Набат-3 - Александр Гера

— Такая важная, что мог вместо себя армию прислать, — ответил пришелец, и Олег Янович разглядел в нем дерганость некстати, какая проскальзывает вдруг у новых русских теневиков, пусть и в самых респектабельных нарядах. Он и вовсе успокоился. О чем можно говорить с такими? Трата времени…

— Это Швейцария, а не Россия, — веско и холодно молвил Олег Янович.

— А мне все едино, палач везде хозяин. Сложите крылышки, не знаю, какого они у вас цвета, но явно не ангельской белизны, и сначала слушайте. — Пришелец выдержал паузу и продолжил: — Через педелю в России начнется дьявольский обвал, и, как ни странно, остановить У гражданскую войну можно с вашей помощью. Вы патриот России?

— Допустим, — выжидал Олег Янович. — И что?

— Допустим, если поможете.

— На денежную помощь не рассчитывайте. — Понял, не зачем здесь этот пришелец-мафиози с осмысленным взглядом. Допустим, он знает многое, но переиграть Олега Яновича… этого маловато.

— Вы неправильно меня поняли, — осклабился пришелец. — Я пришел не торговаться. Я — вор в законе, готов пойти на крайние шаги ради спасения отечества, а вы, патриот, — нет. Прав тот, кто сказал: патриотизм — «последнее прибежище негодяя.

— Не умничайте, — совсем осмелел Олег Янович. — Убьете меня? Тогда ничего не получите, пытать меня бесполезно, не те условия, а секретных шифров я вам не выдам, поскольку не знаю их полностью.

— Уважаю толковость собеседника, — усмешливо говорил пришелец. — Мы знаем их, знаем ключ, — добавил он и выставил перед хозяином ладонь. Первый раз уверенность Олега Яновича дрогнула, он узнал цифры ключа.

— Вам не известен оператор.

— К утру будем знать. А в Аргентину вам не улететь завтра. Как? Хорошо я подковам?

И снова дрогнула уверенность Олега Яновича: пришелец слишком осведомлен. Разум заметался в поисках выхода.

— Ради чего тогда вы пришли?

— За добровольным согласием. Все равно деньги не ваши, а народные, класть голову за тех, кого вы никогда не любили, проку мало. Поэтому пишите расписку: я, такой-сякой, добровольно жертвую на благо России сто миллиардов долларов.

На чье имя? — считал сказанное шуткой Олег Янович. — Кто конкретно прислал вас, кому известны шифры?

— А генералу Судских, — беспечно ответил пришелец и подбоченился. — Знаете такого?

Удар поллый. Такого поворота событий Олег Янович не ожидал. 1 (снимал, что во всем этом разговоре имя Судских пришито белыми нитками, но не ожидал. Требовалось все его спокойствие, чтобы не поддаться на такую наживку.

— Это невозможно. Указанная вами сумма вынесена уже на депозит, трансферт, невозможен, и требуется мое присутствие, моя личная подпись.

— Правильно, — не сразили доводы пришельца. — Сидя на унитазе, миллиардами не ворочают. Полетим вместе.

Он вынул мобильную рацию, выдвинул антенну и сообщил кому-то о готовности, чтобы подгоняли микроавтобус. В ответ услышал: полиция уже здесь. Олег Янович приободрился.

— Без бахвальства только, — урезонил его пришелец. — Поведу пол стволом, полетим вашим самолетом, пересадка в другом месте без хлопот. Я же говорил: сложите крылышки.

— Откуда вы такой сметливый? — брезгливо спросил Олег Янович. Пришелец переигрывал его с легкостью.

— Из органов, вестимо, охотно ответил тот. — И очень злой на всю вашу партийную шайку. Вы нас породили, мы вас и убьем. — Едва на лице Олега Яновича прорезался страх, он вполне мило растянул губы в улыбку и, будто спохватившись, добавил: — Да, чтобы не скучать в полете, прихватите с собой книжку «Загадки древних таинство, пятьдесят шестого года выпуска, Иркутск.

— А это вам к чему? — ничего не понял Олег Янович.

— А библиофил я, очень интересуюсь раритетами. Пошли…

Сначала пришелец выглянул в щель двери и, осмотревшись, пропустил вперед хозяина. Как и обещал, вел с приставленным к затылку пистолетом.

— Книгу сразу.

Олег Янович деревянными шагами двинулся к стеллажам. Зачем бандитам эта книга? Он лихорадочно искал ответа.

В некотором смысле она была уникальной. Вышла сигнальным экземпляром, а набор по чьему-то указанию сверху рассыпали. В шестьдесят четвертом году Олег Янович стал третьим секретарем райкома комсомола в Братске и получил ее в подарок от вдовы профессора-отшельника Немзерова. Братская ГЭС…

Была определенная связь между всеми открывшимися точками: Братская ГЭС, смешение Хрущева, запрет издания и даже его восхождение но ступенькам карьеры… Стеллаж неумолимо приближался. Олег Янович раздвинул стеклянные створки нужного отделения, провел рукой по корешкам, нащупал между томами тоненькую книжицу, выудил, и пришелец опередил его.

— К чему такая поспешность? — недоумевал Олег Янович.

— К факсу, — ткнул его пистолетом в шею пришелец.

Шаги Олега Яновича стали еще медленнее. Дойдя наконец до стола, он снял трубку аппарата, набрал выходной код и передач трубку пришельцу. Пришелец набрал номер и стал ждать, успевая держать в поле зрения пространство библиотеки, дверь, выход на террасу и затылок Олега Яновича под дулом пистолета.

Гриша, я готов, прими факс. Надо картинку?.. Есть на двадцать пятой странице… Тут значки какие-то. Они? Только их переслать? Принимай.

Пришелец бесцеремонно вырвал страничку из книжки. сунул ее в прорезь и нажал клавишу старта. Связь скоммутировалась, страничка поползла в щель.

Дробный звук лопастей и яркий свет ворвались в библиотеку, следом прозвучал усиленный мегафоном резкий окрик:

— Криминальная полиция кантона! Немедленно отпустите заложника и сдавайтесь! У вас нет выхода, дом окружен!

— Да как бы не так! — почему-то весело откликнулся пришелец, вынимая страничку с обратной стороны. — А международные правила? — Нажал клавишу вызова и спросил: — Как прошло, Гриша? Чисто? Тогда до встречи, тут горячо!

И будто не мозолил глаза яркий свет перед террасой, не висел перед окном стрекочущий вертолет, пришелец спокойно достал из кармана зажигалку и поджег страничку.

Только теперь догадка осей ил а Олега Яновича. В голове пронеслись слова вдовы Немзерова, до которых тогда не было памяти, и сама книжка с чернильным штампом «Сигнальный экземпляр» не имела ценности, а попала вдруг в разряд раритетов: «Олег, прошу нас, берегите ее как зеницу ока, она бесценна». Тогда это казалось обычной блажью, писательской бахвальщиной.

— Стреляйте! — завопил Олег Янович и бросился на пол.

Как бы не так! — успел прихватить его за шиворот пришелец. Треснула материя… Нет, не рубашка: снайпер из вертолета сразил пришельца выстрелом в висок. Он упал снопом.

Олег Янович подскочил к догорающей страничке, хлопнул ладонью, сбивая пламя — увы, остались клочки пепла, — и он завопил громче:

— Сволочь! Дьявол!

Насмешкой остался кусочек текста под картинкой: «…К сожалению, при маршрутных работах на строительстве Братской ГЭС скалу взорвали, и тайна осталась за семью печатями, чья рука начертала эти значки, что хотели сказать жители Земли, может быть, пришельцы. Одно могу сказать: впервые обнародовав наскальные знаки, я абсолютно уверен, что человеческий разум откроет тайну надписи».

— А будь ты проклят! — принялся пинать недвижимое тело Олег Янович. — Проклят! Проклят! Проклят!

3 — 16

Следом за посланием по факсу пришла печальная весть из Швейцарии: убили Мишу Зверева.

«И в этот раз я не сохранил Мишу, — с горечью подумал Судских. — Первый раз ему было начертано быть убитым, и сейчас смерть от чужой руки повторилась. Безжалостен Всевышний».

Наступление осени этого сатанинского года сопровождалось мрачными предчувствиями и напряженным затишьем, как случается перед бурей. Лили дожди, и хмурые москвичи без улыбок и шуток в просветы от хлябей копали картошку, чтобы не вымочил дождь. Чаще бились машины на дорогах, взрывались и разваливались здания, однако главной, хоть и неприметной отметиной нашествия злых холодов было исчезновение евреев. Как чирикающие но любому поводу воробьишки, исчезали картавые физиономии с экранов телевизоров, закуковали на иврите шифрины о горестях еврейской доли. Даже Кобзон не пел больше с хором МВД о еврейском местечке. Каждый спасался как мог.

Поганое дело. Пример подал Лившиц. Совсем недавно его приклеенная усмешечка убеждала всех, что все хорошо и все как надо. В ком-то живет Бог, в ком и дьявол, а у остальных глист, а наш президент такой весь справный, что в нем даже глисты не хотели селиться. И вдруг сей преданный муж отклеил усмешечку, словно фальшивую бородку, телевизионно покаялся за грехи и скрылся. Началось-таки, загнали-таки Россию в угол. Дьявол торжествовал: попались-таки, братцы-демократы! А что демократы? Не было их и не было, а попались опять лопоухие иваны, не смогли выбраться из мелкоячеистой сети соблазнов.