Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - Жан Веркуттер

Ассирийский исшиаккум Илушума повелел оставить надпись о своем походе в Вавилонию, которую, однако, крайне сложно интерпретировать. Илушума был внуком Пузур-Ашшура, основавшего в Ашшуре династию. Следовательно, он жил примерно в то же время, что и Ишме-Даган. В конце надписи в честь постройки храма он заявляет: «От болот [?], от Ура и Ниппура, от Авала, Кисмара и Дера до Города [= Ашшура] я установил их освобождение от податей аккадцам и их детям». Однако в источниках, происходящих из Вавилонии, ничего не говорится о вмешательстве в ее дела правителя Ашшура. Все города, упомянутые Илушумой, кроме Ура и Ниппура, находились к востоку от Тигра. Следо вательно, он мог попытаться взять под контроль торговые пути, пролегавшие к востоку от этой реки. Выше уже говорилось о той важной роли, которую играл Дер. Вполне вероятно, что Илушума вторгся на территорию самой Вавилонии, но факт «освобождения» им от податей территории, простиравшейся от Ура до Ашшура, не согласуется с известными нам историческими фактами.

Однако один фрагмент заявления Илушумы соответствует нашим представлениям о времени правления Ишме-Дагана и его преемников. Впервые со времен царствования в Лагаше Уруинимгины правитель хвастался в своей надписи тем, что попытался побороть несправедливость в обществе. В правление III династии Ура это не требовалось, так как благодаря четко налаженному хозяйству жизнь по крайней мере большей части населения была вполне стабильной. Ишме-Даган «запретил взимать подати с города Ниппура и освободил военнообязанных от службы». В общем, он «освободил Шумер и Аккад от десятины». В одном из гимнов, посвященных Ишме-Дагану, говорится, что он освободил эренов Ниппура от военной службы и отправил их работать в храме бога – покровителя города. Однако наши источники слишком малосодержательны для того, чтобы мы могли составить более детальное представление об этом событии. Кроме того, наши знания о системе уплаты податей, применявшейся в Исине, далеки от идеала.

Последним представителем династии Ишби-Эрры был Липит-Иштар (1934–1924 до н. э.). Его преемник Ур-Нинурта оказался не на своем месте. Липит-Иштар принял новый кодекс законов, основа которого была заложена Ишме-Даганом. Кодекс Липит-Иштара переписывали в школах, благодаря чему он стал частью шумерской литературы. Один из его списков происходит из располагавшегося в Северной Вавилонии Киша. Говоря о многочисленных параллелях между кодексами Липит-Иштара и Хаммурапи, следует помнить, что Вавилон находился в непосредственной близости от Киша. Подобно судебнику Ур-Намму, кодекс Липит-Иштара представляет собой сборник правил, снабженный вступлением и заключением. Такая же структура характерна и для кодекса Хаммурапи. В надписях Липит-Иштара, посвященных строительству храмов, снова и снова говорится о том, что этот правитель сделал для защиты закона, – «когда он установил справедливость в Шумере и Аккаде». Мы не знаем, подразумевался ли под этими словами содержащийся в кодексе «указ» о прощении долгов, как это было позднее. Судебник Липит-Иштара сохранился лишь фрагментарно, но в гораздо лучшем состоянии, чем кодекс Ур-Намму. Таким образом, он является наиболее ценным для нас источником для изучения позднего шумерского законодательства. Мы не знаем, был ли этот кодекс первым, написанным по приказу правителей Исина. Если у него были предшественники, то по каким-то причинам их посчитали не стоящими того, чтобы сохранить для последующих поколений писцов.

В введении к кодексу говорится, что Липит-Иштар «освободил сынов и дочерей» Ниппура, Ура, Исина, а также Шумера и Аккада в целом. Вероятно, речь здесь идет о списании долгов, направленном на борьбу с социальной несправедливостью и сосредоточением богатств в руках небольшой группы людей. Во вступлении также говорится о том, что царь меняет условия обязательной службы. Решающим фактором, определявшим, сколько дней: шесть или десять – в течение месяца человек будет проводить на общественных работах, стало семейное положение (отец семейства, член большой семьи, в которую входит множество братьев и сестер, холостяк). Возможно, царь таким образом смягчил требования, существовавшие ранее, но во введении об этом ничего не говорится. Эти меры описаны там весьма расплывчато, вследствие чего мы не знаем, что при этом происходило в стране.

Для того чтобы понять, кто (держатели царских земель, все, кроме жрецов и чиновников, все за исключением представителей привилегированных по тем или иным причинам слоев общества) должен был участвовать в обязательных общественных работах, нам следует не ограничивать себя одним судебником. В Ниппуре была найдена копия другого царского указа, в котором говорится: «Я повелел, чтобы машка-эны работали четыре дня в месяц». Несмотря на то что этот источник не очень помогает нам ответить на данный вопрос (хотя бы потому, что мы не знаем, кого именно называли машка-энами, мушкенумами по-аккадски, а имя правителя, издавшего этот указ, сохранилось лишь частично). Возможно, эти слова были написаны по приказу одного из преемников Липит-Иштара.

Однако в подобных указах явно прослеживается неизвестная прежде, но встречающаяся со времени правления Ишме-Дагана все чаще тенденция: царь перестал считать, что он вправе распоряжаться многочисленными группами населения так, как ему вздумается. Такой подход характерен для времени существования шумерского храмового государства, но позднее, очевидно, он потерял свою значимость.

Все же очевидно, что кодекс Липит-Иштара своими корнями уходит в прошлое Шумера. Особенно четко это видно при его сравнении с кодексом Хаммурапи и текстами, написанными при дворе представителей III династии Ура. В качестве примера следует еще раз рассмотреть проблему землевладения. В разделе судебника, посвященном собственности, ничего не говорится о пахотной земле. Вероятно, подобные участки в те времена продолжали принадлежать государству и храмам. Еще один пример – наказания, предусмотренные кодексом за совершение преступлений. В отличие от отраженного в кодексе Хаммурапи принципа «око за око» в последнем шумерском судебнике содержатся правила, в соответствии с которыми за нанесение ущерба или повреждений виновный должен был заплатить пострадавшему определенную компенсацию. Как уже было сказано выше, принцип талиона не был знаком судам в правление III династии Ура, о чем свидетельствует отсутствие упоминаний о нем в письменных источниках.

В посвященном семейному праву разделе кодекса Липит-Иштара встречается термин ни-ми-уса, значение которого можно узнать из сохранившихся до наших дней результатов судебных слушаний и произведений шумерской литературы. Это стоимость свадебного пира, организованного женихом или его отцом. Согласно шумерским обычаям, ни-ми-уса являлся неотъемлемой частью официально заключенного брака. У аккадцев также существовал аналогичный обряд – терхатум, хотя выглядел он несколько иначе: жених должен был заплатить невесте определенную сумму. Терхатум, описанный в имеющихся в нашем распоряжении источниках, восходит к аккадскому периоду. В строгом смысле, это был выкуп за невесту. Перед нами поразительный пример, свидетельствующий о том, насколько обычаи шумеров и аккадцев отличались друг от друга.

Ближе к концу правления Липит-Иштара правитель Ларсы Гунгунум захватил Ур, в результате чего от Исина отпал юг страны. Так закончился период, во время которого государство, возглавляемое правителями Исина, хотя бы отчасти считалось преемником державы Ура. Начиная с этого момента Вавилония распалась на множество соперничавших друг с другом государств. Политическое устройство страны начиная со времени царствования в Исине Ур-Нинурты (1923–1896 до н. э.) и вплоть до воцарения в Вавилоне Хаммурапи сильно напоминало существовавшее в Шумере раннединастического периода с одним отличием – пестрой этнической принадлежностью живших в нем людей. История шумеров неумолимо приближалась к концу, а об аккадцах речь пойдет в следу ющей главе.

Страны за пределами Вавилонии в середине XX в. до н. э.

Говоря об истории остальной части Западной Азии на протяжении столетия, последовавшего за падением III династии Ура, мы должны признать, что наши знания крайне скудны, так как располагаем весьма ограниченным кругом источников.

Выше уже говорилось обо все возраставшей роли Ассирии, но более детально охарактеризовать историю страны, которую шумеры называли Субур или Субир, а аккадцы – Субарту, мы не можем. Мы также крайне мало знаем об истории Сирии и региона, находящегося в среднем течении Евфрата. Ишби-Эрра родом из Мари, но нам неизвестно, принадлежал ли этот город правителям Исина и, если это было действительно так, на протяжении какого времени он им подчинялся. В нашем распоряжении имеется корпус коротких документов из Мари, несколько глиняных моделей овечьей печени, на которые нанесены описания соответствующих пророчеств и которые датируются концом XX в. до н. э. Они написаны на одном из древнейших диалектов аккадского языка и не помогают нам составить представление о политической ситуации, сложившейся в городе, на территории которого они были найдены. Огромный архив писем, относящийся ко времени правления Хаммурапи и найденный в Мари, помогает нам разобраться в сложной этнической и политической ситуации в Сирии, но о событиях более раннего времени нам ничего не известно. История Малой Азии, как и в период правления III династии Ура, не освещена в клинописных источниках. Мы знаем, что к началу 2-го тыс. до н. э. хетты, индоевропейцы по происхождению, стали мигрировать в Анатолию. Однако письменные свидетельства по их истории появились только в следующем столетии, о чем пойдет речь в следующей главе.