Зоя. Том второй (СИ) - Приходько Анна

Сердце Янека ушло в пятки.

– А если бы даже и жила, чего ты так тарабанишь, словно умалишённый? Давай, давай, уходи, а то и впрямь на помощь позову, будешь знать, как рабочему люду спать не давать.

Янек медленно подошёл к знакомой двери. Упёрся в неё головой. Стоял так долго. Потом приложил к двери ухо, прислушался.

– А вдруг меня обманули? Вдруг Зоя не хочет меня видеть и не открывает? – рассуждал он вслух. – Золо́то моё, открой, дай мне только взглянуть на тебя. Я всё пойму, я и сам не без греха. Но ты должна мне открыть.

– Не слышишь что ли? – выпалила подошедшая близко к Янеку соседка. – Нет там никого, иди с Богом, иначе пожалеешь.

Катя схватила Янека за руку и потянула к двери. Янек, словно маленький ребёнок, побрёл за ней.

Когда вышли на улицу, не смог сдержать слёз. Под тулупом беспокойно сидел сын. Как только он научился ходить, носить его на себе стало неудобно. Янчик всё время ёрзал, пытался выбраться. Янек уговаривал его посидеть спокойно. Объяснял, что идти самому без обуви по снегу нельзя. Стал приматывать его посильнее, чтобы было безопаснее.

Ещё немного постояли и ноги сами понесли Янека к дому, где жила его мать. Шли медленно, когда проходили мимо места, где Янек встречался с Зоей, завернули туда.

Янек с грустью заметил, что там больше нет лавочки. А перед глазами была до боли знакомая картина: Зоя в откровенном платье и он сам.

Катя всё теребила его за руку. Янек кивнул. Пошли дальше.

Несмело Янек постучался в родную дверь. Уже даже сжал кулаки. Подумал, что придётся тарабанить со всей силы, и здесь его тоже не ждут.

Голова плохо соображала, было дурно: то ли от голода, то ли от нервного потрясения.

Дверь открылась. На пороге стоял Герман.

Он не узнал Янека. И сразу захлопнул перед ним дверь.

Янек не успел даже слова сказать.

Только услышал знакомый голос матери:

– Кто там, Герман?

– Опять милостыню просят, – ответил тот, – принеси что-нибудь, будут же стоять. Ещё спать не дадут. Там с ребёнком.

Янек больше не стучал. Он просто находился в ступоре.

Дверь открылась через десять минут. Из-за двери на вытянутой руке Герман протянул небольшой мешочек и со словами: «Вот! Чем богаты», хотел было закрыть дверь. Но Янек словно озверел, вцепился в дверь, толкнул её резко, и схватив Катю за руку, ломанулся в комнату.

– Э-э-э-эй, ты куда? – заголосил Герман, – Аня, берегись!

Пани Анна схватила кочергу, подбежала к Янеку и застыла.

Катя до боли сжала руку Янека.

– Мама, – прошептал Янек.

Герман не расслышал сказанное Янеком, подошёл к нему, резко дёрнул за плечо так сильно, что тот пошатнулся.

А пани Анна упала в обморок.

Уже не обращая внимания на ворвавшегося Янека, Герман заорал во всё горло:

– Софья, маме плохо, неси нюхательную соль.

Из комнаты выбежала Софья, передала Герману флакончик, взглянув на Янека, ойкнула:

– Янек, ты ли это?

Янек, борясь со слезами, закивал.

Герман ошарашенно взглянул на него и невольно перекрестился.

– Господи, спаси и сохрани, – прошептал он, встал с колен, так и не дав Анне понюхать соль.

Уставился на сына Анны, пробормотал:

– Неужто это ты? Вот дела.

Янек дышал тяжело.

– Где Зоя? – спросил он у Германа.

Герман ничего не ответил. Обошёл Янека со всех сторон, пристально посмотрел на Катю.

Софья водила перед носом у Анны флакончиком.

Янек, не дождавшись ответа от Германа, расстегнул тулуп. Стал освобождать сына. Катя по-прежнему жалась к Янеку. Пани Анна начала приходить в себя. Она вертела головой:

– Янек, Янек, – шептала она, – сынок. Вернулся мой сынок. А я всё ждала, когда увижу тебя. Письмо-то пришло, а тебя всё нет и нет.

– Письмо? – Герман и Софья сказали хором.

Герман подошёл к Анне, помог ей подняться. Усадил на стул. Янек, освободив сына, подошёл к матери, опустился перед ней на колени.

Пани Анна прижала голову сына к себе и зарыдала.

Герман стоял поодаль, смотрел со стороны на Анну, Янека и детей. Он не так сильно удивился девочке, как маленькому мальчику, который был как две капли воды похож на Янека. Сердце Германа билось тревожно.

«Что же будет, – думал он про себя, – бедная моя Зоя, что же я натворил. Зачем влез не в своё дело? А как иначе? Анна бы со свету её сжила за замужество с Лораном».

Янек тоже плакал, уткнувшись в коленки матери.

– Где же ты был, сынок? – шептала она.

«Письмо! – стрельнуло у Германа в голове. – Анна получила письмо и ничего не сказала. А так бы давно Зоенька успокоилась. Ох, Анна, что же ты за человек?»

Янек посмотрел на мать и спросил:

– Маменька, а где же Зоя?

Пани Анна тотчас перестала рыдать и переключилась на детей.

– Кто это? – спросила она, разглядывая детей.

Маленький Янчик смирно стоял возле сестры, видимо, боялся незнакомых людей.

– Дети, – пробормотал Янек.

У Анны глаза на лоб полезли.

– Чьи? – Анна словно испугалась этих слов.

– Мои, – Янек не сказал, он проорал эти слова и повторил их ещё раз: – Мои! Да мне кто-нибудь скажет, где Зоя?

От его громкого голоса вздрогнули все.

И опять его словно никто не услышал. Пока Герман, перебирая свои мысли, думал, как бы назвать адрес Зои, пани Анна выпалила:

– Не ходи к ней сынок, не ждёт она тебя. Только я не пойму, откуда у тебя дети? Как же так, сынок? Где ты был?

У Анны опять началась истерика. Софья стояла рядом с ней, гладила её по голове. Сама смотрела то на Янека, то на Германа.

«Не ждала, не ждала, – гудело в голове Янека, – не ждала, не ждала».

– Не могла она не ждать! – Янек кричал так сильно, что даже охрип.

Герман подошёл к нему, положил руки на его плечи, посмотрел свысока.

– Не слушай, Анну, ждёт она тебя. Но я не скажу, где она, пока ты не расскажешь про всё это, – Герман указал на детей.

Янек безумными глазами смотрел на Германа.

– Сынок, – дрожащим голосом промолвила пани, – только одна я тебя ждала, только я верила в то, что ты вернёшься. Не ходи к ней.

– Замолчи, Анна! – прикрикнул на неё Герман. – У меня с тобой будет отдельный разговор. Софья, уведи её отсюда, видишь, она не в себе. Дай успокоительное, пусть спит и приводит свои мысли в порядок. Неужели вы не видите, как мучается человек? Чего ты на него обрушила свой бред, Анна?

Пани вскочила со стула. Подошла к сыну, потом к детям и прошептала:

– У тебя дети, у Зои дети… Да вы оба хороши.

Софье удалось отвести пани Анну в комнату, потом она вернулась, подошла к Кате и спросила:

– Кушать хочешь?

Катя кивнула. Софья взяла Катю и её брата за руки и повела к столу.

– Давай с самого начала, – сказал Герман, обращаясь к Янеку.

Янек понуро опустил голову.

– Нечего мне рассказывать, мои это дети, сын родной, девочка – его сестра.

Герман закивал, словно и сам это понял.

– Скажите мне, где Зоя? Я хочу её увидеть, – Янек поднял голову, посмотрел на Германа.

Никогда ещё Герман не видел в человеческих глазах столько мольбы, отчаяния, любви, страсти, ужаса одновременно. По долгу службы многие глаза приходилось видеть, но от взгляда Янека всё похолодело внутри.

Герману даже стало казаться, что Янек уже не в себе, а такие глаза могут быть только у человека, который сошёл с ума, и поспешил сказать:

– Ждёт она тебя, любит, успокойся. Ты не слушай мать, она с Зоей не в ладах.

– Где же она? Я пойду к ней прямо сейчас, – пробормотал Янек охрипшим голосом.

– Я тебе всё скажу, но детей здесь оставь.

– Не-е-е-ет, – Янек покачал головой, – я пойду с ними.

– Если пойдёшь с ними, никогда, никогда, никогда не узнаешь, как она тебя ждала! Не делай ей больно, прошу тебя. Всё разрешится потом. Иди один, – Герман говорил так убедительно, что Янек задумался.

Он с тревогой взглянул на детей.

– Не бойся, – произнёс Герман, – Софья присмотрит за ними. Глянь, какая она стала.