Набат-3 - Александр Гера

— И все же перебрасывай в Японию, — настаивал Судских. — Будем убеждать хозяина на месте, — заключил, и Лаптев молча развел руками. Нельзя, чтобы на эти деньги коммуняки спровоцировали новую гражданскую войну. Я буду честен с Тамурой, — сказал Судских. Сегодня вылетаю… до Аргентины. Пока он станет там разбираться с исчезнувшими деньгами, есть пространство для маневра.

Крупная игра началась, понимал Судских, такое на шалости не списывают…

В Нарита-Куко Судских встречал лично Тамура. Чувство благодарности к русскому переполняло его, и теснило удивление: откуда вдруг у Судских такие деньги, осевшие в одном из подконтрольных банков «Сакуралы»? Или он недооценил уважаемого генерала и тот не так прост?

Но сначала вручение наскального текста, благодарности и приглашение посетить хэд-офис Тамуры. И Только после всех церемоний вопрос к Судских по поводу денег.

— Возможно, я нарушаю многие трансконтинентальные законы, только нет корысти в моих действиях, — отвечал Судских. — Эти деньги — собственность России, украдены у нее грязными руками и предназначены для того, чтобы хозяева грязных рук вернулись в Россию. Вы хотите возвращения коммунистов?

Тамура переварил горячо сказанное и ответил:

— Я солидарен с вами по поводу неприятия коммунистов, но ни при каких условиях стать обладателем этих денег вы не можете. Хоть и грязный, но у них есть хозяин.

— Я знаю, — подтвердил Судских. — Есть средства убедить хозяина. Я не одинок в этом.

— Знаете, генерал, в плену я нагляделся на бесчинства прежней власти, а со стороны многое виднее. Самое мерзкое, когда под видом добра властвует зло. Новый приход зла отвратен всему миру, и человечество постарается не допустить этого. Однако в вашей стране произошла дичайшая трансформация коммунистического строя в олигархический. Мао Цзедун опробовал ваш метод главенства идеологии и отказался от насилия над экономикой, чем упрочил стабилизацию Китая. Зло и добро существуют в равных пропорциях, не пересекаясь друг с другом. Но Китай шлифовал идеологию с незапамятных времен, еще Конфуций назвал основные принципы формирования идеологической власти, когда России как таковой не было. Сейчас коммунистический урод о двух головах выжил в новых условиях, бандитизм возведен в ранг власти, и даже вы, уважаемый мной человек, добра ради ступили на стезю порока.

Судских густо покраснел. Его уличили в беззаконии.

— Политический бандитизм был и в Японии, — пробормотал он.

— Не спорю, генерал, но цели диаметрально противоположны. Через это прошли практически все нации, но только у вас надолго прижился властвующий бандитизм. Марксизм-ленинизм — это еврейская теория изгоев: пусть мир рухнет, лишь бы мы остались. Ваша власть не любит и никогда не полюбит землю, на которой зиждется. Коммунистическую экспансию разработали евреи, христианство — они же; и долгие годы скитаний лишили евреев привязанности, этот комплекс они насаждают среди тех, где приживаются, готовые в любой момент к новым скитаниям. Но в цивилизованных странах живут legaly minded — юридически мыслящие люди, они выработали защиту против еврейских штучек, а Россия, едва освободившись от крепостничества, впала в бандитизм: мол, все так живут. А мы подумали, что у меня будут большие хлопоты с этими аргентинскими деньгами? Мне мое имя дороже всех благ на свете, марать его я не хочу.

— Можно подумать, я украл их! — Заливала Судских краска стыда. — Я возвращаю их подлинным хозяевам.

— На благородные ли пели? — холодно спрашивал Тамура. — Ваш Сталин был разбойником, став вождем, он остался разбойником. Построил могучее государство. Но разбойничье. И все вы его дети и хотите без долголетних скитаний по пустыне в один день переродиться. Какие там благородные цели!.. «Не согрешишь — не покаешься; не покаешься — не спасешься» — вот ваш принцип. В этом и кроется гигантская ошибка русских.

До сих пор Судских никто так бесцеремонно не срамил. И кто? Человек, которому он оказал неоценимую услугу! От него он ждал поддержки и получил разнос.

Годом позже он не пожелает отдать президенту богатства России, такие нужные новой власти… Выходит, и эта уничижительная беседа приведет в дальнейшем к его перерождению? Неисповедимы пути Господни… Пересилив стыд, он спросил:

— А если бы Всевышний распорядился помочь человеку, которому вы перестали доверять?

— Значит, он лучше знает его, — насмешливо ответил Тамура, — Приказ Всевышнего — закон. Только я его не получал. А поэтому деньги сегодня же отправятся в обратный путь.

Встреча оказалась испорченной.

— И все же я не позволю этим деньгам служить низменным целям, — упрямо сказал Судских.

— Вот тут я вам помощник, — неожиданно одобрил Тамура. — Вам нужно не допустить эти деньги в вашу страну или употребить их на контрмеры?

— Именно не допустить их в этом году. Лишить финансовой подпитки коммунистов. Они замышляют переворот осенью.

— Друг мой, это делается законным путем. Существует международный арбитраж, где судьи обязаны спросить: откуда у хозяина эти деньги? И все исхищрения ваших политических бандитов будут раскрыты. И народные деньги вернутся к народу. Вы иногда советуйтесь с проклятыми капиталистами, ха-ха!.. Я буду вам надежным арбитром. Слишком много вы сделали для меня и Японии в целом.

Просто, понятно и без вывертов, дающих угрызения совести.

Позже, когда банкет в его честь закончился, когда он перебирал в уме события долгого дня, Судских мучительно соображал: почему Тамура, сделавший на аферах колоссальные деньги, считает себя праведником, он же. действуя не в целях личного обогащения, осознает себя аферистом?

Во внутреннем дворике небольшой и очень домашней гостиницы, где останавливались высокие гости и сутки проживания стоили больших денег, где стрекотал морзянкой сверчок, а цикады перекликались на своих волнах, где не гомонили лягушки, лишь хлопались в пруд от умильной сытости, где громадный Токио с миллионами своих машин, электричек не властвовал, стихая у каменного забора, слушал тишину, Судских наедине со своими мыслями был прям, но не строг.

Что, кажется, надо человеку, зачем он подчинил себе пар, энергию электричества и атомного дьявола? Не может жить спокойно. Не может и не хочет. Амбиции, что он самый-самый, не дают. Перед лягушками, что ли, выкозыривается? А в результате гробит мать-землю. Похож на увальня-переростка, который вонзает зубки в грудь матери, еще и с хитроватой подлянкой смотрит ей в глаза. Да больно же, больно! Мать добра, затреп не отвесит, а надо бы. Так ведь и другого рожать мучительно, а если балбес родится хуже этого? Может быть, потому Всевышний требует смирения, чтобы мать-земля не надорвалась, боится, что сам Он погибнет? Оттого и прощает человека…

Он долго не мог заснуть, а в седьмом часу утра его разбудил бесцеремонный звонок Тамуры.

Хозяин отыскал свои деньги, требует возврата. Сбой электронной почты — вполне разумное объяснение. Но в Буэнос-Айресе переполох. Я буду настаивать на международном арбитраже Но вам на всякий случай лучше немедленно вернуться в Россию. Вы улетаете сегодня?

Вопрос как предложение, коробящий самолюбие.

— Перед отлетом мы встретимся. У меня появился вопрос…

Судских знал, о чем спросит Тамура. Он обязан сказан. правду. Достаточно недомолвок.

— Непонятно мне, как вам удалось прокрутить такую аферу? — именно это и спросил Тамура. — Это не сто миллионов, это сто миллиардов. Потрясение на биржах мира и во многих умах. У вас суперхакеры? Сознайтесь.

— Да, есть такие. Могут вскрыть любую защиту, — отвечал Судских и не считал себя виноватым, как вчера.

— Но дня таких афер нужен совершенный ключ. Я кое о чем наслышан от сына. А вы не боитесь, что маленькие пакости рано или поздно приводят к большой подлости?

Судских понимал, что Тамура ходит вокруг да около, не решаясь спросить о главном. Картина прояснилась: секрет находки Когэна известен многим, тайну оберегают. Властители мира потеряли еще один рычаг могущества.

Неожиданно сам Тамура скакнул на волнующий Судских предмет:

— Я очень признателен вам за помощь, вы спасли уникальную вещь, но это всемирная ценность. Вы, как понимаю, тоже обладаете ею. Пусть будет так. Когда-нибудь мир узнает, что именно вы спасли для него.

Это прозвучало как условия сговора. Судских почтительно молчал. А молчание порой весомее подписи.

Из Японии Судских опять улетал во Влади восток. Прошлый раз он не смог повидаться с сыном, сейчас Судских намеревался задержаться дня на три и дождаться Севку из рейса.

Как будто он выполнил обещания перед всеми.

Три вынужденных дня ожидания Судских решил потратить на поход в тайгу за женьшенем. Давным-давно старый товарищ приглашал. Махнул на жизнь в столице, уехал в приморье и, кажется, не жалеет. Стал заправским таежником.