Падшие Ангелы (СИ) - Блэйс Кэтрин

— Ты права, — после долгого молчания сказал Кара и встала из-за стола, чтобы убрать осколки и разлившийся напиток.

Она аккуратно сбросила крупные осколки в мусорное ведро, собрала тряпкой чай, а остальное замела. Лиди смотрела на нее все это время с небольшим прищуром. Будто что-то видела.

— Что-то не так? — поинтересовалась Кара.

Девушка покачала головой:

— Ничего из того, что ты бы считала не тем.

МакКонарс нахмурилась. Она понятия не имела, о чем говорила Уинман и думать об этом сейчас точно не хотела.

— Пойду поговорю с ним, — бросила Кара и покинула комнату под пристальным взглядом Лиди, который впервые за все это время не успокаивал, а настораживал, прожигал ее затылок, заставляя волосы на нем плавиться.

Комната Тави была в том же крыле, что и их всех, за исключением Адриана, поэтому найти ее было несложно. Эта была первая спальня в коридоре, в такой же массивной дверью из темного дуба, как и все остальные, за исключением отсутствия небольшой таблички с именем, как была на всех остальных. Его место для имени было будто вырвано, неосторожно и безжалостно.

Кара слегка постучалась и не дожидаясь ответа, немного приоткрыла дверь, просовывая голову.

— Можно? — просто спросила она.

Тави сидел на кресле, полируя свои клинки, обложившись средствами и тряпками. Вряд ли лучшее время, чтобы приходить со словами поддержки. Однако, парень кивнул, даже не посмотрев на входящего.

Девушка прошла в комнату, ступая по мягкому ковру. Его комната была почти такой же, как ее, как, наверное, и все комнаты в центре. Те же теплые коричневые оттенки мебели, изумрудный бархат на оббивках кресел и стульев, светильника на стенах, одинаковые кровати. Хотя, было кое-что, что делало его комнату не такой, как у Кары или у Ника, или у кого-то еще — картины.

Их было так много. Некоторые висели, одна стояла прямо на столе, остальные лежали в стеллаже, сделанным явно под них.

— Не знала, что ты рисуешь, — начала Кара.

На мгновение Тави перестал натирать клинок, он вскинул глаза и посмотрел на полотно, что стояло на столе. Там был какой-то пейзаж, как и на всех остальных, что Кара могла заметить. Леса, архитектура, поля, вид из чьего-то окна.

— Я и не рисую, — он покачал головой. — Их Мэган написала. Она любила закрываться от всех, обставлять себя тюбиками с краской, десятками кистей и уходить ото всех. Как-то раз она сказала мне, что рано или поздно ее жизнь прервется, потому что наша работа — это риск и она хочет после себя что-то оставить. Что-то, что будет напоминать о ней.

Он сглотнул, не отводя взгляд от стола.

— Ненавижу его за то, что они понадобились так рано.

Голос Тави охрип, стал таким тихим и глухим, будто он говорил не с Карой, а сам с собой.

— Мне жаль… — тихо произнесла девушка в страхе разрушить скорбящую тишину.

— Не стоит. Это ему должно быть жаль, это он должен страдать каждый день своей жизни, понимаешь? — он резко повернул голову к ней, всматриваясь своими зелеными глазами в ее шоколадные, как если бы он хотел услышать от нее какой-то ответ или подтверждение своим словам, убедиться, что Кара желает Пирсу того же. Но дело было в том, что как бы сильно она не злилась на Адриана, как бы сильно часть ее не ненавидела его, она не желала ему этого. Он натворил много бед, но никто не заслуживал провести остаток жизни с таким бременем на сердце. Даже Пирс.

— Я думаю, она бы хотела, чтобы ты оставался сильным, — до невозможности банально, но Кара просто не знала, что еще говорить в таких ситуациях. Если бы она потеряла Ника, последнее, чего бы ей хотелось, так это слов сопереживания от тех, кто его даже не знал.

— Пытаюсь. — коротко ответил он.

Парень обернулся к подоконнику и достал позолоченную деревянную рамку с фотографией. Парень и девушка на ней улыбались, солнце светило им в лицо, немного засвечивая его, они были на каком-то поле, похожим на тренировочное в Академиях. Вырез на ее футболке и его майка обнажали левую ключицу с меткой Хранителя. Парня она узнала безошибочно — зеленые глаза и смуглая кожа Тави будто светились на солнце, с девушкой проблем тоже не возникло. У нее были кудрявые каштановые волосы, темно-карие глаза, которые напоминали растаявший на солнце шоколад. И правда, как ее собственные. У Мэган была оливковая кожа, круглое личико и яркий румянец на щеках. Место вокруг знака было еще красноватым, значит его нанесли недавно. Им здесь всего по шестнадцать. Такие счастливые, с огромным будущим дети. Посреди горла стал ком. Теперь будущее есть только у одного из них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Она такая красивая, Тави — шепотом на выдохе произнесла девушка.

— Очень.

Тави молчал некоторое время, прежде чем снова заговорил.

— Ты напоминаешь мне ее, Кара. Вы с Ником такие же, как мы несколько лет назад и я не могу позволить, чтобы он сломал тебя так же, как ее. Ненавижу себя за то, что не смог помешать ему. — тихо сказал он.

— Это не твоя вина, Мэган наверняка была очень сильной и чрезвычайно упрямой, — Кара говорила наобум, в надежде, что слова подходят ситуации, поэтому когда Тави усмехнулся, она поняла, что была права. — Не думаю, что кто-то смог бы ее удержать.

Озборн задумался.

— Наверное, ты права. Спасибо.

Девушка улыбнулась и положила свою руку на его.

— И пообещай мне, что больше не будешь пытаться вышибить Адриану мозги или вырвать ребра, ладно? — серьезно спросила она.

— Я подумаю.

Ребята рассмеялись. Не искренне, как это могло бы быть, а скорее удрученно. Каждый из них нес свое бремя, которое не мог ни с кем по-настоящему разделить. Оно заливало цементом сердце и тянуло на дно собственного разума без возможности избавиться хотя бы от половины груза.

— Адриан сказал, что приедут из Совета с проверкой меня и Ника. К тебе тоже приезжали?

— Нет, — Тави покачал головой, — сомневаюсь, что у Совета так мало дел, чтобы отправлять своих людей на проверку обычных рядовых Хранителей. Думаю, они хотят проверить, как мы справляемся с Морганом и ситуацией в городе, а вы — только прикрытие. Тебе нужно быть осторожной. Нам всем нужно.

Дыхание перехватило. Она ведь и в самом деле думала, что это просто беспокойство верхушки о том, как они устроились и чем занимаются.

Кара прекрасно понимала, что появление члена Совета спустя недолгое время после всего, что она натворила было опасным. Крайне опасным. Если они узнают о том, что она ходила к Амикусу, не убила Моргана столько раз, когда у нее была возможность, а вдобавок ко всему пронюхают про ее щит, это будет катастрофа. Внутри скрутился узел, который лозой с шипами стягивал ее органы и делал крохотные дырочки в легких, чтобы их наполняла кровь, и она не могла дышать.

Что если они решат проверить их на честность? Если они привезут Элексир Честности и допросят каждого в центре?

Элексир Честности использовали в крайне редких случаях, когда Совет подозревал Хранителей в измене или каких-то преступлениях. Он вызывал огромную боль даже, когда ты говорил правду, а если пытался солгать, напрягал нервы во всем теле так сильно, что легко можно было получить внутреннее кровотечение и разрыв какого-нибудь органа. Соврать под Эликсиром уже было равносильно казни. Если это произойдет, все узнают правду про Моргана.

Несколько дней Кара провела как на иголках, она все ждала новостей от Адриана, когда приезжают их гости, Пирс говорил с ребятами только по делу, когда назначал дежурных для патруля. Он ходил мрачнее тучи, готовым вот-вот обрушиться ливнем на каждого, кто посмеет сказать что-то по поводу инцидента с Тави. Но никто и не хотел затрагивать это сейчас, каждый волновался перед приездом начальства, чтобы накалять обстановку еще сильнее. Казалось, что новая ситуация заставила всех взять что-то типа перемирия. На время проверки уж точно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Инспектор приедет в обед, — сказал Адриан за завтраком, и все удивленно посмотрели на него. — Я узнал сегодня утром. Будьте готовы.

Коротко. По делу. Без лишних эмоций.