Фактор страха - Чингиз Абдуллаев

— Обернись незаметно, — сказал он ей, стоя к неизвестным спиной, — оружие при тебе?

— Конечно. Заряжено. Что случилось?

— Видишь двоих в конце коридора, у выхода. Мне кажется, они следят за нами. Только не дергайся.

Галина слегка повернула голову и незаметно кивнула.

— Они здесь уже несколько часов. То и дело поглядывали на нас. Я думала, у них тут родственник. Один даже несколько раз прошел мимо нас.

— Они ждали меня, — сказал Дронго, — вычислили, что я приеду в день операции. Черт возьми, я должен был предусмотреть такой вариант. Нельзя рисковать жизнью женщин.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду меня? — спросила Галина, глядя ему в глаза.

— Нет, не имею, — улыбнулся Дронго, — может, одолжишь мне пистолет?

— Нет, моя задача — вас охранять. Я майор милиции, а ты эксперт. Не забывай об этом.

Он посмотрел на ничего не подозревавшего сержанта, который курил у окна, а вообще дежурил у палаты больного. Пистолет у него был в кобуре. Пока достанет, пройдет несколько секунд.

— Дай мне пистолет, — попросил Дронго, — и уведи женщин. Только в противоположную сторону.

— Там нет выхода, я проверяла. Двери закрыты.

— Заведи их в любую комнату. Пойми, им нужен только я. В любой момент они могут открыть огонь.

— У тебя нет с собой оружия?

— Нет. Как обычно. И уведи сержанта, чтобы не пострадал.

— Послушай, — возмутилась она, — ты собираешься устроить дуэль прямо в больнице? Их двое, а ты один. К тому же не спал всю ночь. Ты эксперт, а не убийца.

— Я тебе не говорил, — сказал Дронго, не глядя в сторону двоих у выхода, — в свое время я был чемпионом по стрельбе из пистолета. Могу вмиг отстрелить им конечности, они и опомниться не успеют.

— Ты нарочно так говоришь, чтобы меня успокоить?

— Я покажу тебе дома диплом, — пообещал Дронго с улыбкой, — дай пистолет.

— По-моему, тебе нравятся подобные ситуации, — сказала она, доставая пистолет и засовывая его под пиджак Дронго.

— Уведи женщин, — попросил он, — и не показывайтесь, пока все не закончится. Не хватает только, чтобы их ранили.

— Я предупрежу сержанта.

— Он мне не сможет помочь, — возразил Дронго, — не нужно его подставлять. Он растеряется и помешает мне.

— Я попытаюсь, — она медленно, с улыбкой, направилась к сержанту. Тот вытянулся. Он уже знал, что Галина сотрудник МУРа. Галина что-то ему сказала, он побледнел, покачал головой. Она продолжала говорить, он еще больше побледнел и кивнул. Затем они подошли к родным Вейдеманиса. Галина что-то сказала его матери.

Дронго повернулся к ним боком. Между ним и потенциальными убийцами стояли мать и дочь Вейдеманиса, Галина и сержант. Дронго надеялся, что двое неизвестных не станут стрелять, пока женщины не уйдут. Все четверо двинулись в его сторону. Он продолжал за ними наблюдать. Сержант шел слева от женщин, оказавшись ближе всех к Дронго. Неизвестные явно заволновались, заговорили друг с другом. Галина с женщинами и сержант приближались. Сержант шел, опустив голову, что удивило Дронго. Вот они поравнялись с ним, пошли дальше. Еще немного, и они в безопасности.

Но бандиты не стали ждать. Предположив, что Дронго последует за удаляющейся четверкой, они выхватили пистолеты.

— Ложись! — крикнул Дронго, буквально швырнув на пол проходившего мимо сержанта. Галя, схватив Илзе за плечи, упала вместе с ней. Только мать Вейдеманиса продолжала стоять, повернувшись лицом к бандитам.

— Ложись! — снова закричал Дронго и бросился наперерез убийцам, пытаясь прикрыть собой старую женщину и выстрелив несколько раз на ходу. Первый бандит упал, пуля попала в грудь. Второй успел выстрелить, и Дронго с ужасом обернулся: не пострадала ли мать Вейдеманиса. Галина Сиренко в этот момент, лежа на полу, развернулась и, обеими руками держа пистолет, нажала на спуск. Грянул выстрел. Второму бандиту пробило череп.

Дронго подошел к старой женщине и глазам своим не поверил. Она по-прежнему стояла с высоко поднятой головой. Живая и невредимая.

— Вы не ранены? — спросил Дронго.

— Мои раны здесь, — она показала на сердце. — Бог спас меня, потому что я должна увидеть, как мой сын выйдет из больницы. Должна его обнять. А он должен меня похоронить. Поэтому убийцы оказались бессильны.

Поднялась на ноги Галина.

— Ты отобрала у сержанта пистолет, — сказал Дронго, — воспользовалась своим служебным положением. И не стыдно тебе?

Илзе поднялась следом. Сержант все еще лежал на полу.

«Неужели его убили?» — подумал Дронго с тревогой. Галина склонилась над сержантом, ощупала парня, заглянула в глаза. Тот был в отключке. Когда она потрогала его голову, стал приходить в себя. Галина улыбнулась.

— В следующий раз действуй полегче. Он так ушиб голову, когда грохнулся на пол, что, кажется, получил легкое сотрясение, — она усмехнулась, — но, похоже, ты спас ему жизнь. Они хотели убить сначала его. Он был единственный в форме. На меня вообще не обратили внимания.

Дронго наклонился, приподнял сержанту голову. Легонько шлепнул по лицу. Тот открыл наконец глаза, скривился от боли.

— Что произошло? — спросил парень.

— Ничего особенного, — улыбнулся Дронго, — просто ты вторично родился.

Он оставил сержанта и подошел к лежавшим на полу бандитам. На шум прибежали врачи. Бандит, в которого стрелял Дронго, был еще жив, но тяжело ранен: одна пуля попала в живот, другая пробила легкое. Второй бандит был убит наповал. Вокруг раненого хлопотали врачи. Дронго наклонился к нему.

— Кто? — спросил он. — Кто послал тебя?

— Иди ты… — грязно выругался бандит.

Дронго взял его пистолет, валявшийся рядом. Когда врачи его унесли, Дронго подошел к Галине.

— Позвони в милицию, пусть приедут. С этого раненого нельзя спускать глаз. Охрану у палаты Эдгара необходимо усилить.

— Знаешь, о чем я подумала? — тихо спросила Галина. — Как ты выдерживаешь все это?

Дронго не ответил, только сказал, протягивая ей пистолет:

— Спасибо, ты меня очень выручила.

Москва. 11 мая

Среди ночи Павлика разбудил телефонный звонок. Звонили не по городскому телефону и не по обычному мобильному, а по второму мобильному — секретному, этот номер он никому не давал. Обычный мобильный был для знакомых и друзей, секретный — для очень близких друзей. Павлик схватил трубку.

— Здравствуй, дорогой. — Это был голос Мамед-аги, и Павлик вздрогнул. Этот лезгин являлся доверенным лицом хромого Абаскули, поставлявшего в город наркотики. Георгий получал свой товар оптовыми партиями через Мамед-агу и его поставщиков.

— Что случилось? — спросил Павлик. — Почему ты так поздно звонишь?

— Дело есть, — сказал Мамед-ага, — я тут, около твоей двери. Открой и увидишь меня.

— Ты один? — спросил Павлик.

— Конечно, один. Мои люди в машине остались. Открой, надо срочно поговорить.

Павлик пошел открывать. Мамед-ага вошел в квартиру, закрыл дверь и показал головой на ванную. Вошел туда и открыл кран. Он видел в каком-то фильме, что именно так поступают разведчики, чтобы их невозможно было подслушать. Павлик молча следил за ним.

— Они напали сегодня на наш магазин. Убили моего человека. Сожгли весь товар, — в бешенстве прошептал Мамед-ага.

— Как это убили? — Павлик не верил своим ушам. Он ожидал чего угодно, только не этого.

— Не знаешь, как убивают? — разозлился Мамед-ага. — Никогда не видел?

— Подожди, — прервал его Павлик, — ты хочешь сказать, что кто-то напал на ваш магазин, убил вашего человека и сжег ваш товар?

— Усек, наконец, — Мамед-ага сжал кулаки, — старика убили. Двадцать лет сидел в магазине, никому не мешал. Я знаю, кто это сделал. Они еще в девяносто втором вымогали деньги, но тогда мы их проучили. Помнишь, кто наехать на нас пытался? Толик Шпицын. Соседи говорят, что видели сегодня похожего на него человека.

— Шпицын, — выдохнул Павлик, мгновенно все поняв. Чиряев, очевидно, воспринял убийство Очеретина и присланные ему фотографии как вызов ему. И решил нанести ответный удар. Получалось, что Чиряев первым начал войну. Ведь убийство Очеретина было всего лишь предупреждением Истребителю, задолжавшему крупную сумму денег. Но вместо того, чтобы заплатить, он начал войну.

— Что будем делать? — в ярости спросил Мамед-ага. — Молчать мы не собираемся. Думаешь, мы позволим наших людей убивать и наш товар жечь? Думаешь, мы фраера, да?

— Ничего я не думаю, — огрызнулся Павлик, — и не ори.

Он посмотрел на часы. Уже за полночь. Но времени терять нельзя. Он тяжело вздохнул. Будь оно все проклято. Опять с него спросят. Скажут, ошибся, не сумел запугать Чиряева. Еще свалят на него и поджог магазина. Хотя его люди все сделали правильно. Подставили Фанилина, потом убрали его. Очеретина и его людей тоже убрали. Но Чиряев, вместо того чтобы испугаться, озверел и решил нанести удар. Даже сидя в тюрьме. Чтобы показать свою силу. Павлик поморщился и зло посмотрел на лезгина. Нужно было что-то решить.