Одиночный выстрел - Алекс Орлов

– Извольте посмотреть, ваше благородие…

Солдат открыл десантную дверцу, и Бекет заглянул внутрь. Здесь были две оси и четыре мощных колеса от ломовой телеги. Для передней оси имелась возможность подруливания, а для солдат – основной движущей силы экипажа – были предусмотрены некие подобия стойловых загородок.

На взгляд Бекета, сюда должно было поместиться человек двенадцать. Оставалось лишь скрытно доставить деревянные «броневики» в лес, где они должны были дожидаться атаки.

– Эх, даже мурашки по спине! – громко произнес появившийся в цеху Тревис.

– Что, похоже? – усмехнулся Бекет.

– Да уж! Только дыма не хватает! А это что за бочонки?

– Это фары. Фонари по-вашему.

– Тоже на масле?

– Нет, там немного другой метод заложен… Господин прелат поднялся?

– Давно уж. Наследник приболел – должно, простудился, вот его светлость чуть свет ходил его проведать.

Они помолчали. Тревис провел рукой по готовому корпусу и задумчиво произнес:

– А вот если бы великана из дерева сделать, он бы пошел?

– Смотря как делать. Может, и пошел бы, – уклончиво ответил Бекет.

– Коробки ночью перегонять станем?

– Да, так будет лучше.

– Я даже знаю, где мы их спрячем. Ветками закидаем, снежком присыплем, и «колесницы» их ни за что не найдут.

62

Переброска макетов в лесные укрытия началась вскоре после полуночи. В сопровождении отряда из двух сотен верховых гвардейцев «броневики» растворились в темноте, среди начавшегося снегопада.

Как и предсказывал накануне Тревис, в ночь разыгралась сильная вьюга, бывшая теперь на руку солдатам Гудрофа, поскольку в такую погоду «маскоты» в воздух не поднимались.

Вскоре после первого отряда выступил отряд прелата Гудрофа с полутора сотнями гвардейцев и группой, состоявшей из Бекета, Тревиса и еще двадцати кавалеристов.

Холодное оружие и пояс Бекет приторочил к седлу, а под рукой держал пистолет-пулемет, так ему было привычнее. Поверх надежного летного комбинезона он надел суконную солдатскую накидку с капюшоном, а в его седельной сумке имелись две пары холстяных обмоток.

При долгом сидении в снегу смена сырых обмоток на сухие спасала от холода.

Несмотря на темноту, снег и ветер, отряд двигался уверенно и за несколько часов, понадобившихся, чтобы добраться до леса, ни разу не остановился.

У самой опушки они нагнали головной отряд, двигавшийся медленнее из-за необходимости тащить на пристяжке оба макета. Впряженные в диковинные телеги дромы бодро тянули их по снегу, но передвигаться так же быстро, как строевые лошади, не могли.

Обменявшись несколькими фразами, проводники отрядов начали разводить колонны. Отряд с макетами продолжил свое движение с прежней скоростью, а отряд прелата стал обходить его по обочине, сминая лошадиными копытами низкий кустарник.

Еще примерно через четверть часа группа Бекета разделилась с отрядом прелата и, сойдя с дороги, двинулась по лесной тропе, сразу снизив скорость.

Какое-то время они еще могли ехать, затем двое разведчиков сошли на снег и двинулись вперед, ведя лошадей на поводу. Однако вскоре сойти с лошадей пришлось всем, поскольку лес становился гуще, а снег – глубже. Оставалось лишь удивляться, как гвардейцы ориентировались в таком темном, засыпанном снегом лесу.

Прежде чем группа остановилась, Бекет успел порядком взмокнуть.

– Все, лошадей оставим здесь, – сказал Тревис. – Дальше пойдем без них.

– Хорошо, – согласился Бекет и встряхнулся, чтобы сбросить с накидки снег, который все не прекращался. Рядом едва угадывались засыпанные снегом еловые лапы, и под них, как под навес, бойцы отряда начали ставить лошадей.

Прежде чем отдать свою лошадь, Бекет забрал холодное оружие и дополнительные обмотки и с тем был готов двигаться дальше.

У Тревиса поклажи оказалось побольше, он нес запас еды и еще две скатки из овчины на тот случай, если им с Бекетом придется ночевать в сугробе.

– Ну, идем, что ли? – спросил он.

– Да, я готов, – ответил майор, и они двинулись в глубь чащи, шагая по рыхлому и легкому снегу.

К реке Тревис и Бекет выбрались нескоро, им пришлось сделать две передышки, прежде чем удалось выйти к черной, не успевшей замерзнуть воде.

– Скоро рассветет, – сказал Бекет, остановившись на берегу.

– Ничего, мы уже близко… – ответил Тревис и, перекинув мешок на другое плечо, двинулся по обрывистому берегу.

Еще через полчаса они достигли пещеры, в которой на полусогнутых опорах их дожидался робот.

Тревис зажег походный светильник и обошел машину вокруг, в который раз восторгаясь мощью и необычным видом того, чего он раньше не видел никогда.

В пещере было сухо и почти не чувствовалось бушевавшей снаружи непогоды. Бекет расположился на овчинной дохе и неспешно грыз сладкий сухарь. Половина дела была сделана, теперь оставалось дожидаться действий пиратов. Как только они решатся продолжить промысел, можно начинать операцию.

– А скажи, Григ, в том краю, где ты живешь, такие штуки среди людей ходят? – спросил Тревис, присаживаясь рядом с Бекетом.

– Нет, это боевая машина. Они используются, только когда война, а среди людей в городах бегают коляски, вроде тех, что мы из дерева смастерили. Только они с окнами, как парадная карета прелата Гудрофа.

– Но без лошадей? – уточнил Тревис.

– Угадал, без лошадей.

– У вас там что же, лошадей совсем нет?

– Ну почему же? Есть лошади. Но их держат лишь богатые люди, а те, кто попроще, обходятся самобеглыми колясками. Так дешевле.

– Чудно, – произнес Тревис и покачал головой. – Лошади, стало быть, дороги, а эдакие штуки – дешевы. Чудно.

Тревис тоже достал сухарь, и они с Бекетом стали хрустеть вместе.

– А вот скажи, Григ, ты у себя там какую должность выполняешь? Ты ведь не из торговых людей, я правильно понял?

– А как ты понял?

– Ну… мундир на тебе, значит, ты человек казенный…

– Казенный, – согласился Бекет, улыбаясь.

– Но и не писарь. Стрелять умеешь, с мечом вон какие штуки выделываешь. Значит, солдат, а точнее, офицер, правильно?

– Правильно. Я что-то вроде судьи.

– Судья? – удивился Тревис и даже перестал сухарь грызть. – А какой судья – городской или мператорского величества?

– Думаю, что «мператорского величества».

– Шишка, стало быть. А семья твоя большая?

– Нет у меня семьи, – ответил Бекет, немного смутившись.

– А чего так? Был бы я судьей, у меня бы уже семья была, – сказал Тревис и мечтательно вздохнул. – По возрасту положено… Ты как сбегешь от нас, женись. Деток нарожай. Если б у меня должность поспокойнее была, я б давно женился.

Бекета одолевала усталость, он лег поудобнее и вскоре уснул, а проснулся уже далеко за полдень, когда его растолкал Тревис.

– Разведка прибыла с докладом, – сообщил он.

Бекет поднялся и, потянувшись, вышел из пещеры по малой нужде. Тем временем двое прикативших на широких лыжах гвардейцев с интересом осматривали «куксдога».

– Это ж какое чудо невиданное, ваше благородие, – сказал один из них, когда Бекет вернулся в пещеру.

– Да уж, – ответил тот неопределенно. – Какие новости?

– Никаких новостей, ваше благородие. Разбойники у себя засели, снег чистят, а больше никаких новостей.

– Большие корабли не заводят?

– Чего?

Разведчики переглянулись.

– Ну, большие колесницы не гудят?

– Нет, ваше благородие, должно быть, спят под снегом. Их так присыпало, что будто холмы, другого сравненья нету…

– Илкнеры-то пришли? – спросил Тревис.

– Ну а то. Пять сотен на том берегу затаились, команды ждут.

– И то хорошо.

Рассказав все, что знали, разведчики ушли. По всему выходило, что в этот день разбойники вылазок предпринимать не собирались, их активность была охлаждена высокими сугробами.

– Ты ложись поспи, Тревис.

– Я уж кемарил.

– Нет, ложись и поспи, а я покараулю. Я ж выспался.

63

Уговаривать Тревиса не пришлось, и вскоре он сопел под теплой овчиной, а Бекет поел снегу вместо чая и снова принялся за сухари. Он был готов ждать сколько нужно и не нервничал, поскольку имел немалый опыт ожидания в засадах.

Вскоре после полудня пираты подняли свои «маскоты» и принялись летать над лесом и рекой, проводя разведку. Нетрудно было догадаться, что они рассчитывали найти оставленные на снегу следы, да только солдаты Гудрофа и Илкнера родились в этих местах и прекрасно знали, как сделаться в лесу незаметными.

До поры войска прелатов сидели в укрытиях, ничем себя не выдавая. Лошади были прикрыты попонами, солдаты обходились сухарями и солониной, таким образом противник оставался в полном неведении о наличии в лесу огромной армии.

Прислушиваясь к гудению «маскотов», Бекет напряженно ждал пушечных очередей или взрывов бомб, однако воздушная разведка ничего не заметила, и вскоре истребители вернулись на базу.