Криминальные сюжеты. Выпуск 1 - Эдмунд Бентли

— Говорят по-испански, сэр. Это все, что я могу сказать.

— Узнаем все о них утром, — сказал Доулиш. — Спокойной ночи!

Он поставил стрелку будильника на семь часов. Значит, пять часов он может поспать.

Глава двенадцатая. ЗАВТРАК

В четверть восьмого Доулиш уже брился. Он не позволил себе выпить даже чашку чая, чтобы не потерять время. В половине восьмого он вышел в пустой холл на этаже, но в главном холле внизу, кроме ночного портье, находились два сотрудника Управления по уголовным делам и еще один из его собственного отдела. Последний, Молодой, но уже лысеющий парень с плоским носом, проводил Доулиша до машины.

— Вы сами поведете?

— Прежде я поговорю по телефону. Вам известно, куда мы сейчас отправимся?

— В министерство внутренних дел.

Подняв телефонную трубку, Доулиш попросил соединить с его служебным номером через отдел информации Ярда. Почти тотчас же ответил Чайлдс.

— Хелло, вы что, страдаете бессонницей? — спросил Доулиш.

— Доброе утро, сэр, — сказал Чайлдс и с упреком в голосе продолжал: — Я узнал, что у вас там происходило.

— А что произошло в течение ночи?

— Профессор благополучно добрался до дому, — сообщил Чайлдс. — Кстати, сколько ему платить?

— Об этом позже. А что вы скажете о двух заключенных?.

— Говорят по-испански. Полагаю, что пуэрториканцы или аргентинцы, — ответил Чайлдс. — Мы воспользовались услугами нескольких переводчиков, но только испанскому кое-что удалось. Они его понимают, но не хотят говорить. Очевидно, это импортированные головорезы. — Выражение было слишком сильным для Чайлдса.

— Известно ли, кто стрелял в Профессора? — спросил Доулиш.

— Все они довольно ловко умеют улизнуть. За вашим домом следила дюжина людей, но когда человек, которого они приняли за Смита, отъехал от дома, они ретировались. И хотя была установлена слежка, им все же удалось скрыться.

— А те, что гнались за Профессором? — спросил Доулиш.

— Их оштрафовали за превышение скорости, — ответил Чайлдс. — Никто точно не знал, как вы хотите поступить, и все мы избрали безопасный путь.

— Я, собственно, и сам не знал, чего хочу. Есть ли сообщение от службы безопасности?

— Человек, назвавшийся Смитом, пришел в себя, — сказал Чайлдс.

— Я хочу, чтобы вы с ним поговорили. Скажите ему, что его единственный шанс оказаться в безопасности — рассказать нам все, что самому известно. Воспользуйтесь магнитофоном. Если он будет вести себя дурно, тогда приду я. А что с Кортом?

— Находится под наблюдением, — ответил Чайлдс.

— Необходимо, чтобы вы знали обо всех, кто заходит туда и выходит, — распорядился Доулиш. Заметив, что машина замедляет ход, он продолжал: — Похоже, что мы добрались до министерства внутренних дел. Я сразу приду к вам, как только освобожусь.

— Надеюсь, что завтрак у вас будет отменным, — сказал Чайлдс.

Люди в форме у проходной в министерстве, очевидно, были извещены о приходе Доулиша. Один из них вышел навстречу, чтобы открыть дверцу машины.

— Вы помощник комиссара Доулиш, сэр?

— Да

— Нам только что сообщили, что заместитель министра ждет вас, сэр. Проходите, а мы позаботимся о машине и водителе.

Атмосфера покойной тишины. Признаки чуть не дворцовой роскоши. Доулиш шел по толстому узорчатому ковру, который привел его к высокой двери красного дерева. Сопровождающий постучал, дверь открыл человек средних лет.

— Доброе утро, сэр.

Все похоже было на сцену из кинофильма. Доулишу с трудом удавалось сдержать смех. И самые важные, и обыкновенные политические деятели, попав в это учреждение, сталкивались с подобной помпой и церемонией. Они пересекли комнату, прошли мимо очень большого и импозантного письменного стола, мимо застекленных шкафов с томами в кожаных переплетах и наконец дошли до двери, которая тут же открылась. На пороге появился Монтгомери Белл.

— Помощник комиссара по уголовным делам Патрик Доулиш.

— Да, да. Заходите, мистер Доулиш. — Белл протянул руку. Он оказался выше ростом, чем прежде представлялся Доулишу. — Вы свободны, Симмс. — Он закрыл дверь перед пожилым человеком, как только Доулиш вошел в небольшую комнату, в центре которой стоял обеденный стол. — Я люблю сам себе готовить, кофе, когда рядом нет Жены. Она уехала на несколько недель в Шотландию. Садитесь. — Он снял крышку с серебряного блюда с жареным беконом и яйцами. — Могу предложить чай, если хотите.

— Меня вполне устроит кофе, благодарю. — Доулиш положил еду в тарелку, когда Белл снова появился уже с галстуком и в пиджаке.

— Лично я всегда любил обильно позавтракать. Как все приговоренные люди. Известно ли вам, что у членов кабинета срок жизни значительно меньше, чем у епископов?

— Это меня не удивляет. Господин заместитель министра…

— Может, отступим от формальностей, Доулиш?

— Неплохая мысль. Я хотел лишь сказать, что за прошедшую ночь, мне думается, я добился немалого успеха.

— Прекрасно.

— Но не думаю, что вам очень понравится то, что я обнаружил, — продолжал Доулиш.

— Посмотрим, — сказал Белл. Он начал есть, затем с ворчливыми нотками в голосе сказал: — Не очень-то обращайте на меня внимание, Доулиш. Я пытаюсь развеселить самого себя. Ситуация весьма печальная. После вчерашнего разговора с вами я беседовал с некоторыми из моих коллег. Все мы глубоко обеспокоены.

— Положением с паспортами? — спросил Доулиш.

— И этим, и всякими другими делами. — Белл замолчал, чтобы отпить кофе и намазать маслом тост. Непринужденность его жестов придавала особую силу словам. — Похоже, что наши действия утратили всякую секретность. Решения кабинета — рекомендации правительственных чиновников, предложения о необходимых политических акциях — все это на поверку становится известным мгновенно, — сказал Белл, и чувствовалось, что он не только расстроен, но и зол.

— Да, — подтвердил Доулиш.

— Не намерены ли вы сказать, что все это вам известно.

— Я в этом убедился прошлой ночью, — ответил Доулиш.

— Вы убедились… — Белл замолчал, явно пораженный.

— У меня был посетитель, предложивший мне работать с ними за полмиллиона фунтов стерлингов, — пояснил Доулиш. — Они не сомневались в том, что я имею свою продажную цену. Когда они убедились, что это не так, были просто потрясены. Если они хотят купить кого бы то ни было, кто имеет власть и влияние, если им вздумается подкупить осведомителей или помощников на более низком уровне, то они просто находят человека и устанавливают ему цену. И они на практике убедились, что это всегда удается.