Начальник внешней разведки. Спецоперации генерала Сахаровского - Валерий Прокофьев

После смерти отца в 1932 году матери стало очень трудно воспитывать четверых детей: старшей сестре Гали было в то время четырнадцать лет, младшим братьям — менее десяти.

С двенадцати лет Галина воспитывалась у тети — сестры отца, которая проживала в Москве. В 1937 году девушка окончила школу-десятилетку. Стала работать на технической должности в Наркомфине СССР и одновременно учиться на вечернем факультете Московского высшего технического училища имени Н.Э. Баумана.

В январе 1939 года по путевке комсомола Галина пришла в органы государственной безопасности. Вначале работала в Транспортном управлении НКВД, занималась техническими вопросами, но привлекалась и к выполнению отдельных оперативных заданий.

В годы Великой Отечественной войны Галина находилась в распоряжении группы особого назначения Четвертого главного управления НКВД, занимавшейся подготовкой кадров для работы в подполье в тылу врага. Во время войны ей приходилось выполнять тяжелые и ответственные задания.

В 1946 году Галина окончила двухгодичные курсы иностранных языков при Высшей школе Министерства государственной безопасности СССР. Ей предложили перейти на работу во внешнюю разведку, в подразделение, которое занималось разведкой с нелегальных позиций.

Рассказывать о деятельности нелегалов такого уровня, как супруги Федоровы, крайне сложно, поскольку многие тома их оперативного дела, в которых отражена их работа за рубежом, еще не скоро станут достоянием гласности. Мы же можем только констатировать уровень подбора кадров и воспитательной работы в советской разведке того периода.

Написанная Федоровыми книга «Будни разведки» доходчиво рассказывает о том, сколько мужества, выдержки и терпения требуется разведчику-нелегалу, чтобы каждодневно незаметно и настойчиво вести опасную, тщательно скрываемую от посторонних глаз деятельность.

Можно лишь догадываться, какой ценой, каким напряжением нервов и воли приходилось расплачиваться разведчикам за каждую из более чем трехсот конспиративных встреч, проведенных ими в разных европейских странах. А сотни радиосеансов под носом у контрразведки? Благодаря их работе Центр имел возможность оперативно получать добытые разведчиками ценнейшие сведения. Кроме того, по другим каналам они сумели передать в Москву более четырехсот важных секретных материалов. Длительное время источником информации у них являлся крупный политический деятель одной из стран, входящих в НАТО. Благодаря ему и стараниям Федоровых руководство Советского Союза своевременно получило исчерпывающие сведения о широко ныне известном документе «Дропшот», представляющем собой план превентивного ядерного удара по различным целям на территории СССР. Они передавали в Москву сведения о военных базах в Европе и их передислокации. Накануне ежегодных сессий Генеральной Ассамблеи ООН разведчики получали от надежного источника конфиденциальную информацию о предстоящей позиции ведущих европейских стран по ключевым вопросам повестки дня. Вполне понятно, что эти сведения являлись весьма полезными для советских делегаций, выезжавших в Нью-Йорк.

Естественно, каждая информация от Федоровых, как и от Фишера или Молодого, не проходила мимо начальника разведки. Аккумулировать в себе получаемые сведения, ждать и переживать вместе с участниками событий завершения каждой оперативно значимой операции—удел Центра. И вместе с ними радоваться благополучному завершению иногда очень длительных командировок.

О Федоровых открыто заговорили лишь летом 1990 года, когда они встречались с телезрителями Центрального телевидения в программе «На службе Отечеству» и откровенно рассказывали не столько о службе (все-таки конспирация), сколько о своей бытовой жизни на Западе. И некоторые наши сограждане недоумевали, поражаясь тому, что после богатой жизни в Европе, где они были миллионерами, Федоровы вернулись в Россию, добровольно лишив себя тем самым всех благ, которыми пользовались долгие годы.

Действительно, Галина Ивановна и Михаил Владимирович имели в стране пребывания свой собственный городской дом с прислугой, фешенебельную, как принято выражаться, виллу «на природе». В их гараже ожидали хозяев всегда подготовленные к выезду «Мерседесы» и «Линкольны». На счету в банке находилось достаточно средств для безбедной жизни на не один десяток лет.

В Москве разведчики Федоровы поселились в скромной двухкомнатной квартире и довольствовались такой же пенсией, какую получали многие их товарищи по работе. Стоило ли им менять миллионы долларов на пенсионные рубли? Ответ на него дает их понимание долга и счастья, которое сформулировала Галина Федорова:

«Каждый человек хочет быть счастливым и, как известно, сам кует себе это счастье. И мы были по-своему счастливы, хотя не обошли нас в жизни и трудности. У каждого человека своя судьба, которая, вероятно, и определяет его жизнь. Мы, например, волею судьбы стали разведчиками-нелегалами, о чем совершенно не жалеем. Сейчас с большой благодарностью оглядываемся на свой пройденный путь, путь служения Родине, своему народу, защите государственных интересов нашей родной многонациональной страны. Разве это не счастье?»

После возвращения на Родину, супруги Федоровы работали в центральном аппарате разведки. Неоднократно выезжали за рубеж для решения конкретных разведывательных задач.

Полковник Федоров был награжден орденами Красного Знамени, Отечественной войны I и II степени, Дружбы народов, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке». Скончался в 2004 году.

Полковник Федорова была награждена орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, многими медалями, а также нагрудными знаками «Почетный сотрудник госбезопасности» и «За службу в разведке».

Скончалась Галина Ивановна в 2010 году.

Супруги написали две книги «Будни разведки» и «Вся жизнь конспирация», в которых рассказали о многогранной и сложной работе разведчиков-нелегалов.

Но достойно защищали государственные интересы СССР не только ее граждане. Подбор агентов, которым предстояло работать на нашу государственную безопасность, был весьма многоплановой и архисложной задачей. Особенно были ценны те люди, которые сотрудничали с советской разведкой по идейным соображениям.

Моральные аспекты агентурной работы всегда являлись сверхчувствительной областью нравственности. Оплачивается работа агентуры или нет, руководство разведки и сотрудники, работающие с ней, всегда считают хорошо расположенных к нам граждан других стран прогрессивно настроенными людьми и благодарны им за то, что они открывают нам доступ к строго охраняемым их государствами важным сведениям.

Однако очень важно понимать психологическое состояние наших помощников: борьба с собственной совестью рано или поздно проявит себя. И вот здесь только чуткий руководитель может помочь иностранцу, сотрудничающему с нами на основе идейной близости или по другим мотивам, хорошо настроенному к нам, сохранить в собственных глазах уважение к себе.

А.М. Сахаровский всегда четко разделял агентуру на ту, которая отстаивает свои принципы и никогда не опустится до уровня провокатора или вымогателя, и ту, которую лишь сложившиеся обстоятельства вынудили сотрудничать с нами.

В первом случае Сахаровский требовал от разведчика при его контактах с агентом по-человечески чувствовать переживаемые им моральные сомнения, стараться поддержать его и помочь преодолеть тяжелые моменты в жизни.

Однако какими бы мотивами ни руководствовался агент, идя на сотрудничество с разведкой, он должен быть уверен, что, случись что-либо непредвиденное, руководство разведки предпримет все возможное, чтобы не оставить его в беде.

При беседах с сотрудниками Сахаровский обращал внимание на то, что у каждого агента свой потенциал, свои возможности и что значительную часть тяжести агентурной работы вынужден нести сам человек, ставший нам помогать. В то же время он подчеркивал, что при всем благожелательном отношении к агенту с нашей стороны нельзя путать разведывательную организацию с благотворительной.

В тех же случаях, когда опасность провала агента становилась реальной и его пребывание на родине или в другой стране было нежелательно, руководство Комитета госбезопасности и внешней разведки предпринимали все меры по немедленному выводу иностранца в нашу страну. Разведка обеспечивала его материально и гарантировала личную безопасность.

Доступ к выведенному в СССР агенту поначалу был весьма ограничен, так как его бдительно охраняли. В дальнейшем его трудоустраивали по его желанию или использовали для подготовки кадров разведки, а также на аналитической работе. Здесь следует отметить еще одно отличие советских спецслужб от спецслужб стран НАТО — руководство внешней разведки не требовало от агентов-эмигрантов в публичных выступлениях чернить свою страну и людей, с которыми они работали. В разведке их всегда рассматривали как профессионалов, которые с честью выполняли поставленные перед ними задачи.