Ты боишься темноты? - Сидни Шелдон

– Мы должны делать все, что в наших силах. Секретарь почтительно кивнула и вышла, но сразу же заглянула снова:

– Хорошие новости, мистер Кингсли. Мы только что получили факс от сенатора ван Лувен.

– Дайте мне посмотреть, – ответил Таннер, почти выхватив у нее факс.

«Дорогой мистер Кингсли!

Позвольте уведомить вас, что Специальный комитет сената по проблемам окружающей среды только сейчас принял решение о выделении дополнительных средств на ваши исследования причин глобального потепления и борьбы с ним. Искренне ваша, сенатор ван Лувен».

Глава 33

– У тебя есть паспорт? – спросила Дайана.

– В чужой стране я всегда ношу его с собой, – заверила Келли. – А эта страна в последнее время стала не только чужой, но и враждебной.

– А мой паспорт в банковском сейфе. Поеду туда, а заодно возьму немного денег.

Войдя в банк, Дайана спустилась вниз, в хранилище, открыла личный сейф, взяла паспорт и поднялась наверх, к стойке кассира.

– Я бы хотела закрыть счет.

– Разумеется. Ваше имя, пожалуйста.

– Дайана Стивенс.

– Минутку.

Кассир подошел к каталожным шкафам, открыл ящик и принялся рыться в карточках. Вытащил одну, пробежал глазами и вернулся к Дайане.

– Ваш счет уже закрыт, миссис Стивенс.

Дайана с недоумением покачала головой:

– Нет, тут, должно быть, какая-то ошибка. У меня…

Кассир протянул карточку Дайане. Только две строчки: «Счет закрыт. Причина: смерть клиента».

– Да что это у вас творится?! – возмутилась Дайана. – Я что, похожа на призрак?!

– Разумеется, нет. Прошу прощения, если хотите, чтобы я позвал управляющего, можно…

– Нет! – вскрикнула Дайана, внезапно поняв, что происходит. – Нет, спасибо.

Она поспешила к выходу, где ждала Келли.

– Взяла паспорт и деньги?

– Только паспорт. Ублюдки закрыли мой счет.

– Как им удалось?

– Очень просто. КИГ все может, а мы – нет. – Дайана ненадолго задумалась. – О Боже!

– Что еще?

– Мне нужно срочно позвонить.

Дайана поспешила к телефонной будке, набрала номер и вытащила кредитную карточку.

– Прошу вас немедленно проверить счет Дайаны Стивенс. Сколько… – начала она.

– Извините, миссис Стивенс. Судя по записи, ваша карточка украдена. Если хотите подать заявление, мы можем выдать вам новую карточку. На это уйдет дня два и…

– Не важно, потом, – пробормотала Дайана и, повесив трубку, вернулась к Келли.

– Они аннулировали мои кредитные карточки.

Келли глубоко вздохнула:

– Теперь мне придется сделать пару звонков.

Келли проговорила почти полчаса. К концу разговора она была в ярости.

– Осьминог наносит очередной удар. Но мой банковский счет в Париже по-прежнему не тронут, так что я могу…

– У нас нет на это времени. Нужно немедленно уезжать отсюда. Сколько у тебя денег?

– Достаточно, чтобы нам добраться до Бруклина. А у тебя?

– Я по сравнению с тобой богачка. Нам хватит до Нью-Джерси.

– Значит, мы в капкане. Они решили всеми силами помешать нам лететь в Европу, где, возможно, кроется разгадка.

– И похоже, им это удалось.

– Ну уж нет… – задумчиво протянула Келли. – Мы полетим.

– Как? На моем космическом корабле? – скептически усмехнулась Дайана.

– На моем.

Джозеф Берри, управляющий ювелирным магазином на Пятой авеню, профессионально улыбаясь, поспешил навстречу возможным клиенткам.

– Чем могу служить?

– Я хотела бы продать кольцо… – начала Келли.

Улыбка мгновенно померкла, словно кто-то повернул невидимый выключатель.

– Жаль.

Берри уже хотел отвернуться, но Келли разжала кулак. На ладони лежало кольцо с огромным изумрудом в обрамлении бриллиантов.

– Семь карат. Бриллианты по три карата. Оправа платиновая.

Берри уважительно качнул головой и, вынув лупу, вставил в глаз.

– Действительно прекрасная вещь, но у нас твердые правила…

– Я хочу за него двадцать тысяч долларов.

– Вы сказали, двадцать?

– Да, наличными.

– Келли… – попыталась вмешаться Дайана, но та молча отмахнулась.

Берри еще раз осмотрел кольцо и кивнул:

– Я… думаю, мы сможем договориться. Минуту.

Он исчез в глубине зала.

– Спятила?! – прошипела Дайана. – Да тебя просто грабят!

– Да что ты? А если мы останемся здесь, нас попросту прикончат. Ну-ка скажи, сколько стоят наши жизни? Твоя и моя?

Дайана не ответила.

Перед ними появился улыбающийся Джозеф Берри.

– Сейчас пошлю кого-нибудь в банк за наличными.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты делала это, – настаивала Дайана.

Келли только плечами пожала.

– Это всего лишь украшение. – Она закрыла глаза.

Всего лишь украшение…

Однажды в день ее рождения зазвонил телефон. Это оказался Марк.

– Доброе утро, дорогая.

– Доброе утро.

Келли думала, что он поздравит ее, но он сказал:

– Ты, кажется, свободна сегодня? Хочешь поехать на природу?

Такого Келли не ожидала, и ей вдруг стало не по себе. А ведь неделю назад она упоминала о своем дне рождения. Значит, Марк забыл.

– Хочу.

– Давай сегодня утром?

– Договорились.

– Заеду через полчаса.

– Буду готова.

– Куда мы едем? – полюбопытствовала Келли, когда они, одетые в спортивные костюмы, сели в машину.

– В окрестностях Фонтенбло есть чудесные пешеходные тропинки.

– Вот как? Ты часто бываешь здесь?

– Раньше бывал. Когда искал убежище.

– Убежище? – удивилась Келли. – Но от чего?

– От одиночества, – нерешительно признался Марк. – Здесь я чувствую себя не таким одиноким. Но знаешь, я не был там с тех пор, как встретил тебя.

Фонтенбло – великолепный дворец, загородная резиденция французских королей, – окруженный густыми лесами и расположенный к юго-востоку от Парижа, был местом паломничества туристов.

Когда вдали показалось живописное поместье, Марк пояснил:

– Здесь жили короли начиная с Людовика VI.

– Правда? – удивилась Келли.

Интересно, были ли в те времена поздравительные открытки? Почему он не подарил мне хотя бы открытку? Ах, что это со мной делается? Веду себя как школьница.

Они добрались до резиденции. Марк остановил машину на ближайшей парковке.

– Сможешь пройти милю? – спросил он, когда они вышли и направились к лесу.

– На подиуме мне каждый день приходится вышагивать куда большее расстояние! – засмеялась Келли.

– Вот и хорошо, – кивнул Марк, беря ее за руку. – Тогда идем.

Она миновали ряд величественных зданий и углубились в заросли. По дороге им не встретилось ни души. Кругом только зелень полян и древесные стволы. Сквозь темно-зеленую листву едва пробивалось солнце. Теплый ветер ласкал лица. Синее небо было безоблачным.

– Ну разве не чудесно? – спросил Марк.

– Поразительно!

– Я рад, что ты сегодня свободна.

– А ты? – встрепенулась Келли. – Разве ты сегодня не работаешь?

– Решил взять отгул.

– Вот как…

Они все больше углублялись в таинственный лес. Минут через пятнадцать Келли спросила:

– Куда ты меня ведешь?

– Там, впереди, мое любимое местечко. Мы почти пришли.

Через несколько минут они очутились на поляне, в центре которой возвышался гигантский дуб.

– Вот оно.

– Здесь так мирно.

На коре были выцарапаны какие-то буквы. Келли подошла ближе и громко прочла:

– «С днем рождения, Келли». – Она на мгновение потеряла дар речи. – О, Марк, дорогой! Спасибо!

Значит, он не забыл.

– Знаешь, мне кажется, в дупле что-то есть.

– В дупле?

Келли присмотрелась. В стволе на уровне глаз темнела дыра. Она сунула туда руку и нащупала маленький сверточек. В нем оказалась обтянутая бархатом коробочка.

– Что это?

– Открой.

Келли открыла коробочку и ахнула. В ней лежало платиновое кольцо с громадным изумрудом, окруженным бриллиантами. Келли, не веря глазам, долго смотрела на подарок, прежде чем повернуться и обнять Марка.

– Это слишком щедро.

– Знаешь, если бы ты попросила, я бы подарил тебе луну. Я тебя люблю.

Она прижалась к нему, охваченная неведомым доселе восторгом. И потом сказала то, что, как всегда думала, никогда никому не скажет:

– Я тоже люблю тебя.

– Давай сразу же поженимся, – просиял Марк. – Мы…

– Нет! – ударила она как хлыстом.

Марк удивленно вскинул голову:

– Но почему?

– Мы не можем.

– Келли… ты не веришь в мою любовь?

– Верю.

– И сама любишь меня?

– Да.

– Но не хочешь стать моей женой?

– Хочу, но… но не могу.

– Как это? – растерялся Марк.

И Келли поняла, что она должна рассказать ему о том ужасе, который до сих пор старательно загоняла в глубины подсознания. Она больше не могла молчать, пусть даже после этого они никогда больше не увидятся.