Чудовище - Маргит Сандему

— Проклятый убийца! — кричал он. Ульвар завыл от разочарования, почувствовав, как флейта выскользнула у него из рук и упала за шкаф. Человек стащил Ульвара на пол, одновременно зовя на помощь.

На его крики сбежались люди, дом вдруг оказался наполненным живыми существами. Ульвар вырывался, царапался и кусался, желтые глаза его сверкали, и, разглядев, кого он поймал, человек пришел в ужас. Воспользовавшись этим замешательством, Ульвар выхватил нож и стал орудовать им, но его быстро усмирили.

— Вот черт, откуда только взялся этот дьяволенок? — сказал один из мужчин.

— Я приказываю вам всем убираться в преисподнюю! — закричал Ульвар.

Он читал, как Ульвхедин колдовал в подобных случаях.

Но проклятие Ульвара не возымело никакого действия. С позором, без флейты, вопя и воя, словно демон, он был выведен на улицу.

«Почему, почему я так и не научился колдовать? — в отчаянии думал он. — Сокровища Людей Льда, я должен был владеть ими и мог бы использовать их для колдовства, превратить все в пыль! Ведь Тула однажды заколдовала ту старуху… Да, я обратил бы в пыль их всех!»

Превратить кого-то в пыль не мог ни он, ни Тула, ни кто-то еще из Людей Льда. В тот раз ей помогли четыре демона, он должен был бы это понять, читая историю Людей Льда.

Ульвар знал, что мог видеть на кладбище духов. У него развиты некоторые качества меченого. Но ни одно из этих качеств не могло ему помочь в данный момент — возможно, потому, что он поддался панике и не знал, что ему делать.

А это было катастрофически мучительно для такого выдающегося колдуна, как Ульвар.

Единственное, что оставалось ему делать, так это пускать в ход всякие запретные приемы. И он размахивал ножом до тех пор, пока его не выбили у него из рук, и он выл и плевался от стыда и отчаяния. Его острые зубы впивались в руки, плечи, уши, он колотил мужчин кулаками, таскал за волосы женщин.

— Зарезать его на месте! — крикнул один из мужчин, и другой ударил Ульвара в лицо. Сколько таких ударов он уже получил, он не знал, чувствуя, что превращается в сплошное кровавое месиво.

— Это же дьявол, вы же видите! — вопила какая-то женщина, — Убейте его!

Внезапно показались двое полицейских и спасли его.

— Остановитесь! Что здесь происходит?

Толпа беспорядочно зашумела, полицейские принялись их усмирять.

— Ну, ну, никаких расправ, мы заберем этого парня с собой.

Кто-то кричал о том, что его следует казнить. Это прозвучало угрожающе, и Ульвар снова начал выкручиваться, освобождаясь от множества вцепившихся в него рук.

— В Норвегии теперь запрещена смертная казнь, — пояснил один из полицейских. — Но пожизненная каторга тоже не лучше.

Ульвар согнулся в дугу в знак протеста, в таком положении его и вырвали из рук разъяренной толпы. «Тенгель Злой, приди и помоги мне!» — думал он, сходя с ума от страха.

Но предок его молчал. Ульвар с силой пнул одного из полицейских, и это привело к тому, что второй поднял дубинку и со всей силы ударил его.

Уже теряя сознание, Ульвар почувсвовал невыносимый жар. Потом он услышал чей-то голос:

— О, Господи, дом Агды горит! Да, кто-то опрокинул второпях лампу.

«Флейта…» — пронеслось в голове у Ульвара, проваливающегося в темноту.

Не было ничего удивительного в том, что Тенгель Злой не пришел ему на помощь. Бесценная флейта и на этот раз оказалась уничтоженной. Он больше не нуждался в Ульваре.

12

Хеннинг сидел у обочины дороги, недалеко от моста, и смотрел на свою дочь. Вместе с сыном Малин Кристоффером она бросала в ручей палочки, а потом они вместе перебегали на другую сторону моста, чтобы посмотреть, как бурный весенний поток уносит их. Так забавлялись дети во все времена.

Он смотрел на свою дочь с нежной грустью. Бенедикте было одиннадцать лет, и никто, — кроме ее родни, не мог бы назвать ее красивой. Она была рослой, словно ей было уже четырнадцать, угловатой и ширококостной, с низким, рокочущим голосом, который слышно было во всем доме. Волосы у нее были темными, неприятного оттенка, руки и ноги — как кувалды. Черты лица были типичными для меченого: широкие скулы, желтые, раскосые глаза, бесформенный нос, широкий рот.

Но улыбка ее была теплой и приветливой — то ли это было результатом воспитания, то ли передалось ей по наследству от добродушного Хеннинга. Неуклюжестью своих движений она напоминала скорее безобидного щенка, и даже если с ней и бывало трудно сладить, было заметно, что она сама мучалась из-за этого.

Дети побежали вдоль дороги, догоняя порхающего мотылька. Хеннинг не стал их останавливать, зная, что они вернутся. В округе никто не опасался волков, они исчезли вместе с Ульваром.

Пять лет прошло с тех пор, как Ульвара посадили за решетку за убийство женщины в Кристиании. Конечно, они пытались вызволить его на свободу, но вскоре поняли, что это бесполезно. Он совершил преступление и должен был понести за это наказание. Суд и общественное мнение не усмотрели в его деле никаких смягчающих обстоятельств.

Но очень скоро все поняли, что ему место вовсе не в тюрьме. Ему больше подходило заведение для душевнобольных. Туда его и перевели, там он с тех пор и находился.

Они навещали его, но он не радовался их посещениям. Вцепившись руками в решетку, он осыпал их проклятиями и угрозами, требуя, чтобы они немедленно забрали его оттуда. Но что они могли сделать? Хеннинг знал, что Марко очень мучается из-за судьбы брата. Этот прекрасный юноша стал замкнутым и задумчивым, он много раз упрашивал Вильяра, Хеннинга, Малин и Пера помочь Ульвару выйти на свободу. Они неоднократно пытались это сделать, подавали прошения о помиловании, но все было напрасно.

В глубине души Хеннинг испытывал облегчение от того, что Ульвар сидел за решеткой, хотя и испытывал к нему глубокое сочувствие. Он-то знал, что такое проклятие Людей Льда. Он знал, что у Ульвара на роду было написано все это.

Но от этого никому легче не становилось.

Дети вернулись вместе с молодой женщиной. Увидев ее, Хеннинг почувствовал радость.

Это была дочь нового священника, Агнета. Полная противоположность Аннели: приветливая, дружелюбная. Хеннинг давно хотел сделать ей предложение. У него был меченый ребенок, и не каждая женщина согласилась бы взять такую обузу.

Но Агнета привязалась к Бенедикте. Она проявляла по отношению к девочке такое понимание и такую доброту, что Хеннинга это трогало до глубины души. Девочка отвечала ей взаимностью. Бенедикта сияла, как солнце, едва увидев Агнету, обе они могли шептать друг другу что-то на ухо, прыскать от смеха, и Агнета часто просто захаживала к ним, чтобы навестить свою маленькую подружку, давая к тому же детям уроки несколько раз в неделю.