Невинная в гареме шейха - Маргерит Кэй

— Полная луна, — произнесла Силия. Она села на краю пруда и стала снимать сандалии, чтобы спустить в воду босые ноги.

— Камар. — Рамиз сел рядом. — Время исполнения желаний.

Они сидели так близко, что его бедро прижималось к ее бедру, а плечо задевало ее плечо. Силия поболтала ногами в прохладной воде.

— А что бы вы пожелали, Рамиз?

— Звездную ночь. Шатер, где укрыться. И прекрасную женщину, с которой можно его разделить.

Силия хотела рассмеяться, но получился какой-то придушенный звук.

— Ну, первые два желания уже исполнены.

— Нет, все три. — Рамиз положил руку ей под затылок и осторожно повернул к себе ее голову. — Взгляните: над нами звездное небо. Вон там есть шатер. А рядом со мной прекрасная женщина. И я приглашаю вас разделить это все со мной. Все.

Не успела она спросить, что он имеет в виду, как Рамиз ее поцеловал. Поцелуй прояснил все его намерения, и она поцеловала его в ответ. Подтвердила свое согласие, даже не подумав об отказе. Именно поэтому она здесь. В его пустыне. В его объятиях. Для этого он привез ее сюда. Именно этого она хотела больше всего на свете. Сейчас она видела это с кристальной ясностью, как видела луну над их переплетенными телами.

Силия обняла Рамиза. Прижалась, вдыхая знакомый, тревожащий душу аромат. Приоткрыла рот под его требовательными губами и поцеловала так, что у него не осталось никаких сомнений. Она разделит с ним ночь. И все остальное.

Тянулись долгие, томительные секунды. Они целовались, сплетя руки и языки, касаясь ногами прохладной воды. Потом Рамиз отстранился, встал и помог Силии подняться.

— Ты ведь понимаешь? — спросил он. — Пути назад уже не будет.

Силия кивнула.

— И ты этого хочешь?

— Да.

— Несмотря на то, что это ничем не кончится?

Она отлично понимает! Зачем он это говорит? Конечно, Рамиз предпочитал четко очерченные правила.

— Да, — повторила Силия. — Уверяю тебя, я это понимаю.

Рамиз кивнул. На какой-то нелепый миг ей даже показалось, что он пожмет ей руку и уйдет — такой у него был официальный вид, но потом она осознала, что он напряжен не меньше ее самой. Она пошла за ним к лагерю, где уже появилась небольшая деревенька шатров и пылающие костры. В воздухе витали аппетитные ароматы жареной крольчатины и козлятины, но голод Силии был совсем другого рода, не имел ничего общего с пищей.

Два больших шатра стояли на некотором отдалении. Рамиз подвел Силию к одному из них и отодвинул в сторону камчатную занавесь. Силия вошла и ахнула от изумления. Шатер изнутри напоминал тот, где они обедали после экскурсии в Катру — на стенах гобелены, пол устилают роскошные ковры. Но этот шатер был значительно больше, а убранство в неярком свете ламп выглядело богаче и красочнее.

— Тебе нравится? — спросил Рамиз, улыбаясь отразившемуся на ее лице потрясению.

— Просто изумительно! Как настоящий дворец, только маленький.

— Мне надо переговорить с Акилом. Располагайся как дома. Я скоро вернусь.

Оставшись в одиночестве, Силия стала ходить, утопая в роскошных коврах. Она водила рукой по гобеленам, гладила шелковистые подушки и прижимала к щеке бархатные покрывала. Комнатка за перегородкой явно предназначалась под спальню. На низком столике стоял ее саквояж и дорожный несессер, рядом — высокое, во весь рост, зеркало. Здесь же нашлось и еще одно маленькое помещение, где она с изумлением обнаружила медную ванну, наполненную водой с душистыми лепестками. Силия без дальнейших проволочек скинула пыльную одежду и погрузилась в теплую воду.

Она вернулась в шатровую «гостиную» душисто благоуханной, одетой в свободный органзовый наряд цвета заходящего солнца. В ее отсутствие кто-то принес ужин — множество закрытых крышками блюд, источающих восхитительные ароматы. Она как раз изучала их содержимое, когда в шатер вернулся Рамиз.

Он тоже успел вымыться и переодеться. Короткие влажные волосы гладко облепляли голову. На нем был халат любимого им темно-синего бархата. Большой шатер внезапно показался очень маленьким — его заполняло присутствие Рамиза. Обстановка вдруг стала невероятно интимной, значительно лучше, чем даже в гареме. На фоне мягких занавесей и усыпанных драгоценностями покрывал Рамиз словно излучал мужественность. Он казался таким строгим и грозным. Силия безумно занервничала, в животе у нее словно сражались тысячи птичек.

— Нам подали ужин, — сказала она. — Ты хочешь есть?

— Нет, — прямо ответил Рамиз.

— Тогда, может быть, чего-нибудь выпьешь? — Она потянулась к кувшину шербета.

— Нет.

— Как там Акил? — спросила Силия и сама поняла всю нелепость своего вопроса.

— Силия, иди ко мне!

Она поставила кувшин, но с места не сдвинулась.

— Если ты передумала, сейчас самое время об этом сказать.

— Я не передумала. — Она поправила рукав кафтана. — Я просто… ну, как ты знаешь, я никогда еще этим не занималась.

Она попыталась улыбнуться, но дрожащие губы ее не слушались. Она смотрела на него зелеными, как мох, глазами, одновременно с мольбой и неповиновением.

Неотразимый взгляд! Рамиз шагнул к ней и подхватил на руки.

— Тебе нечего переживать по этому поводу. Я все покажу.

Он потерся носом чуть ниже мочки уха и вдохнул чистейший аромат. Коснулся кончиком языка, испробовал на вкус ее кожу. Такое нежное местечко — мягкая мочка и тоненькая кость заушья образовывали маленькую очаровательную складку. Он проник в нее языком, и сердце у него дрогнуло, словно его пронзило клинком кинжала. Он навсегда запомнит это ощущение.

— Рамиз?

— Иди сюда.

Он взял ее за руку и повел в импровизированную спальню. Затем быстро и умело сдернул с Силии одежду — она даже не успела запротестовать. Теперь она стояла перед ним смущенная, обнаженная и сражалась с желанием прикрыть себя хоть чем-то, хотя бы руками.

Такое грубое отношение вызывало у нее растерянность. Инстинкты подсказывали ему проявить нежность. Именно в нежности она нуждалась. Именно этого хотела. Но ей предстояло иное. Они должны закончить то, что начали. Он должен взять то, в чем нуждается, чтобы наконец излечиться от своей одержимости.

— Ложись.

Она без слов повиновалась. Рамиз посмотрел на нее, и у него перехватило дыхание. Она напоминала лунную богиню — смущенно розовеющие щеки, роскошные мягкие губы, белая, как сливки, плоть, розовые соски, темный треугольник завитков между ног, рассыпавшиеся по подушке медно-рыжие волосы.

— Ты прекрасна. — Его голос прозвучал резко и хрипло. Он был тверд. Более чем готов приступить к соитию.