Война не Мир - Юля Панькова

― Ну, в некоторых кругах нормально бить журналистам рожи, ― сочувственно объяснила Рената, ― в некоторых ― взрывать все подряд… Считай, что ты из того круга, где в порядке вещей посещение марсиан.

― Ты с Марса? ― спросила я. Она наклонила голову набок.

― У тебя заскок, дорогая. На-ка вот, выпей, ― она отвернулась к мойке и немного погремела стаканами.

Если не ждать, пока взгляд на себя со стороны появится непроизвольно, а заставить этот взгляд появиться силком ― как бы переместив внутреннюю камеру куда-нибудь вбок, наверное, можно увидеть даже то, что в обычной ситуации увидеть невозможно, если ты, конечно, ― не главный пророк методики эгрегора, где-нибудь в монастыре Лао…

Мне представилось будто, стоя ко мне спиной, Рената держала перед глазами колбу и что-то переливала в нее из мензурки. В колбе забурлило, и из горлышка вырвался мимолетный дым.

Рената повернулась и передала мне стакан виски с тоником.

― Получается, что не все подходят для данной миссии, ― возвращаясь на свое место за столом, сказала она, ― сначала я даже думала, что мне вообще не удастся найти нужного человека… Но нам повезло, ― она хлопнула в ладоши, ― ты не смотрела телевизора, дорогая!

― Я в курсе.

― Придется смотреть, ― посерьезнев, сказала она, и я подумала, что, возможно, меня примотают к стулу.

Я кивнула.

― А с работой как, ― спросила я, ― взять отпуск или справку дадите?

Настала очередь Ренаты каждые пять минут смотреть на меня как на больную. Никогда не знаешь, где прилетит в ответ. Оставалась небольшая надежда, что мне зачтется ― все-таки вначале я относилась к ней как к самому Дастину Хофману (в человеке дождя).

― Только ты, плиз, без настроя на легкие деньги! ― Отвечая на мой вопрос про работу, воскликнула Рената, ― никаких отпусков. Думаешь, отключили электричество ― уроки делать не надо? Хлопнули главного ― не пишем статей?

― Можно мне позвонить? ― глухо спросила я.

Рената прыснула. Ломанувшись в прихожую, я зацепила штаниной стул и рухнула вместе в ним. В этот момент телефон зазвонил сам. Я схватила трубку.

― Ну, ты как? ― услышала я. Главный был жив и здоров.

― Я нормально.

― Ну, с Новым годом! Слушай, я завтра на Байкал, хоть там отдохнем пару дней. Буду 17-го. Вы, как обычно, 12-го все в сборе. Захвати еды. Столовые закрываются. И предупреди остальных.

Я обещала все сделать, как надо, и пожелала хорошего отдыха. Хорошо иметь главного, когда местечковые новости не передают даже по телевизору.

Я вернулась к Ренате, словно уже дала подписку о невыезде. Она налила мне еще виски.

― Так что ты не поняла про телевизор?

Я опустила лицо на стол и оттуда попыталась еще раз втолковать ей, что именно мне не понятно. Чудес и фокусов мне было достаточно, но отчаянно не хватало здравого смысла. В машине, когда мы возвращались домой после неудачной попытки найти ее родственников, Рената объяснила мне, что происходит. Оказывается, нелепица, которая творится в мире последнее время, ― это всего лишь следствие того, что нашей технологически захудалой звезде, которую мы называем «Земля», кто-то там угрожает, беспринципный и мощный, как я поняла, интергалактический монстр ― не совсем чтобы однозначно бессмертный, но есть маза загасить этого чувака только на ближайшую тысячу лет. Потом история повторится, однако, вероятней всего, не на этой планете.

Чисто непроизвольно сравнивая ее рассказы с малобюджетными сериалами сай-фикшн, я сгоряча я подумала, что если внесу свой вклад в спасение старой и, видимо, отжившей планеты, то мне застолбят на новой земле акров 300 как ветерану. Я буду жить за забором, а перед воротами поставлю свой монумент, чтобы проходящие могли приложиться и не забывали меня хотя бы лет сто. После этого человечество под эгидой более развитых пришельцев, наконец, научится не сорить, не хамить и толковому менеджменту. И тогда я без опасения опять выйду к людям и буду работать ожившей легендой, которая однажды спасала мир…

Рената рассказала мне, что для борьбы с выше объявленным узурпатором, которому человеческий род вдруг ни во что не уперся, требовалось существо с особым состоянием ума и сознания. Замутненным, как сказала Рената. То есть, как раз таким, как у меня.

― Видишь ли, ― объяснила она, ― я старалась найти подходящего человека. Я начала с мужчин.

Я вздрогнула. Во времена, когда моя старенькая преподавательница истории, была молодой, большинство ее современников мужчин было отстреляно или оттеснено к зоне тайги. Поэтому старушка внушала нам, что юношей надо беречь. Однако, с тех пор, как Работницу и Крестьянку сменил Вог и Гламур, мы разобрались, для кого из полов предназначена мода, а кому уготовано отрабатывать на себе экспериментаторские лекала. В тему сказать, тот кто, кто путает штаны на женщинах с феминизмом, непростительно ошибается. Мы просто ждали, пока этот вид одежды откатается на мужчинах и станет максимально удобным. Вы замечали, что с тех пор, как женщина надела штаны, их фасон принципиально уже не менялся?.. Но что говорить о фасонах, если даже природа отрабатывает на мужчинах новые гены. Это явное доказательство того, что они сильнее, и их не надо жалеть.

― Большинство кандидатов-мужчин, ― продолжала Рената, ― оказалось неспособными даже увидеть проблему. Представления о добре и зле очень узкие. Я плохо знаю историю Земли, может быть, так было всегда. Но мне кажется, что путать добро с должностью зама отдела, немного ошибочно. Я не говорю, что представления современника о добре ограничено только карьерой. Я сравнивала. Например, в более развитых обществах в понятие добра входит дизайнерский парфюм для домашних рыбок и запасные органы, начиная с трехлетнего возраста. Однако, спасение отдельного галактического вида можно доверить только тому, у кого вообще нет четкого разделения вещей на добро и зло.

У меня есть, ― хотела завопить я и задрать вверх руку, как на уроке в начальных классах.

― У тебя в голове пока полная каша, ― остановила меня Рената, ― по части добра и зла ты на уровне неандертальца. Тебе все еще кажется, что хорошо должно быть всем и всегда, и что воровать место под солнцем ― стыдно, тем более в особо крупных размерах.

― Не стыдно, ― пробормотала я и упрямо склонила голову.

― Зря ты рыпаешься, ― немного разочарованно проговорила Рената, ― будет весело, не сомневайся.

Я и не сомневалась. Чтобы у кино был кассовый сбор, должно быть весело. Похохочем.

― Наиболее продвинутая часть человечества, которая со всем этим добром и злом разобралась, старается донести правильные идеи до остальных. Не всем же сидеть на разработке идей, правильно? Кто-то должен с утра развозить клубнику по супермаркетам. Для того, чтобы он мог это делать, его сознание должно быть чистым, незамутненным. Он должен четко понимать, что хорошо, а что плохо. Но поскольку у него нет времени самому во всем разобраться, то тем, кто сидит на разработке идей, приходится брать на себя задачу его обучения. Думаешь, все заканчивается обмыванием диплома? Нет, все только начинается. Человек проходит серьезный путь ― много лет он учится читать и писать, чтобы дальше без проблем воспринимать передовые идеи ― читать статьи о научных открытиях, экономические прогнозы, статистику… ― все эти носители идей нужно уметь раскодировать. Ты, возможно, слышала, что человек получает образование, чтобы легко ориентироваться в современном ему мире. Посади дурака в автомобиль, он же устроит затор, верно? Это неэффективное поведение, оно всем мешает. Но ― хорошая новость ― и дурака можно обучить водить готовый автомобиль, который придумал кто-то другой. Еще ты, должно быть слышала, что родителям будущих членов общества говорят: мы научим ваших детей думать. Это, действительно, крайне необходимо. Потому что пищи для размышлений будет достаточно ― программы мировых новостей, аналитические передачи, культурные обозрения. Каждый человек обязан правильно понимать чужие идеи. Для этого его сознание должно быть чистым, правильно ориентированным.

― А я при чем? ― буркнула я. Мне показалось, что Рената намекает на мою безграмотность.

― Смотри, ― с готовностью сказала она, ― ты где училась?

― В СА.

― Правильно, в школе для малолетних преступников.

― Не правда!

― Правда, правда. До тебя, как обычно, ничего не дошло. Вас именно так и воспринимали. Ну, к примеру, скажи, кто преподавал вам литературу?

Я залилась краской стыда.

― Комсомольский работник Жанна.

― Видишь, а у нее даже не было высшего образования. А кто вел историю?

― Двоюродная сестра директора завода.

― Ага. Химического. А они с братом, кстати, учились вместе, на бухгалтеров. Только он закончил, а она ― нет.

― А кто занимался с вами физкультурой.

― У него было образование, ― вскричала я, ― я точно знаю!

Рената ласково на меня посмотрела.

― Конечно, было. Физический труд и движение ― благотворно влияют на умонастроение отщепенцев общества.