Превратности судьбы и недоразумения - Инна Зинченко

— Кто вы? — Выдавил из себя Шаку. — Откуда? Вы не такие, как все.

Ах, ты старый живодёр! Это ты не такой, как все! Жарить беззащитных девушек — это мы запросто, а вот, когда противник посильнее…

— Это не важно. — Спокойно сказала Ари. — Мы хотим, чтобы вы нам всё объяснили. Что случилось с той девушкой, которую вы сожгли?

Теперь Шаку понял, что он окончательно растерял весь свой авторитет и стал более покладистым. Я прислушалась к его мыслям и едва не рассмеялась — старый мерзавец решил использовать нас для укрепления своей пошатнувшейся власти. Хитёр гусь! Помнится на Хрифе, мы встречали нечто подобное. Тремо был вождём оборотней. Нет не тех оборотней, про которых у нас на Земле сочиняют страшные истории — обычные животные, милые такие кошечки, которые умели превращаться в людей. Жаль, что все они погибли, когда то, что спало в недрах Хрифы со времён предыдущей Вселенной, проснулось. Планета ожила для того, чтобы погибнуть. Зрелище было!.. Тремо был хитрецом, но до Шаку ему далеко.

— Хорошо, — сказал он, — я приглашаю вас к нам в гости. Поговорим обо всём, но не здесь. Вы, возможно, не боитесь этого места, но ОНИ НАС УБИВАЮТ!

Я вздрогнула. Вот она та фраза, которую я услышала у себя на Земле и которая привела нас всех сюда. Я посмотрела на Софа и увидела, как он побледнел — значит и он вспомнил! Чтож, возможно разгадка близка. Скоро мы покинем этот мир. Я вспомнила о Тирто, и так мне грустно стало, что захотелось выть. И завыла бы, если бы не посторонние.

Их поселение находилось буквально в двух шагах от таинственного города мёртвых, поэтому дошли мы быстро. Судя по тому, что я увидела, эти ребята тоже не гнушались тащить из «священного места» всё, что попадалось под руку. Думаю, что и нас они пытались прогнать исключительно из элементарного жлобства, чтобы самим больше досталось. Это называется: «Тащи с работы каждый гвоздь, ведь ты — хозяин, а не гость!». С нами никто не пытался заговорить и лишь Шаку бросал косые взгляды то на Софа, то на Ирфа. Интересно, что этот стервец задумал? Не верю я в его благородство, потому, что, пока он разглядывал наших парней, я внимательно следила за ним. Препохабнейшая рожа! Бывает так- вроде бы ничем особенным человек от других не отличается, а что-то в нём есть такое, от чего хочется проломить ему голову или убежать подальше. Вот и здесь так.

В доме у Шаку всё говорило о его высоком статусе. Много он себе трофеев натащил! Здесь были и роскошные покрывала, и изысканная посуда…

Мы расселись вокруг большого стола, и сразу же молчаливая прислуга принесла тарелки с едой. Но есть мне почему-то не хотелось, я настороженно ждала, что последует за всем этим.

— У меня есть к вам предложение. — Наконец-то произнёс хозяин дома.

— Мы слушаем.

Шаку окинул нас всех многозначительным взглядом и тихо сказал:

— Вы — боги, верно?

Ну, уж нет! Эту роль я больше играть не желаю!

— Нет. — Честно ответил Ирф. — Мы не боги. Мы прибыли сюда из другого мира.

Шаку расстроился, но ненадолго. Его жадные глазки вспыхнули дьявольским огнем, и он твёрдо заявил:

— Нет, вы — боги! Пусть все так думают! Вы показали, на что способны. Моим людям большего и не надо. У вас ведь здесь есть свои интересы, верно? Я вам помогу, если вы поможете мне.

Он замолчал. Пауза длилась до неприличия долго. Наконец-то Ари спросила:

— Чем мы можем вам помочь?

Это то, чего стервец, иначе я его не могу назвать, ждал. Он оживился, потёр руки и весело сказал:

— Пусть вот этот парень, — он ткнул пальцем в Софа, — женится на моей дочери.

Мы обалдели. Никто ничего подобного не ожидал. Только я не удивилась, потому, что успела поковыряться у него в мыслях.

— Зачем? — Недоумевающее спросил Соф.

— Вы — боги, что тут непонятно? Если моя дочь родит ребёнка от одного из вас, то никто никогда не станет покушаться на мою власть, ведь этот ребёнок, будет…

— Ясно. — Прервал его Соф. — Но мне совершенно не хочется жениться.

Шаку решил, что пришло время обидеться. Он надул губы и засопел. Подозреваю, что Соф сильно его оскорбил своим отказом. Но ему удалось взять себя в руки, и он продолжил:

— Э, да ты ещё не видел мою дочь! Не спеши с отказом!

Он что-то крикнул, и молчаливые слуги привели совсем маленькую девочку лет десяти — не больше. Девчушка была очаровательной. Подумаешь — синяя кожа и лысая голова! Зато, какие у неё глубокие и ясные глаза! И улыбка такая широкая! Не часто на этой планете мы встречали улыбающихся людей.

— Это моя дочь — Кова. — Сказал Шаку. — Разве она не прелесть?

Соф слишком внимательно рассматривал девочку, и это меня насторожило «Даже не думай! — мысленно сказала ему я. — Ты, что, ослеп? Она ещё ребёнок!»

«Что с того? — Ответила эта сволочь. — Нам ведь необходима чья-то помощь на этой планете. Иначе мы здесь можем остаться навечно».

«Педофил недоделанный!»

Шаку не мог слышать нашего разговора, но он почувствовал, что что-то происходит и решение Софа может быть не в его пользу. Он заёрзал и стал упрашивать:

— Не сомневайтесь, девочка хорошая. Ты не пожалеешь. Она будет отличной женой.

— Но она ведь совсем ребёнок! — Не выдержала я.

Шаку рассмеялся противным скрипучим смехом.

— Молодая — не старая. Вполне готова для семейной жизни. Слушай, говорю тебе, ты не пожалеешь!

Девочка перестала улыбаться и насторожилась. Она бросила короткий взгляд на Софа, потом на отца и опустила голову. Была во всём этом какая-то обречённость. У меня даже кошки в душе заскреблись. Нет, с этим скотством надо срочно кончать!

— Послушайте, Шаку, мы не сможем здесь остаться навсегда. — Объясняла я ему вежливо, хотя больше всего мне хотелось вцепиться в его гнусную рожу. — И взять с собой вашу дочь он тоже не сможет. Понимаете?

Тот кивнул.

— Конечно. Не надо её с собой брать. Она останется здесь, в племени. Она родит ребёнка и больше от неё ничего не потребуется. А вы можете уйти когда угодно, держать не будем. — Он ухмыльнулся. — Надеюсь, что парень детей-то делать умеет?

Девочка подняла глаза и я увидела, что они доверху наполнены слезами. Всё происходящее пугало её, но противится отцу, она не решалась. Я резко поднялась и крикнула:

— Ари, ты-то хоть объясни этим извращенцам, что так делать нельзя! Это мерзко! Да она же даже родить не сможет!

Шаку рассмеялся во весь голос. Ему не было жалко дочери, он думал о себе любимом.

— Ха, да когда её мать рожала, та была на год моложе! Родит — куда она денется?!

Кова не могла больше сдерживать себя, она бросилась к отцу и запричитала: