Аферистка - Любовь Овсянникова

— Спасибо за все, — при этих словах он отступил назад, начал раздеваться. — Что надо делать? Давай я тебя подменю.

— Ты меня прогоняешь?

— Нет! Ты что? Но ты устала.

— Без писем твоих устала, не писать тебе тоже устала.

— Надя, не растравляй себя, не говори так, — садясь на стоящий рядом стул, сказал Юрий. — Нам еще долго придется жить в разлуке. Ведь я только начал служить. Я много работаю, закладываю фундамент нашего будущего. Займи себя работой, отвлекись, не думай обо мне. Я никуда от тебя не денусь, — уговаривал ее Юрий.

— Года берут свое, — наклонила голову Надежда.

Тихо застонал Василий Прокопович, разлепил веки, провел глазами по комнате.

— Кто возле меня есть?

— Это я, отец, — отозвался Юрий. — Как вы здесь?

— Да как? Спал вот. А ты уже уроки поучил? Чего сидишь без дела?

Надежда толкнула Юрия в бок, дескать, не возражай и не поправляй, он сам сейчас все припомнит. Она отошла к столику, на котором стояли бутылочки и упаковки с лекарством, разные напитки. Налила виноградного сока, подала стакан Юрию.

— Отец, попей сока, — Юрий встал, поднес к губам больного стакан. — Или соломинку подать?

— Подай, — лаконично попросил отец, и видно было, что он уже полностью пришел в себя. — Ты давно дома? — спросил после нескольких глотков.

— Только что прибыл.

— А чего? Отпуск дали?

— Да, перед праздниками дали неделю погулять, — доложил Юрий. — На праздник Победы должен быть в части.

— Успеешь, — кивнул головой Василий Прокопович, неизвестно что имея в виду. — Проведи девушку домой, у нее служба уже закончилась. А нам с тобой поговорить надо, пока мать не вернулась с работы.

Надежда поднялась, пошла к выходу, Юрий послушно бросился выполнять приказ отца.

На улице девушка остановилась, осмотрела лицо Юрия при свете солнца.

— Года свое берут, — еще раз повторила она, продолжая прерванную беседу. — Не время о себе говорить, я буду держаться. Да?

— Да, — согласился Юрий. — Ты молодец. А время мы победим и своего счастья дождемся.

— Какая несчастная судьба нам с тобой выпала, лучшие годы провести не вместе, — снова чуть не скисла Надежда. Но здесь же взяла себя в руки: — Ты уколы ставить умеешь?

— Приходилось.

— Там на столе есть «трамадол» и шприцы. Введи отцу внутримышечно, если он пожалуется на боль.

— Так надо? — переспросил Юрий.

— Так надо, я уже дважды его колола. У него несколько дней тому назад появились боли. Слушай, твой отец время от времени впадает в кому, и продолжительность ее с каждым днем увеличивается. Так что поговори с ним хорошенько, не избегай. Пусть он выговорится, а то другой возможности, может, уже не будет.

— Как?

— Он может не очнуться до самой остановки сердца. Юра, не бойся, — успокоила Надежда парня. — Вдруг что, зови меня.

Пока Юрия не было в доме, Василий Прокопович допил сок и держал стакан, поставив себе на грудь, — не имел силы дотянуться до столика, что стоял рядом с кроватью. Тем не менее поговорить ему с Юрием удалось позже, когда парня увидели и обцеловали бабушка и Анна Аполлоновна, возвратившаяся с работы. Затем женщины пошли готовить ужин, и больной со снисхождением вздохнул.

— Надоели они мне, — пожаловался сыну. — Хлюпают носами украдкой, а ты здесь лежи и делай вид, что ничего не замечаешь, ничего не понимаешь. Бабы! Ну как ты служишь, солдат?

— У меня не служба, а удовольствие. Я же при музыке. Играю себе, а служба идет.

— Это хорошо, — вздохнул больной. — Так вот я и говорю: бабы. Что с них взять? Как меня не станет, пропадут они тут.

— Чего это… — начал было что-то возражать Юрий, а потом вспомнил слова Надежды, что не надо мешать больному выговариваться, и замолк.

— Ну считай, — тихо продолжил Василий Прокопович. — Тебе еще служить более двух лет. А потом заканчивать обучение. За это время мать здесь изведется с бабушкой. Работать надо? Надо, так как без денег не проживешь! Хозяйство держать надо? Надо, так как свои продовольствия лучшие купленных! Дом поддерживать надо? Надо, а то крыша быстро протечет и стены осядут!

— Я буду помогать деньгами… — пообещал Юрий.

— Помогай, конечно. Как же без этого? А руки где взять? А силу где взять?

— Что ты предлагаешь, отец?

— Пишет нам с Кубани материн брат Егор. Это твой дядя, значит. Пишет, что тяжело ему, бездетному, вдовствовать. Знаешь, что он сам остался?

— Знаю, — буркнул Юрий.

— Так вот, зовет он нас к себе. Он же еще работает. И работа у него хорошая, только дурак может бросить такую. Домина свой в три этажа. И он там сам-один как перст в том доме живет! Вот и зовет. Дескать, мать свою, это твою бабушку, присмотрю и вам помогу. Пусть Юрий не отвлекается на вас от карьеры. Мы вместе без него не пропадем, как-то будем выживать. Я считаю, что это разумно. Или как?

— Да, ничего, — согласился Юрий. — И климат там лучше нашего, снова же природа чище.

— Короче, как решится вопрос со мной, езжайте на Кубань к Егору. Вот таким есть мое пожелание относительно моей жены и тещи. Теперь относительно тебя. Ты для чего мучаешь эту девушку, Надежду?

— Чем я ее мучаю?

— Чего не женишься на ней? Женись и забирай к себе, не переводи ей молодость.

— Куда же я ее заберу? В Германию?

— Отслужишь и забирай, — не сдавался Василий Прокопович.

— Вот поедет она по квартирам со мной слоняться, а здесь бросит свой дом и старую мать! Что за выдумки?

— Значит, завтра записывайся с ней и тогда езжай служить дальше.

— Да не хочет она так, отец!

— Ну, делайте как знаете. Но не дай Бог бросишь ее, так я тебя с того света достану и выпорю. Все, спать хочу.

Отец или заснул, или снова провалился в кому, но до самого отъезда Юрия не пришел в себя. Три дня Юрий не отходил от него: насматривался, наслушивался его дыхания. Только после праздника Победы к Юрию пришло сообщение, что отец отошел в мире, не увидевшись больше с родными. Его похоронили и все сделали, как полагается.

Вопрос о переезде Юриных родных из Славгорода в Краснодар с повестки дня не снимался. Дядя Егор настаивал и торопил мать и старшую сестру все бросать и не медлить. А женщины медлили, причем каждая выставляла свои резоны. Бабушка не желала бросать могилы мужа и зятя, а Анна Аполлоновна говорила то о возвращении Юрия с армии, то о его женитьбе на Надежде. Хотя обе они понимали, что ехать к Егору — это лучший выход, так как тяжело им жить в доме без удобств и без помощников: таскать воду из колодца, пользоваться уличным туалетом, самим следить за капризным отопительным устройством в доме, считать электроэнергию и бегать платить за все в разные концы поселка.