Русь эзотерическая - Ольга Манскова

— В любом случае, от этого места, как мне думается, мало исходит духовного света. И контакты устанавливать именно здесь — не самая удачная мысль, — подытожил Андрей.

— Не хотел бы я близко познакомиться с эфемерными существами, обитающими вблизи этой Скалы, — хихикнул дядя Юра, — От таких контактов — и поседеть можно.

Затем Андрей молча достал из холщовой сумки хлеб и положил его на тряпице прямо на землю. Подошедшие к нему стали вокруг, образовав правильный квадрат. Андрей стал проделывать ряд пассов и энергетических упражнений, вовлекая в действие и остальных. Затем он начал читать молитвы, в основном — православные, канонические и неканонические. При этом он будто «собирал» окружающее пространство, и, направляя затем руки на хлеб, производил стряхивающие движения.

— А теперь, сформируем каждый свой энергетический шар и направим их все на общий центр, — предложил он, — Формируем энергетическую сферу в центре…

— Я вижу в центре сферы шар, а в нем — нечто светящееся, яйцеобразное, со странной нашлепкой вверху и щупальцами посередине! — удивился Арей.

— Это — лазутчик. Из другого измерения, можно сказать. Он нас изучает, — сказал Андрей, — Давайте, пошлём ему небольшой привет… Он его принял?

— Да, — ответил Арей.

— А теперь — познал-познался! Пусть теперь летит себе дальше! Поднимем его вместе с шаром вверх — и выпустим! Сфера очистилась? — спросил Андрей.

— Да! — ответили хором Арей и дядя Юра.

— А теперь, наполняем её любовью и благодатью. И отправляем на Скалу. Пусть отныне здесь будет заложено зерно программы для снятия негатива с этого места и для слияния его с природой и Космосом! Да будет так! — и, по окончании работы, Андрей взял лежащий на земле хлеб, ещё раз пробормотал молитву, несколько раз перекрестил хлеб, отломил от него каждому по кусочку, и сказал:

— Мы должны съесть его весь. Хлеб — чистый продукт. После этого он по кругу обошел каждого, говоря: «Познал — познался!»

Все молча жевали каждый свой кусочек хлеба.

— Мне что-то сделалось нехорошо. Всё перед глазами кружится, — проговорил вдруг Сергей, медленно оседая на землю.

Андрей еле успел подхватить его с одной стороны, с другой поспешил дядя Юра, и Сергей повалился им на руки.

— Надо донести его до ближайшего открытого солнечного места, — предложил Андрей. И они, вдвоём с дядей Юрой, положив руки Сергея на свои плечи, поволокли его к тропе. Арей пошел следом.

— Тут неподалёку есть небольшая открытая полянка, с неё речка сквозь деревья проглядывает, — подсказал дядя Юра, — Давайте, выйдем туда. Только, идти надо прямо через лес, без тропы, от того места, где дорога ручей пересекает.

И они выволокли Сергея на полянку с мягкой шелковистой травой. Андрей и дядя Юра осторожно опустили Сергея на землю.

— Нас ожидает ещё одна небольшая чистка. Держите оба его за ноги, а я буду держать голову. Сильно держите, он брыкаться сейчас начнет… Ну-ка, посмотрим сейчас на того гада, у которого впереди два нуля… Пора ему освобождать чужую хату, — странным голосом проговорил Андрей, и начал читать сильную молитву.

Сергей, до этого момента ещё воспринимавший все звуки, но будто через толстый слой ваты, теперь полностью отключился. О дальнейшем он потом совершенно ничего не знал, как ни старался что-нибудь вспомнить. Полная отключка…

Когда же он очнулся, то обнаружил, что лежит на берегу реки. Рядом не было никого. Сергей приподнял голову и огляделся. Потом пошел к реке, чтобы умыться. Там он увидел дядю Юру, загорающего на камнях.

— А, наконец, очухался, дать. Задал ты нам работенку — век такого не забуду! Никогда прежде экзорцистом не работал — а вот Андрей сподобил. Одно слово — волхв! — загадочно сказал дядя Юра, — Пойди теперь, окунись в речку, полегчает немного. С головой ныряй. Тут, недалеко, тарзанка есть, можно раскачаться — и сразу на глубину. Чудесно! Пойдем, покажу.

— А Андрей — где? — спросил Сергей.

— Андрей и Арей познакомились здесь с людьми, которые стоят лагерем ещё дальше тарзанки, на том берегу. Вроде, тоже с магнитчиками с Поляны знакомы, но уединились своей группой, хотят иначе работать. Говорят, на Поляне — шумно слишком. Работают, мол, с «тонкими энергиями», дать, не хотят большой толпой бегать. Тишина, мол, нужна, слияние с природой. Их руководительница, говорят, изучает дольмены, контактирует с ними. Они ей на вопросы отвечают. Дольмены — в смысле. А ещё, начитавшись книг про Анастасию, они пытаются травы изучить, деревья, живность всякую… Ты искупайся, пока время есть. Андрей сказал, что подойдет к нам скоро.

Сергей разделся и, раскачавшись на тарзанке, прыгнул на середину речки. Вода резко обожгла его своим холодом, пронизывающим до кончиков волос. А потом вдруг резко стало тепло и приятно.

— Йо-ху! — крикнул Сергей и поплыл, — Здорово!

Как только он выбрался из реки, на другом берегу показался Андрей.

— Идёмте со мной, — крикнул он Сергею и дяде Юре, — Нас за стол пригласили.

Сергей и дядя Юра вернулись обратно по течению реки, к броду, и там перешли на другую сторону. Вскоре они догнали Андрея, который узкой неприметной тропкой вывел их к костру и палаткам. Над костром, как и в лагере на Поляне, был навес, под навесом — деревянный стол и лавочки, а неподалёку от стола — костёр, на котором готовили пищу, только здесь всё это деревянное великолепие было, будто только вчера сработанное, свежее, светлое, ещё не потемневшее от времени.

За столом, покрытым скатертью, сидело несколько человек. Два молодых парня, представившихся как Бронислав и Толик, приятный пожилой человек, Дмитрий Сергеевич, пожилая скромная женщина Анна, две девчушки-хохотушки Марина и Кристина, интеллигентная дама в очках с короткой стрижкой, по имени Лариса, и сама руководительница группы Людмила, которую представили другие, поскольку она была «погружена во внутреннюю работу»: сидела неподалёку на небольшом коврике для медитации и ни на что не реагировала. Сказали, что она ждёт информации по поводу своей дальнейшей индивидуальной работы у «женского» дольмена, и эта работа была для неё очень важной. Кроме членов группы, здесь присутствовала ещё зашедшая к ним в гости Светлана, женщина из местных.

Когда Сергей подошёл к столу поближе, она, сидя напротив, зыркнула на него проницательными ведьминскими глазами, и спросила:

— Ну, что? Очухался, пришел в себя? Кашу есть будешь? Я её сегодня сама здесь сварила, грибов набрала знатных, травок намешала. По своему собственному рецепту, его больше никто не знает. Людям готовить здесь было некогда, а мне — приятно доброе дело сделать. Я здесь сегодня и за раздающего. Давай, наложу. А ещё — кисель есть. Из ежевики. Правда, я в него ещё и несколько пакетиков магазинного бухнула, но получилось здорово. Будешь?