Принцесса по крови - Райчел Мид

— И у многих есть такие татуировки? — спросила я осторожно.

С трудом верилось, что такие сложные татуировки были здесь распространены. А еще до меня начало доходить, насколько богатыми были учащиеся этой школы. Одни материалы стоили бы целое состояние, не говоря уж о возможном устранении разнообразных побочных эффектов.

— Да у всех,— сказала Джулия.

Кристин нахмурилась.

— Не у всех. Но я уже почти накопила нужную сумму.

— Я бы сказала, что по меньшей мере половина школы попробовала хотя бы небесные,— сказала Джулия, бросив на свою подружку утешающий взгляд.— После можно подправлять такие татуировки — но это тоже стоит денег.

— Половина школы? — недоверчиво повторила я.

Я огляделась, гадая, под сколькими рубашками и брюками скрываются татуировки.

— Это безумие. Поверить не моху, что татуировки дают такой эффект.

Я надеялась, что мне удается хорошо скрывать свою осведомленность.

— Сделай небесную,— сказала Джулия с ухмылкой.— Тогда поверишь.

— А где вы их делаете?

— В заведении под названием «Невермор»,— сказала Кристин,— Но там не делают татуировки кому попало.

«Ну да,— усмехнулась я мысленно,— раз половина школы ходит с татуировками».

— Они стали куда осторожнее с тех пор, как Трей попытался их заложить.

И снова имя Трея. Теперь я поняла, почему он так пренебрежительно отнесся к моей татуировке, когда мы познакомились. Но я гадала, почему татуировки так его заботят — до такой степени, что он пытается с ними покончить. Это был не просто мимолетный протест.

— Наверное, он считает это нечестным? — дипломатично предположила я.

— Думаю, он просто завидует, потому что сам не может позволить себе татуировку,— сказала Джулия.— У него, правда, есть одна. Солнце на спине. Но она просто обычная, черная, а не золотистая, как твоя. Я никогда не видела ничего похожего на твою татушку.

— Так вот почему вы решили, что татуировка делает меня умной,— сказала я.

— И это могло бы очень пригодиться во время выпускных экзаменов,— печально заметила Джулия,— Ты уверена, что так много знаешь не из-за татуировки?

Я улыбнулась, хотя меня ужаснуло все, что я выяснила.

— Хотелось бы мне, чтобы из-за нее. Это могло бы мне помочь продраться через эту книгу. За которую,— добавила я, посмотрев на часы,— мне пора приниматься.

Книга была о греко-римских жрецах и магах — своего рода гримуар[13], в деталях описывающий заклинания и ритуалы. Чтение не оказалось слишком трудным, но книга была очень толстой. Я-то думала, что исследования миссис Тервиллигер сосредоточены в основном на главных религиях той эпохи, поэтому выбор книги показался мне странным. Может, она надеется включить в свое произведение главу об альтернативных магических практиках? Как бы то ни было, кто я такая, чтобы задавать вопросы? Если она просит о чем-то, я это делаю.

Я осталась в библиотеке и после ухода Кристин и Джулии, поскольку мне нельзя было уходить раньше миссис Тервиллигер. Пришлось сидеть до закрытия. Казалось, преподавательница была довольна, что я гак далеко продвинулась с записями. Миссис Тервиллигер сказала, что ей бы хотелось получить конспект книги через три дня.

— Да, мэм,— машинально ответила я, как будто в этой школе у меня не было других дел.

Почему я всегда соглашаюсь, не подумав?

После всей проделанной работы я вернулась в Восточный кампус, перед глазами у меня все расплывалось, и мысль о так и не сделанной домашней работе была мучительна.

Джил крепко спала, что я сочла маленьким подарком. Мне не придется сталкиваться с ее обвиняющим взглядом или ломать голову над тем, как справиться с неловким молчанием. Я быстро и тихо легла и заснула, едва коснувшись головой подушки.

Разбудили меня около трех часов звуки плача. Стряхнув сонную одурь, я увидела, что Джил сидит на постели, закрыв лицо руками. Она вся тряслась от всхлипываний.

— Джил? — нерешительно окликнула я.— Что случилось?

В слабом свете с улицы я разглядела, что Джил подняла голову и посмотрела на меня. Не в силах ответить, она покачала головой и снова зарыдала, на этот раз громче. Я встала, подошла к ее кровати и присела на краешек. Я не могла заставить себя обнять моройку или прикоснуться к ней в знак утешения. Тем не менее я чувствовала себя ужасно. Я знала, что это наверняка моя вина.

— Джил, прости, пожалуйста. Мне не следовало ездить к Адриану. Когда Ли упомянул о тебе, я должна была просто оборвать его и велеть побеседовать с тобой, раз ты ему нравишься. Я должна была просто сначала поговорить с тобой...

Я путалась в словах и, глядя на Джил, не могла отрешиться от мыслей о Зое и ее ужасных обвинениях в ночь моего отъезда.

Каким-то образом моя помощь всегда приводит к обратным результатам.

Джил шмыгнула носом и ухитрилась выдавить несколько слов, прежде чем снова разразиться слезами:

— Дело не в... Это не...

Я беспомощно глядела на нее, досадуя на саму себя. Кристин и Джулия считали меня нечеловечески умной. Однако я не сомневалась — любая из них смогла бы утешить Джил в сто раз лучше меня. Я протянула руку и чуть было не похлопала Джил по плечу — но в последний миг удержалась. Нет, я не могла этого сделать. Голос алхимика во мне, всегда предупреждавший, чтобы я держалась от вампиров на расстоянии, не позволил бы мне такое слишком личное прикосновение.

— Тогда в чем дело? — спросила я наконец.

Джил покачала головой.

— Дело не в... Я не могу рассказать... Ты не поймешь.

Мне подумалось — когда речь идет о Джил, что угодно может оказаться не так. Непрочность ее королевского положения. Опасности, которые ей грозят. Жизнь вдали от семьи и друзей, среди людей, на бесконечном солнце.

Я и вправду не знала, с чего начать. Прошлой ночью Джил проснулась с отчаянным, жутким ужасом в глазах. Но теперь в них было нечто другое. В них читалась печаль. Неподдельная печаль.

— Чем я могу помочь? — наконец спросила я.

У Джил ушло несколько мгновений, чтобы взять себя в руки.

— Ты и так уже многое делаешь,— выдавила она.— Мы все это ценим... Правда, ценим. Особенно после того, что сказал тебе Кит.

Адриан хоть о чем-нибудь умолчал?

— И мне жать... Мне жаль, что я раньше вела себя так жестоко. Ты этого не заслуживаешь. Ты просто пыталась помочь.

— Нет... Не извиняйся. Я все испортила.

— И тебе не стоит беспокоиться,— добавила Джил,— Насчет Мики. Я понимаю. Я просто хочу быть его другом.

Я была уверена, что все еще не справляюсь с утешениями. Но следовало признать: извиняясь передо мной, Джил хотя бы отвлеклась от того, что заставило ее проснуться в таких мучениях.