Мой злой Фей - Маргарита Дюжева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и? Что такого? С ней нельзя разговаривать, если она беременная?
— Можно! Только уши не надо развешивать! А то не заметишь, как в твоем доме поселится мадам, которой срочно нужен папочка для случайного ребенка! Настоящий то батя или вообще неизвестен, или послал ее на хрен? Или может она печальная вдова? Что она тебе там о себе нарассказывала?
— Что надо — то и рассказывала! — огромных усилий стоит держать себя в руках.
— Ты уверен? — Дэн, с*ка, все никак не уймется, — что если на это и рассчитано? Залетела, не пойми от кого, а теперь пытается тебя на крючок поймать и шею сесть вместе с чужим спиногрызом! И судя по тому, что я видел, своей цели она практически достигла!
— Все, — с грохотом опустил кий на полотно, — ты меня задолбал. Говорю еще раз, последний. Мы с ней общаемся по-дружески, никто никого не ловит ни на какие крючки. Закрыли тему.
В моем голосе лед и метал, и это чувствую все окружающие, затихают, подбираются, настороженно смотрят в мою сторону. Дэн затыкается, сообразив, что переступил черту, недовольно поджимает губы, качает головой и выдает прохладно:
— Я ведь не просто так все это говорю. За тебя по-дружески переживаю! Не хочется, чтобы из тебя лоха делали! Но..как знаешь. Я предупредил, а дальше дело твое.
— Вот именно.
Вечер вышел напряженным, между нами постоянно искрило, и в результате я ушел раньше всех остальных, сославшись на то, что завтра рано вставать на работу. На самом деле мне просто хотелось уйти, подумать.
Слова Дэна породили новый виток сомнений. Что если он прав? Что если ребенок не мой, и Наталья целенаправленно добивается моего расположения с одной единственной целью — хорошо устроиться за чужой счет? И тест она не делает по этой же причине — тянет время, действительно пытаясь «поймать на крючок». А что, вполне логичное объяснение этих ее глупых игр в молчанку.
С одной стороны все внутри меня протестует против такого варианта развития событий, хочется кричать «она не такая». Я это знаю, чувствую. А с другой… Женское коварство и правда не знает границ. Раньше я к этому относился пренебрежительно, а теперь не знаю, что и думать. Ее поведение сейчас кажется особенно подозрительным, хочется схватить и вытрясти из нее всю правду, какой бы она ни была.
В одном я уверен наверняка. Мироновой стало слишком много в моей жизни. Она везде: на работе, на отдыхе, в моих мыслях, моих снах. Ей до предела наполнен каждый мой день. Я в ней тону, теряя способность трезво мыслить, сдаюсь, подхватываемый ураганом, и это пугает, потому, что она забралась под кожу, растеклась по венам, незаметно проросла внутрь. И если Денис все-таки прав, то плохи мои дела.
Я не привык полагать на эмоции, жить ими, отбрасывая в сторону здравый смысл. Мне нужны определенность, четкость и уверенность. Я таким был, таким и останусь, не смотря на временное помутнение рассудка — а иначе, мое нынешнее состояние не назовешь. Пора приходить в себя. Пока еще не поздно, пока не превратился в тупого влюбленного барана, которого ведут на веревке на заклание, ибо то, что я к ней испытываю — это ни хрена не дружеская симпатия. Это, мать ее… л….
Даже про себя, мысленно не могу произнести это слово. Потому что если сказать — то все. Край. Приехали. Дальше автобус не идет.
Надо остановиться, нажать на паузу, отойти в сторону. Остыть. Подумать. Разобраться, что к чему, пока не наделал глупостей, о которых потом буду жалеть.
***
Наташа
Пользуясь свободной минуткой и тем, что коллеги разбежались по делам, и кабинете кроме меня никого нет, звоню Фею. Даже дыхание задерживаю, слушая гудки и ладошки покалывает от предвкушения, от того, что сейчас его голос услышу.
— Привет, — в животе порхают те самые пресловутые бабочки, когда слышу его отрывистое «да», — как дела?
— Нормально.
Вот это «нормально» меня и огорошило, потому что произнесено было сухим, официальным тоном. Словно водой ледяной окатили. Я даже растерялась и на пару мгновений позабыла, зачем набрала его номер.
— Все в порядке? — подозрительно уточняю, и в ответ прилетает все такое же сухое:
— Все отлично. Чего звонишь? — говорит так, словно я его отрываю от мега-важного дела.
— Я, наверное, помешала, — растерянно переспрашиваю, хоть это и так очевидно.
— Наверное, — ему настолько явно не терпится завершить разговор, что это обескураживает. Я окончательно тушуюсь и молчу, растеряв все слова, а Тимофей, устав ждать, нетерпеливо интересуется, — так по какому поводу звонок?
— Я хотела предложить…в перерыв… пообедать вместе, — мнусь и осторожно добавляю, — если, конечно, ты не занят?
— Занят. Как-нибудь в следующий раз, — обрубает на корню все мои надежды и безжалостно топчет романтическое настроение, — это все?
— В-все, — заикаясь, еле выдавливаю из себя, и, получив очередное сухое «до свидания», слушаю быстрые гудки.
Это что такое было? Я его действительно оторвала от чего-то очень важного или…или что?
В полнейшем недоумении уставилась на монитор, с которого мне сочувствующе улыбался толстый кот. Мысленно перебрала последние дни — все хорошо было! Да, что там хорошо! Просто замечательно! И тут такое!
Точно отвлекла от чего-то очень серьезного. Он же босс, решает важные проблемы, и я такая румяная со своим обедом пристала. Дурочка!
Кое-как убедила себя в том, что все нормально, просто у него выдался сложный день, и переключилась на работу, тем более коллеги одна за другой вернулись в кабинет, заняли свои места и зацокали клавишами на клавиатуре.
Естественно на обед я никуда не пошла.
