС И АДЪЮТАНТ (одновременно) Давно!.. Так точно!..

ПСИХОЛОГИНЯ Тогда… Всем — счастливого полета!..

Психологиня, сжимая палец, резко дёргает за кольцо.

Все замерли.

Все ждут. Ничего не происходит.

ПСИХОЛОГИНЯ Как долго…

АДЪЮТАНТ (с закрытыми глазами, едва шевеля губами) Так бывает…

ГЕНЕРАЛ МЧС (сквозь зубы) В армейских анекдотах…

ПСИХОЛОГИНЯ Или в оперных ариях. «Оргазм уж близится, А Германа всё нет»…

Все прыскают смехом…

Вдруг, картинка наливается нереально ярким светом: изображение — словно смазанная одним движением мокрая акварель… Объекты будто на глазах распадаются на атомы. Раскаты мощного взрыва, громыхая, уносятся в пространство. В эпицентре взрыва — звенящая тишина…

Что-то «серебряно» звенит, кружась в пространстве. Картинка медленно гаснет: вместо кабинета — пространство с искорёженными чёрными кусками стен и потолка. Тут и там, почти одновременно, занимаются языки пламени. Слышится серебристый звон — будто чей-то смех; словно звенящие голоса каких-то невидимых существ или сущностей…

«СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛОСА» (сквозь звенящий смех)

— Что-то произошло?..

— Не понял…

— А вы не видите?..

— Разве?…

— Ой! Ха-ха-ха!..

— То-то и оно!..

— Оно самое!

— Да вы шутите! Не может быть…

— Ну, так кто выиграл?..

— Ха-ха-ха!..

— А разве кто-то выиграл? То есть, наоборот: разве кто-то проиграл?..

— Ой! Да я же — лечу!..

— И я!..

Смеющиеся «серебряные голоса» тают, вихрем устремляясь ввысь. Трещит и гудит разгорающееся пламя.

Глава тридцать первая. ЗДРАВСТВУЙ, ЭДЕМ!

Земля гудит. Пространство между монолитно спрессованными пластами грунта — не только довольно мало, но и весьма неудобно для скорчившегося в нём Серьги. Он на грани отчаяния и апатии.

Луч прожектора в его руках, скользя по поверхности грунта, настойчиво «прощупывает» его в поисках какого-нибудь отверстия, трещины, бреши… Вот, похоже, что-то подобное: выступ какого-то предмета… Серьга, развернув в руках автомат, начинает прикладом вслепую колотить в это место. Скачущий по грунту свет от прожектора повторяет и акцентирует удары Серьги. Гул усиливается, переходя в грохот. Пласты грунта начинают дрожать, что называется, — «ходить ходуном».

Серьга замер, вжав голову в плечи. Грохот всё сильнее. Мелкие куски грунта сыплются на него сверху. Серьга открывает рот и, в отчаянии, кричит что-то, что невозможно услышать из-за оглушительного грохота…

Вдруг, откуда-то сверху, на лицо Серьги падает яркий свет, тут же его ослепляя. Выронив автомат, Серьга резко отворачивает голову и обеими руками закрывает лицо… Свет «выравнивается», становится всё мягче… Серьга, медленно отводя руки, начинает осторожно всматриваться в направлении источника света… Выражение апатии и отчаяния медленно «стирается» с его лица. В его глазах — удивление… Прямо над лицом Серьги, на переднем плане, сверху протягивается рука с трепетно напряжённой, расправленной кистью.

В центре обращённой к Серьге ладони — след от гвоздя.

Легкая радужная тень от протянутой сверху ладони на лице Серьги играет «солнечным зайчиком» — на месте сквозной раны от гвоздя. Рука Серьги, медленно и напряжённо тянущаяся вверх — к ладони, протянутой сверху.

Руки соединяются, кисти крепко сжимаются, и… Серьга вихрем взлетает вверх — словно растворяясь в голубом солнечном свете…

Фонтаном чёрных брызг взрывается часть тротуара, и огненный сноп вырывается из-под земли на поверхность. Облако пламени взмывает ввысь, а почва на месте огненного выброса медленно, с грохотом, оседает.

Мы мягко отрываемся от земли и начинаем свой плавный полёт.

Взору открываются картины пожаров и разрушений в безжизненном городе. Мы достигаем высоты птичьего полёта.

Уже видна линия горизонта, обложенного кроваво-свинцовыми тучами. Вдруг, словно какая-то рябь пробежала по низким облакам… Они, будто, слегка распушились и… куда-то побежали. Далеко, за линией горизонта, что-то ярко вспыхнуло и, затем, словно, плетью ударило по бегущим облакам — «размазало» их по небесам. И на мгновения всё замерло в этом положении. Внизу, на поверхности земли, издалека катится волна, оставляя на своём пути идеально гладкую «лунную» поверхность… Ещё немного — и всё, что было ландшафтом, страной, Землёй, биосферой — будет «разглажено» и «стёрто»… Едва заметная, мигающая точка отрывается от поверхности земли и, совершая крутой вираж, набирая высоту, начинает медленно приближаться. И тут же свинцово-красная волна внизу «стирает» предполагаемую «точку отрыва». Серебристо блеснули лёгкие крылья и довольно внушительный корпус спортивного самолёта и, набирая высоту, он пролетает над нами.