За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

Шофер почти километр вел машину но узким грязным переулкам. Автомобиль двигался со скоростью черепахи, и водитель тихо бормотал ругательства. С нашего пути медленно уходили козы и люди. Детишки бежали рядом и что-то выкрикивали. Я заставил шофера доехать до самого места и пойти поискать халупу сеньора Хансона Боувера, но тут и сам увидел Боувера. Он сидел на ступеньках старого ржавого передвижного автодома.

Как только я расплатился, шофер лихо развернул машину и укатил гораздо быстрее, чем приехал. При этом он ругался уже вслух.

Боувер даже не поднялся, когда я направился к нему. Он меланхолично жевал что-то вроде булочки и не прекратил своего занятия. Просто смотрел на меня неприязненным взглядом и двигал челюстями.

По стандартам своего района он жил в роскошном поместье. В этих старых трейлерах было по две или три комнатки, а у него возле дома имелась даже полоска зелени.

Лысая загорелая голова Боувера по цвету напоминала бронзовую болванку. На нем были грязные рабочие брюки и такая же грязная футболка с надписью на португальском, которую я не понял. Боувер проглотил очередной кусок булки и не без сарказма сказал:

—  Я пригласил бы вас к ленчу, Броудхед, но я только что съел его.

—  Я не хочу есть. Я приехал договориться. Если вы отзовете иск, я отдам вам пятьдесят процентов от своих вложений в экспедицию плюс миллион долларов наличными.

Он легко погладил себя по лысине. Мне показалось странным, что он так быстро загорел, потому что вчера загара не было видно, но тут я подумал, что и лысины вчера тоже не заметил. Ясно было, что Боувер надевал парик. И вообще оделся для встречи с представителем высшего общества.

Мне не нравились его манеры и не устраивала все растущая вокруг нас аудитория.

—  Мы можем поговорить внутри? — спросил я. Боувер не ответил. Просто сунул в рот последний кусок булочки и, глядя на меня, принялся жевать.

С меня было достаточно. Я протиснулся мимо него и поднялся по лестнице в дом. В нос мне сразу ударила страшная застоявшаяся вонь, хуже, чем снаружи, гораздо хуже. Три стены комнаты были заняты клетками с кроликами. Я обонял запах кроличьего помета и мочи, и не только кроличьего. На руках у тощей молодой женщины был ребенок в грязных пеленках. Нет, даже не женщины, а девочки. Ей было не больше пятнадцати лет. Она с тревогой посмотрела на меня, не переставая качать малыша.

Я понял, что неутешный вдовец давно нашел замену своей пропавшей жене, и не смог сдержаться. Я громко расхохотался.

Заходить в этот дом оказалось не такой уж удачной мыслью. Боувер вошел за мной, плотно прикрыл дверь, и вонь Усилилась.

Теперь Боувер выглядел не пассивным поедателем булочки, он заметно рассердился.

—  Я вижу, вы не одобряете мой образ жизни, — грубо проговорил он.

—  Я здесь не для разговоров о вашей сексуальной жизни, — пожав плечами, ответил я.

—  Нет, конечно. И у вас нет на это права. Вы все равно не поймете.

Я старался вернуть разговор в нужное русло.

—  Боувер, — как можно убедительнее начал я, — я сделал вам очень выгодное предложение. По нему вы получите гораздо больше, нежели через суд. Оно значительно лучше, чем вы можете представить. Пожалуйста, примите его, чтобы я мог продолжать заниматься своими делами.

Боувер не ответил мне сразу и прямо. Он только что-то буркнул девочке по-португальски. Она молча встала, завернула ребенка в тряпку и вышла на лестницу, закрыв за собой дверь. После этого хозяин дома сказал, будто не слышал моих слов:

—  Триш отсутствует больше восьми лет, мистер Броудхед. Я по-прежнему люблю ее. Но у меня только одна жизнь, и я знаю, какова вероятность возвращения Триш.

—  Если мы сумеем разгадать загадку двигателей хичи, мы сможем отыскать Триш, — попытался обнадежить его я, но не стал развивать эту мысль. Боувер становился все враждебнее и смотрел на меня так, будто я пытаюсь его обмануть. — Миллион долларов, Боувер. Сегодня же вы сможете выбраться отсюда. Навсегда. С вашей женщиной, ребенком и кроликами. На эти деньги вы получите все, что вам потребуется, в том числе и Полную медицину. Перед ребенком откроется будущее.

—  Я вам сказал, что вы не поймете, Броудхед. Я сдержался и только попросил его:

— Хорошо, тогда помогите мне понять. Скажите, чего я не знаю.

Он снял со стула, на котором сидела девочка, несколько грязных пеленок. На мгновение мне показалось, что хозяин дома вспомнил о гостеприимстве, но Боувер сел сам и заговорил:

—  Броудхед, я восемь лет живу на пособие. Пособие от бразильского правительства. Если бы мы не выращивали кроликов, у нас не было бы мяса. Если бы не продавали шкурки, мне нечем было бы заплатить за автобус, чтобы поехать к вам на ленч или добраться до конторы моих юристов. Миллион долларов вы заплатите мне за это или за Триш?

Я по-прежнему старался сдерживаться, но вонь донимала меня, его глупое упрямство тоже. И тогда я изменил тактику.

—  Разве вы не сочувствуете своим соседям, Боувер? Не хотите им помочь? Мы навсегда покончим с нищетой, Боувер, с помощью технологии хичи. Много пищи для всех. Хорошие квартиры!

—  Вы не хуже меня знаете, что достижения технологии хичи не доходят до лачуг, — ответил он. — Они делают богатых, как вы, еще богаче. Когда-нибудь, может, это и произойдет, но когда? Моим соседям это уже будет безразлично.

— Да! Но если я смогу ускорить, я это сделаю! Он рассудительно кивнул.

—  Вы говорите, что сделаете это. Я знаю, что сделал бы я, если бы имел такую возможность. Почему я должен вам верить?

— Потому что я вам даю слово, глупец! Зачем, по-вашему, я пытаюсь с вами договориться?

Боувер откинулся на спинку стула и взглянул на меня.

— А что касается этого, — сказал он, — то я знаю, почему вы так торопитесь. Это не имеет никакого отношения ни к моим соседям, ни ко мне. Мои юристы тщательно собрали все данные, и я знаю о вашей девушке с Врат, Броудхед.

Тут уж я сдержаться не смог и взорвался:

— Если вы это знаете, — заорал я, — то должны знать и то, что я хочу вытащить ее оттуда, куда сам отправил! И скажу вам, Боувер, я вам не позволю мне мешать!

Лицо у него вдруг потемнело, как лысина.

— А что думает об этом ваша жена? — язвительно спросил он.

— Поинтересуйтесь сами. Если она переживет перебранку с вами. Будьте вы прокляты, Боувер! Я ухожу. Как мне найти такси?

В ответ на это он лишь злорадно улыбнулся. Не оглядываясь, я пронесся мимо женщины на ступеньках и покинул крольчатник на колесах.

К тому времени, как мне удалось добраться до отеля, я знал, чему он улыбался. Мне объяснило это двухчасовое ожидание автобуса на остановке рядом с открытой уборной. Не буду даже говорить о том, что это была за езда в автобусе. Мне приходилось ездить и хуже, но не после возвращения с Врат.

В вестибюле отеля было много народу, и все странно смотрели на меня, когда я шел по нему. Конечно, они знали, кто я такой. Все знают о Хертерах-Холлах, и моя фотография передавалась на ПВ вместе с ними. Не сомневаюсь, что в этот момент выглядел я странно — потный и сердитый.

Когда я ввалился в свой номер, компьютерный пульт был полон разноцветных огней. Прежде всего я направился в ванную и через плечо, сквозь открытую дверь крикнул:

— Харриет! Задержи на минуту все сообщения и дай мне Мортона. Я не хочу отвечать, мне нужно только отдать приказ. — В углу экрана появилось маленькое лицо Мортона. Выглядел он обеспокоенно, но готов был слушать. — Мор-тон, я только что виделся с Боувером. Я сказал ему все, что смог придумать, и это ничего не дало, поэтому мне нужны частные детективы. Я хочу просветить всю его жизнь, как это никогда не делалось раньше. Уверен, что этот сукин сын где-нибудь да споткнулся. Я хочу его хорошенько поприжать. Даже если обнаружится десятилетней давности штраф за нарушение парковки, я раздую это дело до вселенских масштабов и сломаю его. Действуй немедленно.

Мортон молча кивнул, но не исчез. Это значило, что он уже занялся делом и хочет что-то сказать, если я разрешу. Над ним виднелось большое лицо Харриет. Она ждала, пока истечет минута отсрочки.

Я вернулся в комнату и сказал:

—  Ладно, Харриет, давай. По степени важности и по одному за раз.

— Да, Робин, но... — Она заколебалась, делая быструю оценку новостям. — Есть два срочных вызова, Робин. Первый. Альберт Эйнштейн хочет обсудить с вами захват группы Хертеров-Холлов, по-видимому, хичи.

—  Захват? Какого дьявола ты... — Я замолчал, сообразив, что, очевидно, она не могла мне сообщить, потому что я весь день был недосягаем. А Харриет не стала ждать, пока я закончу, и продолжила:

—  Однако, я думаю, вы предпочтете вначале услышать сообщение доктора Лидерман, Робин. Я уже связалась с ней, и она готова поговорить с вами немедленно, не в записи.

Это меня остановило.

— Давай, — приказал я. И понял, что от личного сообщения, даже не в записи, Вильмы Лидерман ждать хорошего нечего. — В чем дело? — спросил я, как только она появилась.