Не только депрессия: охота за настроением - Владимир Леви
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С неведущей рукой стоит поступить с некоторой хитрецой. Если ее заклинило, «ни тпру ни ну», – лучше сделать перерыв в упражнениях на денек-другой. А потом снова к ним приступить, и повторять упражнение уменьшенными порциями по 20–30 подряд, не больше, потом двух-, трехминутный перерыв. И придет, обещаю тебе, желанный прорыв, скачок: почувствовав к себе доверие, неведущая рука начнет быстро набирать обороты и догонять по успешности ведущую. Ты удивишься, но в некоторых тонких навыках она может даже и обогнать ведущую руку. Пианисты с аналогичным опытом говорят, что аккомпанирующая рука хотя и менее беглая, но зато дает больше нюансов, «эмоционально умнее», чем солирующая.
Быстрое нарастание успешности неведущей руки будет знаком того, что неведущее полушарие мозга, как временно заблокированная компьютерная программа, пришло в действие и между обоими полушариями установились более оживленные и глубокие связи. По секрету тебе скажу, что именно этот момент – главный в жонглотерапии депрессии, равно как и многих других психологических неполадок и душевных невзгод.
И вот, наконец, переходим к освоению навыка, владея которым ты сможешь с гордостью присвоить себе звание жонглер первого уровня!
Спросишь: а сколько их, уровней? По грубой классификации – три. Начиная с третьего, можно говорить о профессионализме. А дальше идет лестница мастерства, иерархия артистизма, искусства. Сколько ступеней там, сказать не берусь, но думаю, как и во всех иерархиях: не меньше семи.
Навык Жонглера Первого Уровня: свободное жонглирование (подбрасывать, ловить и снова подбрасывать) двумя мячами – одною рукой!
И вот как мы идем к этому навыку.
Начинаем с доработки Двойной Дуги-Переброса: доводим это действие до полной непринужденности, до ощущения легкости и удовольствия.
Вот ведущая рука подбрасывает мяч, почти в этот же миг неведущая рука делает переброс, ведущая рука ловит мяч – и так далее, и так далее… И в какой-то момент ты заметишь, что неведущая рука уже почти не нужна: мячики как будто бы сами стремятся возвратиться в ведущую руку!
Чтобы это произошло вернее и быстрее, увеличивай постепенно скорость выполнения Двойной Дуги-Переброса! – а по мере ускорения сближай руки… И однажды попробуй поймать мячик, подброшенный ведущей рукой, – ею же самой! – той же самой ведущей рукой! Посмотри на рисунки – там обозначен переход с одной ступеньки этого упражнения на другую. И продолжай попытки, их нужно много!..
Ничего страшного, если после первой или энной попытки второй мяч упадет.
Может быть, и оба мяча упадут – тоже не беда.
Продолжай!
Снова начинай выполнять Двойную Дугу-Переброс и в какой-то момент убери за спину неведущую руку и попробуй хоть разок подбросить и поймать один из мячей одной и той же ведущей рукой. А потом – оба мячика подбрасывать и ловить этой рукой, пусть неведущая пока отдохнет!
Мячики будут конкурировать за пространство, летать по одной и той же траектории, как будто нет другого места, сталкиваться меж собой и разлетаться в разные стороны… Но с каждым разом все охотнее станут уступать друг другу дорогу, и в конце концов ты ощутишь живую радость полета, как будто летаешь вместе с ними!
Когда навык будет освоен, переходи к повторению Двойной Дуги-Переброса в обратную сторону, то есть начиная с неведущей руки. Действуй по той же последовательности: ускорение – попытка поймать мяч одной и той же (теперь уже неведущей) рукой – снова и снова попытки…
Когда научишься бросать и ловить мячик одной рукой, поднимайся вверх по лестнице личных рекордов. Сколько Брос-Ловов одной рукой удается сделать подряд? Пять? Десять? Пятнадцать?… Ура! Дойдя до рекорда пятнадцать (обеими руками по очереди!), ты становишься Жонглером Первого Уровня. Поздравляю!
О Жонглерах Второго и Третьего Уровней напишу тебе в следующем письме, то есть в следующей книге!
Дерзай!
Тройной Николай
ОК – Вопрос с личным интересом. Почему у одних людей настроение устойчивое, а у других неустойчивое, легко колеблется?
ВЛ – Спросим встречно: почему одни люди худые, другие толстые?… Потому что природе, виду нашему для выживания нужно и то, и другое: и устойчивые, и неустойчивые. И толстяки, и худые…
Все важные природные свойства, даже и сама наследственность, сочетают устойчивость и неустойчивость, изменчивость и постоянство.
ДС – Крайние степени как устойчивости настроения, так и неустойчивости встречаются в патологии. У клинических идиотов наблюдаем все варианты: есть идиоты жизнерадостные, есть мрачные, есть злые, есть благодушные, есть непредсказуемо-разные – за пару секунд все иначе…
А у детей настроение определяется термином «лабильное» – переменчивое в разные стороны. Легко изменяется, легко же и возвращается к тому, что было, или хменяется еще как-то.
Для ребенка это нормально и вполне соответствует его способам восприятия мира, бурному познанию разных сторон реальности…
Застревание в каком-то настроении, чрезмерная задержка на чем-то внимания могут привести к остановке в развитии или болезни.
ОК – С самого нежного возраста родители и педагоги начинают ругать ребенка за невнимательность. Синдром дефицита внимания, насколько я знаю, сейчас самый модный детский диагноз. Глушат подвижных детей риталином…
ДС – Преступная глупость. Плодят полудебилов.
ВЛ – Зато временно удобных для управления…
У подростков настроение меняется тоже очень заметно и очень сильно в разные стороны. Причины уже иные: игра гормонов, огромная зависимость самооценки от оценок окружающих, неустойчивость отношений в группах, от которых обычно подросток беспомощно зависим, непонимание со стороны взрослых, непонимание самого себя…
ОК – По-моему, так продолжается и всю жизнь. Разве кто-нибудь взрослеет по-настоящему?…
ВЛ – Если по лабильности настроения взрослый остается на уровне ребенка до 12 лет, то со стороны психиатров рискует получить звание психопата. Если застревает на подростковом уровне, то скорей попадает в разряд невротиков.
ОК – Ясно, гожусь и туда, и сюда. Ну, а если наоборот, устойчиво-прекрасное настроение наблюдаем у взрослого, кроме исключительного случая ЭндорфинаИвановича – то диагноз какой?…
ДС – Устойчиво-повышенный фон настроения, несокрушимая эйфория с чрезвычайным самодовольством – выдающаяся черта больных прогрессивным параличом, с далеко зашедшим сифилисом мозга. Сейчас такие пациенты почти не встречаются, сифилис лечится на первичных стадиях. Но я помню нескольких таких пациентов, нам их показывали в клинике, где я учился психиатрии.
Я рожден – и это достаточное основание, чтобы выть счастливым.
АльБерт ЭйнштейнОдин, Николай Николаевич Николаев – Николай Тройной, так его звали все – человек двухметрового роста, атлетического телосложения, с яркими голубыми глазами, в которых обращали на себя внимание зрачки – не круглые, а причудливой изломанной формы, один намного больше другого.
С постоянной широкой улыбкой на лице Тройной Николай возвещал всем находившимся вокруг него, что он – Бог Науки, Отец Медицины, Генералиссимус Психиатрии и т. д. и т. п. При этом позволял над собой подшучивать, ни на что не обижался, пошучивал сам с похабным оттенком. То и дело предлагал: «Хотите я вам спою? Хотите спляшу? Хотите кое-что покажу?…»
И уточнял: покажу то Великое и Могучее, чем я заразился моим Великим Сифилисом. Да, и сифилис свой он считал великим, грандиозным, колоссальным, феноменальным. Эта фантастическая устойчивость лучшего из возможных настроений не могла не передаваться окружающим, хотя картина сама по себе была, конечно, трагичной…
После демонстрации этого пациента мы, студентики, ходили в приподнятом настроении, все наши тогдашние трудности казались пустяковыми, проблемы надуманными. Действие допинга длилось от трех-четырех часов до трех дней.
ОК – По-моему, такая жуткая патологическая эйфория может вызывать только ужас.
ДС – При описании со стороны и по существу – да. А вот когда находишься непосредственно в эмоциональном поле, в волнах, в вибрациях…
Некритичность с сохранением навыков общения, ранее нажитых…
Иногда подобных людей мы встречаем на улице, в транспорте: они благодушны и общительны, со всем и каждым друзья, со всеми предельно откровенны…
ВЛ – В XVII веке типаж уличного эйфорика описал великий наблюдатель характеров Лабрюйер.
«Руффин начинает седеть, но он здоров, со свежим лицом и быстрыми глазами, которые обещают ему еще лет двадцать жизни. Он весел, шутлив, общителен, беззаботен, смеется от всего сердца, даже в одиночку и безо всякого повода, доволен собою, своими близкими, своим небольшим состоянием, утверждает, что счастлив; он теряет единственного сына, молодого человека, подававшего большие надежды, который мог бы стать честью семьи, но заботу оплакивать его предоставляет другим.