Приключения Ричарда Шарпа. т2. - Бернард Корнуэлл

От морского ветра, дующего с Бискайского залива, в ее жилище грохотали ставни. Шарп видел частокол мачт кораблей, столпившихся в заливе. Один из них привез новые мундиры для его солдат. И вовремя. Ветераны южного Эссекского, которые назывались теперь личными волонтерами Принца Уэльского, не видели новой формы уже три года. Их мундиры истрепались, выцвели на солнце и застирались, были все в заплатках, но теперь эти мундиры, бывавшие во всех сражениях в Испании, должны были быть заменены на новую, яркую форму. Какой-то французский батальон дорого заплатит за свою ошибку, видя свежих, чистеньких солдат и полагая, что это неопытное, необстрелянное подразделение.

Приказ на переобмундирование дал Шарпу возможность провести время с молодой женой, также как и всем остальным женатым солдатам батальона выпал шанс побыть со своими женами. Батальон располагался вдоль реки Нив, близко к французским патрулям, и Шарп приказал женам солдат батальона остаться в Сен-Жан-де-Люз. Эти несколько дней были для Шарпа драгоценными: дни, вырванные у замерзшей реки; дни с Джейн; дни, испорченные только болезнью Хогана.

— Я беру ему еду из клуба, — сказала Джейн.

— Из клуба?

— Там мы обедаем, Ричард, — она отвернулась от зеркала с выражением, свойственным женщине, довольной своим отражением. — У тебя есть парадный мундир?

В каждом городке, занятом британской армией хотя бы на пару дней, один из домов становился клубом для офицеров. Дом не выбирался официально и не назывался так, но каким-то странным образом через день после прибытия армии один из домов с общего согласия становился местом, где джентльмены могли почитать лондонские газеты, выпить вина или сыграть пару партий в вист. В Сен-Жан-де-Люз такой дом стоял фасадом к заливу.

Майор Ричард Шарп, рожденный в публичном доме и доросший до майора из низших рядов британской армии, никогда ранее не посещал такие временные клубы джентльменов, но молодых красивых жен следует развлекать.

— Не предполагал даже, что женщины допускаются в клубы джентльменов, — грустно сказал он Джейн, неохотно застегивая свой новый зеленый мундир.

— Допускаются, — сказала Джейн, — и там подают на обед устричный пирог.

Это решило дело. Майор и миссис Шарп будут ужинать в клубе, и майору Шарп пришлось напялить жесткий, неудобный мундир который он купил на королевский прием и не любил одевать. Все-таки, это мудрый совет, что офицеру не следует брать благовоспитанную жену на грубую войну, подумал Шарп, поднимаясь по широкой лестнице офицерского клуба с Джейн под руку.

Его раздражение прошло, когда они вошли в переполненную залу. Он испытал прилив гордости, как и всегда, когда брал Джейн в общественное место. Она была очень красива, и ее красота усиливалась благодаря живости характера, находящей выражение в ее лице. Она сбежала с Шарпом всего несколько месяцев назад, бросив дядин дом в дремучих болотах графства Эссекс, чтобы пойти на войну. Она притягивала восхищенные взгляды мужчин с каждого стола, пока другие офицерские жены, испытывая неудобство, с завистью глядели на естественную красоту Джейн Шарп. Некоторые, однако, завидовали ей не только из-за красоты, а еще и из-за ее высокого, темноволосого спутника, который казалось, ощущал скованность в непринужденной обстановке клуба. Имя Шарпа шепотом передавалось от стола к столу; имя того, кто захватил вражеского орла, того, кто первым ворвался в пролом в Бадахосе и того, кто, как ходили слухи, составил состояние на запятнанной кровью добыче Витории.

Стюард в белых перчатках отошел от стола старших офицеров и поспешил в сторону Джейн.

— Капитан хотел сесть здесь, мадам, — стюард зачем-то вытер кресло возле широкого окна, — но я сказал, что место уже заказано для особенного посетителя.

Джейн подарила ему улыбку, от которой и женоненавистник стал бы ее рабом.

— Вы очень любезны, Смизерс.

— Он вон там, — Смизерс пренебрежительно кивнул в сторону стола возле камина, где два морских офицера сидели в жаре и духоте. Младший офицер был лейтенантом, а вот эполеты второго были яркие и новенькие, и это говорило о том, что его недавно произвели в капитаны.

Смизерс преданно посмотрел на Джейн.

— Я припас пару бутылок кларета, который вам понравился, мадам.

Шарп, которого стюард игнорировал, провозгласил, что вино хорошее и выразил надежду, что стюард прав. Пирог с устрицами был великолепен. Джейн сказала, что хотела бы отнести немного Хогану в полдень, и Шарп снова потребовал чтобы она не входила в комнату, где лежал больной, и сразу заметил недовольство на ее лице. Недовольство вызвали не слова Шарпа, а тем, что флотский капитан внезапно встал прямо за креслом Шарпа так, что мог слышать разговор Шарпа и его жены.

Флотский офицер не собирался подслушивать, а смотрел через залитое дождем окно. Его интерес вызвала небольшая флотилия судов, появившихся из-за северного мыса. Суда были маленькие, не более пятидесяти футов длиной, но каждое имело большую парусность, благодаря чему они сноровисто входили в залив. Их сопровождал бриг, у которого были закрыты орудийные порты, врагов-то не было.

— Это chasse-mare’es, — сказала Джейн мужу.

— Шоссе Мари?

— Шасс-марэ, каботажные люггеры, Ричард. Перевозят по четыреста тонн груза. Она улыбнулась, довольная демонстрацией своих познаний. — Ты забыл, что я выросла на берегу. Контрабандисты из Дюнкерка использовали их. Флот никогда не мог их поймать, — Джейн произнесла эти слова достаточно громко, чтобы ее услышал назойливый капитан.

Но флотский капитан не заметил ее подначку. Он смотрел на беспорядочный флот шасс-марэ который, показавшийся из-за стены дождя, обогнул песчаную отмель, помеченную грязной пеной.

— Форд! Форд!

Флотский лейтенант, коснулся губ салфеткой, отхлебнул вина и поспешил к своему капитану.

— Сэр!

Капитан достал маленькую подзорную трубу из кармана плаща.

— Один из них очень шустрый, Форд. Отметь его.

Шарп удивился, почему флотские так интересуются французскими каботажниками, но Джейн сказала, что флот целыми днями собирал шасс-маре. Она слышала, что эти суда с французской командой были наняты за английские деньги, но с какой целью — никто не знал.

Этот небольшой флот остановился в четверти мили от залива и, чтобы помочь войти в переполненный залив, каждое судно спустило марсели. Сопровождающий бриг лёг в дрейф, его паруса заполоскали на ветру, но один из французских каботажников, более крупный, чем его остальные собратья, все еще нес все паруса. Он вспарывал воду форштевнем и вспенивал ее позади корпуса, более гладкого, чем у остальных маленьких судов.

— Он что, думает это регата, сэр, — лейтенант махнул рукой над плечом Шарпа.

— Удобное судно, — неохотно сказал капитан. — Неплохо для армейских. Я думаю, мы могли бы принять его на службу.

— Есть, сэр.

Быстрый большой люггер сломал строй. Его паруса были грязно-серые, цвета зимнего неба, а низкосидящий корпус покрашен в черное. На плоской палубе, как и на палубах у всех остальных шасс-маре, было три мачты и румпель, возле которого стояли два человека. Рыболовные сети были свалены в беспорядочную кучу прямо на палубе.

Бриг, видя, как несется больший люггер, выпустил полосу ярких сигнальных флажков. Капитан фыркнул.

— Да чертовы лягушатники и не поймут сигналов.

Шарп, раздраженный столь близким соседством морских офицеров, искал повод для ссоры, и вот такой повод появился — богохульство капитана прямо перед Джейн. Он встал с кресла.

— Сэр!

Флотский капитан с умышленной медлительностью поднял взгляд своих бледных тусклых глаз на армейского майора. Капитан был молодой, толстый и прекрасно сознавал, что превосходит Шарпа в звании.

Они мгновение смотрели глаза в глаза, и Шарп внезапно понял, что возненавидит этого человека. Для этого не было причины, просто физическая неприязнь к привилегированному лицу, которое, казалось, было полно презрения к черноволосому стрелку.

— Ну? — сказал флотский капитан голосом, дрожавшим от радостного предчувствия ссоры.

Джейн разрядила обстановку.

— Простите моего мужа, капитан, он очень чувствителен к лексикону военных.

Капитан, не уверенный в том, насмехались над ним или любезничали, счел за лучшее принять эти слова за признание его галантности. Он взглянул на Шарпа, переводя взгляд с лица на новый зеленый мундир стрелка. Новенький мундир явно свидетельствовал, что Шарп, несмотря на шрам, был на войне новичком. Капитан надменно улыбнулся.

— Бесспорно, майор, ваша деликатность будет вскоре проверена французскими пулями.

Джейн мило улыбнулась.

— Уверена, что мистер Шарп признателен вам за ваше мнение, сэр.

Эти слова утихомирили капитана; выражение изумления и страха мелькнуло на пухлом лице молодого флотского офицера. Он невольно сделал шаг назад, а затем, вспомнив причину недавней ссоры, поклонился Джейн.