В плену страстей - Ферн Майклз

– А мне ничего и не нужно; достаточно знать, что ты благополучно села на корабль. Однако ты можешь сделать мне маленькое одолжение – если, конечно, представится возможность.

– Все, что захочешь! Просто скажи, что я должна сделать, – Рэн приготовилась слушать.

– Сид сказал, что на корабле голландца поплывет человек по имени Обри Фаррингтон. В наших местах он известен как хитрейший картежный шулер. За день или два до прибытия в порт назначения разыщи его и сыграй с ним в карты. Используй все трюки, каким я тебя учила. Вытяни из этого «почтенного» джентльмена все до последнего пенни. А когда обчистишь его до нитки, скажи, что выиграла у него Лотти. Он поймет. Сделаешь это для меня?

Рэн кивнула, и лицо ее осветила озорная улыбка.

– Говоришь, каждый трюк, Лотти?

– Каждый, – настойчиво повторила Лотти. – Сид подслушал его разговор с молодым ван дер Рисом. Вот откуда я узнала, что он тоже будет на этом корабле. Ты за меня сведешь с ним старые счеты. Один-единственный раз в жизни меня ободрали как липку, я до сих пор не могу смириться с этим и хочу сравнять счет.

– Не волнуйся, Лотти, я все сделаю. А когда прибуду в Америку, сразу пошлю тебе письмо с выигрышем или передам его с первым кораблем, направляющимся в Англию.

– Не стоит, детка. Оставь все себе. Я просто хочу, чтобы он знал: я ничего не забыла и выигранные у него деньги мне не нужны. Но я желаю увидеть его побежденным. Играя с ним, используй эту колоду, – Лотти порылась в одном из карманов своего потрепанного платья. – Что бы ты ни делала, не теряй их! Помнишь пометки на картах, а? Работа Сида! Недаром он был лучшим фальшивомонетчиком во всей Англии, его твердой руке не было равных! Взгляни на перья на хвостах павлинов – и отчетливо увидишь пометки.

– Я помню их, Лотти. Даю слово, что выполню твою просьбу.

В комнату вошли трое мужчин и улыбнулись Рэн.

– Мы с Лукасом будем на пристани, а Сид вернется за Рэн, когда подойдет время, – спокойно сообщил Барт.

Лотти кивнула, и воры исчезли за дверью; рыжий кот последовал за ними.

Обри Фаррингтон остановился у иллюминатора в каюте Калеба, чтобы украдкой проследить, как Малькольм Уэзерли проникнет на судно. Поскольку ван дер Рис был человеком наблюдательным, Обри решил отвлечь его внимание содержательной беседой.

– Ладно, Кэл, я вижу, что шуточки закончились, и мне ничего не остается делать, как выложить тебе все начистоту, – затараторил Фаррингтон. – Все очень просто. Когда ты уехал, а картежная лихорадка прошла, я оказался совсем без денег, поэтому вынужден был согласиться… свести одного моего приятеля с… одной знакомой леди. А потом он…

– Стащил королевское ожерелье, – закончил за него Калеб. – Я заподозрил, что ты замешан в этом деле, как только услышал новость. Единственное, что меня удивляет, так это то, что тебя до сих пор не поймали, – лицо Калеба стало напряженным и мрачным, но в глазах прыгали озорные искорки. – И сколько на черном рынке, Обри?

– Крупный куш, – самодовольно ухмыльнулся Фаррингтон. – Я все организовал для перевозки ожерелья на Мартинику. Я плыву с тобой, Калеб, чтобы защитить свой капитал.

– Очень мило с твоей стороны, – холодно заметил Калеб. – Я почему-то ожидал этого. А сейчас скажи, где находятся драгоценности. На тот случай, если с тобой что-нибудь случится. Сам понимаешь, море преподносит массу сюрпризов. Будет жаль, если такая дорогая вещь затеряется…

– Ты меня разочаровываешь, Кэл! Я никогда не раскрываю карт до конца.

– Хорошо, старый мошенник. Пока оставь при себе свою маленькую тайну, но помни: в тот день, когда я захочу получить ответ, ты выложишь мне все как на духу.

– Похоже, это честная сделка, – вкрадчивым голосом проговорил Фаррингтон, теребя в руках свою новую элегантную шляпу. – Ты очень добр, Кэл.

Обри повернулся, чтобы уйти, в его животе заурчало от облегчения: к этому моменту Уэзерли уже благополучно прибыл на корабль в рундуке.

– И последний вопрос, Обри. Доли равные. Согласен?

– Как скажешь, Кэл. Равные доли – значит равные.

– Тогда ты не будешь возражать и подпишешь этот маленький документ в надлежащем месте? продолжил Калеб, протягивая Фаррингтону бумагу и перо. – На плаху идут не только пираты-головорезы… Это мой корабль, а я капитан. Мы понимаем друг друга, Обри… старый друг?

– Отлично! – Фаррингтон улыбнулся, поставил на документе свою подпись и вышел из каюты.

«Жаль, что в молодости я не научился плавать, – Обри терпеть не мог холодную черную воду, – ну, до этого дело не дойдет!» – думал он, направляясь в каюту, которая должна была стать его домом на время плавания. Обри необходимо было выпить рюмочку-другую, а может быть, и третью, чтобы прийти в себя. Делить сокровище пополам было глупо, на три части – совсем для слабоумных. Победителю достается все – вот как должно быть, но… это невозможно. Правда, выход есть: надо придумать, как устранить Уэзерли, и его долю – третью часть, разумеется, – отдать Кэлу как половину, вот тогда умница Обри Фаррингтон останется в выигрыше!

В ту минуту, когда Фаррингтон покинул каюту, лицо Калеба расплылось в широкой улыбке. Кого старик задумал одурачить? Калеб мог завладеть драгоценностями немедленно, если бы захотел. Разгадать секрет Обри было несложно. Где еще, как не на себе, он стал бы хранить сокровище? А эта щегольская шляпа с пером? Лучший тайник тот, что у всех на виду!

Рэн сидела тихо, пока Лотти дремала в кресле-качалке. Девушка удивлялась самой себе: она не испытывала никакого душевного волнения, несмотря на исключительные обстоятельства. Она отправлялась в путешествие под вымышленным именем, в одежде, украденной бог знает где, на корабле своего сводного брата, который не должен знать, что Рэн находится на борту. У нее с собой колода крапленых карт, благодаря которым можно мошенничать, сто фунтов и мешочек с драгоценными камнями, спрятанный на груди. Она обманулась в Малькольме, была изнасилована и чуть не погибла; Сирена и Риган – самые дорогие сердцу люди – потеряны навсегда. Она собирается на новую землю, наводненную дикими индейцами. «Почему же все это случилось?» – спрашивала себя Рэн. «Потому что я была дурой», – отвечала она, глотая слезы. Девушка ощущала некоторую уверенность от сознания того, что она всегда может положиться на Калеба. Без сомнения, он не откажет ей в помощи, если таковая потребуется. Рэн вытерла глаза тыльной стороной руки и осмотрела грязную комнату.

Так она жила в детстве. На самом деле девочка жила и похуже до того, как Лотти нашла ее и забрала к себе. Но те дни, когда она спала в кучах мусора, чтобы не замерзнуть, давно прошли, и теперь Рэн стоит на пороге новой жизни на новом месте. Ей придется рассчитывать только на собственные силы. Она хорошо усвоила урок, преподнесенный жизнью, и больше не доверится никому. Пусть этим занимаются дураки. Она доверяла Саре и Малькольму – и посмотрите, что с ней стало! Сирена с Риганом верили в нее – чем она отплатила? А этот негодяй Калеб, который пытался соблазнить ее в саду? Зря она не покалечила его так, чтобы он никогда больше не смог злоупотребить доверием женщины. Рэн мысленно поместила Калеба в ту же категорию, что и Малькольма, а потом и вовсе перестала думать о нем.