От создателей Камасутры - Юлия Алейникова

Не меньший шок испытал ее родственник. Подойдя к старушке, чтобы взять ее сумку, он, видимо, по привычке, втянул голову в плечи и приготовился выслушать ее тираду о себе самом, о сервисе в самолете, о пилотах, болтанках и прочих прелестях путешествия. Но вместо этого старушка чмокнула его в щеку со словами: «Бабар, милый, спасибо, что встретил. Как Прем, Хема, дети? Ничего, я сама. У тебя усталый вид. Приедем, ты сразу ложись, тебе надо выспаться перед работой». Одурелый родственник пропустил переродившуюся даму вперед и обернулся к Джамшу.

– Вы ей что дали? Транквилизатор или гашиш? Может, поделитесь секретом? Это тетка моей жены. Она живет с нами, – шепотом поделился с Джамшем Бабар.

– Никаких секретов. Побольше любви и сочувствия, – ласковым голосом посоветовал ему мой спутник.

– Ага, так я и поверил! – хохотнул дядька. – Надо будет травку попробовать, – пробормотал он себе под нос, направившись к выходу. – Давно бы отравил ее, да эта гадина никак завещание не составит. Еще отдаст все имущество Брахману! – добавил он напоследок.

– Люди, люди! – покачал головой мой великий миротворец и потянул меня в гущу толпы.

Глава 23

– Давай поедим, а потом поспим где-нибудь. Когда наш рейс?

– Рано утром.

– Ну вот, купим билеты, поедим и поспим, да, поспим, – повторила я то же самое уже раз в пятый, потому что Джамш бессмысленно слонялся по аэропорту. А времени, между прочим, – час ночи! Вторая ночь без сна для моего не очень молодого организма оказалась слишком большим испытанием. – Ну, пошли в кафе, а? – ныла я, как маленький ребенок.

– Подожди, – в который раз повторил он, протискиваясь через группу сонных туристов из Японии.

– Ну, сколько можно? Давай хоть сядем, меня уже ноги не держат. Вон какие уютные кресла и свет такой мягкий, как раз выспимся!

– Я должен встретиться с человеком, который передаст нам документы, – почти беззвучным шепотом промолвил он.

– Паспорт? Мне? Класс! А этот куда девать?

– А этот уже уехал.

– Куда?!

– Понятия не имею. Я его в какой-то баул засунул, стоявший на багажной ленте.

– Умница! И когда твой приятель объявится?

– Он уже здесь.

– Так пойдем! Что мы, как ненормальные, взад-вперед по залу бродим? Вы где договорились встретиться?

– Подожди… Встреча через пятнадцать минут.

– Я ничего не понимаю! Если встреча через пятнадцать минут, почему мы уже битый час туда-сюда мотаемся? Могли бы поесть спокойно. Хотя бы посидеть. А если он уже здесь, то какого лешего нам еще пятнадцать минут по залу болтаться?

– Он здесь с момента нашей посадки. Проверяет, нет ли за нами хвоста.

– Целый час?

– На карту поставлены наши жизни. Ты забыла, что ты украла? Да за эти документы Сингх, – почти беззвучно выдохнул Джамш, – с нас кожу тоненькими ремешками с живых снимет, даже если вернет свои бумаги обратно!

Я скептически ухмыльнулась, потом посмотрела ему в глаза, и усмешка стекла с моего лица, как мыльная пена. С этой минуты я внутренним взором наблюдала лишь одну ужасную картину: как с меня сдирают тоненькие полосочки кожи, как кожуру с яблока, я ору диким голосом, а окровавленное мясо сочится сукровицей на оголившихся участках моего тела… Меня затошнило, голова закружилась. Меня заколотило в ознобе. Я почти в бессознательном состоянии переставляла ноги, крепко вцепившись в Джамша. Он был единственной преградой между мною и Кровавым Махараджей.

Наконец, мой спутник заметил, что со мной творится что-то не то.

– Успокойся. Пока что нас еще не нашли. И, даст бог, не найдут. Я просто страхуюсь. Все, заканчивай истерику – он погладил меня по голове, нажал на какую-то точку за ухом, и меня сразу перестало колошматить и окутало какой-то сонливой вялостью.

Вскоре мы остановились возле закрытого справочного окна, неподалеку от ресторана индийской кухни и от туалетов. Здесь постоянно толпился народ, подходя к стенду с информацией и к стойке местной авиакомпании, кажется, «Индиан Эйрвейс». Через пару минут подошел и спиной к нам остановился индиец в светлой рубашке, среднего телосложения. Лица его я, естественно, не разглядела. Он положил на край стойки папку и вытянул шею, пытаясь разглядеть верхние строчки на стенде, задел локтем папку, и она упала, по полу рассыпались конверты и бумаги. Джамш наклонился и помог мужику собрать его имущество. Тот кивнул и, отвернувшись, начал что-то записывать на каком-то буклете.

– За вами следят, – вдруг послышался его тихий голос. – Встречал того типа во время посадки. Вон тот, он стоит рядом с дамой в зеленом. Бородатый, неряшливый, в пестрой темной рубахе. Слева во рту – золотая фикса.

Я завертела головой, вернее, попробовала это сделать, но Джамш крепко прижал меня к своей груди, да так, что ни вздохнуть, ни охнуть я не могла.

– Стой смирно. Не вертись. Он с нас глаз не сводит, – прошипел мне в ухо новоявленный Штирлиц. Со стороны мы, наверное, смотрелись, как страстно прощавшаяся парочка.

– Ходил за вами минут пять, кажется, сверялся с фотографией, – продолжал как ни в чем не бывало специалист по документам. – Потом он снял вас на телефон, издали, вряд ли получилась хорошая четкость, и отправил снимок по ММС, а минут через пятнадцать ему позвонили. И вот тут он сел вам на хвост всерьез.

– Спасибо, – прошептал Джамш. – За мной должок.

– Нет проблем. Сами справитесь?

– Да.

И индиец, подхватив свою папку, удалился как ни в чем не бывало.

– Ой! Он же нам документы не отдал! – рванула я за ним.

– Не суетись, – меня вновь «зафиксировали» в объятиях, прижав к стальной груди. – Документы уже у меня.

– Как это?!

– Он уронил, я поднял. Хватит об этом! Надо избавиться от «хвоста».

– Убьешь его? – с замиранием сердца спросила я.

– Нет. Я кто, по-твоему? Махараджа? Просто выведу его из строя. Видишь – туалет на ремонте?

– Да.

– Иди туда, как будто по делу.

– А ты?

– И я сзади пойду. Иди, не оборачивайся.

Я пошла.

Туалет отделялся от зала своего рода пластиковой ширмой, на которой висело объявление о ремонте обеих его половин, мужской и женской.

Перед тем как зайти за ширму, я не утерпела и обернулась через плечо. Джамш стоял ко мне спиной и звонил кому-то по телефону. Я отвернулась, но шаг замедлила. Может, не идти туда? Туалет-то закрыт, этот бородатый сейчас пойдет за мной и грохнет ни за что ни про что.

Я поколебалась, делая вид, что роюсь в сумочке, и все-таки пошла. Джамш меня еще ни разу не подвел. Если бы он хотел меня бросить, уже сто раз бы это сделал. Не идет следом за мной – значит, так надо. И я твердым шагом двинулась к туалету, на всякий случай прихватив по пути осколок мрамора, валявшийся на полу, строители облицовывали им стены. Но ночью их, понятно, тут не было. Войдя в туалет, я замерла, прислушиваясь. Через пару секунд раздались шаркающие шаги. Ну, вот и он! Я притаилась в темноте – света, естественно, тут не было, а зажигать его я не собиралась. Темный силуэт, крадучись, вошел в уборную. Ждать, пока он оглядится, я не стала, врезала ему по кумполу каменюкой и вздохнула с облегчением. Он рухнул на пол. Но за ним высилась другая, более внушительная фигура! Их двое! Елки! Где камень?! Я его уронила! Я застонала от отчаяния.

– Ш-ш! – прошипел Джамш. – Это я! Хотя, кажется, я мог и не торопиться, – он наклонился, вынул из кармана фонарик и осветил упавшее на пол тело. Оно не шевелилось. Джамш взял его за шею. – Пульс есть. Хорошо, что не насмерть.

– Что мы с ним сделаем? – хрипло спросила я. Все-таки я очень перетрусила.

– Сейчас подумаем, – он порылся в карманах не пришедшего в себя бандита и извлек мобильник. – Та-ак! Посмотрим последние звонки. В ноль пятнадцать он звонил на какой-то номер, как раз минут через двадцать после нашей посадки.

– А кому?

– Не знаю. Написано – Маюр. «Павлин» означает на хинди. Наверное, это кличка… Смотрим дальше. Еще через пятнадцать минут он отправляет ММС, уже на другой номер. В телефонной книжке его нет… И еще минут через пятнадцать раздается звонок ему, уже с третьего номера. Интересно!

– Что все это значит? – я разве что не подпрыгивала от волнения.

– Это значит, что нами заинтересовались всерьез. Посмотрим на фото, – взглянув на картинку, он присвистнул.

– Что там еще? – Я вырвала из его рук телефон.

– Как ты думаешь, можно тебя узнать на этой фотографии?

Четкость снимка была вполне приличной, мы с Джамшем как раз продирались через очередную группу пассажиров, спешивших на посадку, я была изображена в четверть оборота, Джамш – в фас.

– Да вроде можно, – неуверенно ответила я.

– Посмотри внимательно, постарайся взглянуть на снимок непредвзято. Если бы эту фотографию увидели твои знакомые, они бы тебя сразу узнали?

Я взглянула еще раз. Действительно, несмотря на качество изображения, вряд ли с уверенностью можно было бы сказать, что это я. Несколько измененная линия бровей. Более пухлые губы, размытая линия черных волос, видневшаяся из-под края сари.