Откуда соколы взлетают - Николай Галкин

У республиканцев осталось около 150 «чатос» и «москас». С каждым днем полеты становились все более напряженными, воздушные бои — более жестокими, потери более значительными.

18 августа наша страна отмечала День авиации. К празднику пришли из Москвы газеты, письма и посылки. Получили подарки от наркома обороны К. Е. Ворошилова. Все присланное соединили вместе. Пришли испанские друзья. Девушки принесли букеты цветов, вино и много фруктов.

Вечером к аэродрому подъехала кавалькада автомобилей. Это Мартин привез к летчикам прославленных народных полководцев Модесто и Листера в сопровождении большой группы офицеров.

Русские и испанские летчики встретили гостей громкими аплодисментами. Было много хороших речей. Говорили и Модесто, и Мартин, и русские, и испанские летчики. Сергей, осмелев, произнес тост в честь командования «армии Эбро» на испанском языке. Ему долго аплодировали.

…А на следующий день опять неизменная готовность номер один, ожидание ракеты или приказа на взлет. Бои с каждым днем становились все более трудными. Сказывались недостаток и изношенность самолетов.

Только-только проглянет на востоке сероватая полоска рассвета, а летчики и техники уже у машин. «Колдуют» возле «птичек». Каждому хочется участвовать в предстоящем бою с фашистами.

Ранним воскресным утром 21 августа эскадрилья Грицевца поднялась в воздух. Не успели долететь до линии фронта, как встретили эскадрилью «хейнкелей» в сопровождении «мессершмиттов». И-16 разделились на две группы. Одна, набрав высоту, связала боем «мессершмитты», вторая атаковала «хейнкелей». Только дерзкая атака могла принести победу. Второй группе не было времени совершить маневр, и потому, пользуясь небольшим преимуществом в высоте, И-16 неслись прямо на «хейнкелей». Расстояние быстро сокращалось. Один из «хейнкелей», беспорядочно кувыркаясь, полетел вниз. Сбиты еще два «мессера», но фашисты продолжают яростно драться. И вновь на помощь нашим летчикам пришли испанцы из эскадрильи Антонио Ариаса на своих «чатос». Совместные действия принесли победу.

После одного из боев не вернулись два испанских пилота — Франциско и Альфредо. Один из них был сбит и приземлился на территории мятежников. Что ждет его? Нашим летчикам был известен случай, когда после воздушного боя не вернулись два самолета. Один из летчиков был Антонио (Сергей Тархов), второй — Хосе Галарс. На следующий день мятежники сбросили на парашюте над Мадридом деревянный ящик, внутри его был завернут в простыню изуродованный труп пилота и записка:

«Этот подарок посылается для того, чтобы командующий вооруженными силами красных знал, какая судьба ожидает его и всех его большевиков…»

О Сергее Тархове в своем «Испанском дневнике» рассказал Михаил Кольцов, а о Хосе Галарсе мы узнали несколько позже.

Командующий авиацией Испанской республики Игнасио де Сиснерос в своей книге «Меняю курс» писал впоследствии:

«Как испанцу, мне бесконечно стыдно рассказывать об этом… Страшно подумать, что в Испании могли родиться чудовища, способные на подобные зверства».

23 августа в районе Сиерра Пандос и Карио эскадрилья Антонио Ариаса вступила в бой с группой фашистских бомбардировщиков, которые шли в сопровождении «фиатов». На помощь Антонио вылетела эскадрилья Семенко. Три «фиата» загорелись с первой атаки. Но тут появилась новая большая группа «фиатов».

В район сражения держала курс эскадрилья Грицевца. Как всегда, он повел ее несколько в сторону и в высоту, чтобы затем соколами броситься вниз. Задымили еще четыре «фиата». Грицевец пристально следил за своим однокашником по Оренбургской школе Виктором Семенко и помогал ему. Сбила два «фиата» эскадрилья Ариаса. Фашисты в панике удирали. В бою был ранен Саша Коновалов, но и он благополучно посадил машину. В этот день республиканские летчики сбили 16 самолетов фашистов.

— Эх, на наши «ишачки» (И-16) да установить бы магниты, — фантазировал Николай Герасимов.

— Зачем?

— Как — зачем? Вот веду я бой, а фашист зачуял, что я с ним не в бирюльки играю и вот-вот капут ему будет, и дает деру, то есть удирает. А я что?.. На своем потрепанном «ишачке» его не догоню, вот и включаю магнит, и притягиваю его назад. Дерись, дескать, на равных, а не удирай. Подтянул поближе и отключил магнит, чтобы вести честный бой. — Николай не просто фантазер. Когда он в небе, то отчаянными атаками и дерзкими маневрами наводит ужас на врагов.

Задание выполнено

За месяц боев на Эбро республиканская авиация сбила семь двухмоторных «хейнкелей», 18 «мессершмиттов» и 47 «фиатов», потеряв 20 своих самолетов.

Впервые на Эбро участвовала группа гитлеровского головореза Мельдерса. Он командовал двумя эскадрильями новейших самолетов «Мессершмитт-109Е».

Днем и ночью не прекращались бои. Республиканцы перемалывали лучшие дивизии мятежников. Мятежники неоднократно заявляли протест, что республиканские летчики не по правилам воюют, т. е. нарушают обеденный перерыв. По-видимому, они считали всерьез, что убивать мирное население, четвертовать пленных, насиловать женщин — дело совершенно законное, а вот комиду (обеденный перерыв) нарушать нельзя.

Продолжалось наступление фашистов и на Мадрид, четырьмя колоннами. По Эстремадурской дороге двигалась вражеская конница, по Толедской — танки и пехота, третья колонна наступала через Авилу, четвертая — через Сигуэнсу. Но была еще и «пятая колонна», она засела в столице — это предатели.

Командование заговорило о бесперспективности войны, о необходимости капитуляции.

Усталость народа, тяжелое экономическое положение, нехватка продовольствия создавали благоприятную обстановку для капитулянтов и пораженцев. По данным газеты «Юманите», нормы выдачи продовольствия в Барселоне составляли в день: 150 граммов хлеба, 100 — риса, 100 — гороха, 0,5 — оливкового масла. Фашисты стремились использовать все, чтобы подорвать дух защитников республики. Воздушный террор авиации не прекращался. В первых числах сентября, пользуясь поддержкой капитулянтов, фашисты начали наступление на Эбро и в Каталонии.

Группа Грицевца совместно с испанскими друзьями Антонио Ариасом, Мануэлем Сараусом, Хосе Мариа Браво и другими летчиками по шесть-восемь раз в день вылетала навстречу врагу и в тяжелых боях не раз одерживала убедительные победы. Но были и потери… 2 сентября погиб секретарь партийного землячества Василий Васильевич Старков, а на следующий день — Леонид Дмитриевич Богуславчик. Через несколько дней получил тяжелое ранение еще один выпускник Оренбургской военной школы, самый молодой летчик — Николай Павлович Журавлев.