Круг невинных - Мюссо Валентен

– Знаешь, – заметила Жюстина, – во времена Античности чай подавали в виде пирожных. Их готовили из размельченных листьев, которые варили с рисом и апельсиновыми корками. И только позже китайцы догадались готовить из них настойку.

Что ты такое рассказываешь, моя бедная девочка?

– Предполагаю, что ты назначила мне эту встречу не для того, чтобы рассказывать о приготовлении чая в Древнем Китае. Думаю, ты хочешь сказать мне что-то важное.

Марк очень редко позволял себе так одернуть ее, но он находился в мрачном расположении духа. Верно, Жюстина была очень переменчива по отношению к своему коллеге. Иногда она за весь день не говорила ему ни одного дружеского слова, ограничиваясь разговорами на служебные темы, но могла вдруг продемонстрировать совершенно обескураживающую непринужденность. Получив ее приглашение встретиться, он не смог помешать своим мечтам о настоящем свидании, не имеющем ничего общего с работой, но ее легкость в общении начинала разрушать его надежду. Ему очень хотелось, чтобы она в свою очередь ощутила его раздражение.

– Знаешь, – заговорил Марк, пародируя ее, – что чай «Серебряные иглы» составлен исключительно из посеребренных почек и его вкус спелого винограда по тонкости не может сравниться с вкусом никакого другого чая?

Жюстина издала громкий смешок. В этом был весь Марк: чуть-чуть юмора, и вся ситуация опрокинута с ног на голову в самом начале.

– Не знала, что ты тоже являешься специалистом по чаю… Откуда ты все это узнал?

– Из чайной карты, которая у тебя перед глазами, – проворчал Монтейро, указывая на нее подбородком.

Жюстина буквально покатилась со смеху, но затем успокоилась, заметив, что все вокруг смотрят на нее.

– Я знаю, что иногда бываю невыносима…

– Да ну?

– Но это расследование вымотало мне все нервы.

Марк, не говоря ни слова, поднял глаза к потолку.

– Что? – спросила Жюстина.

– Я даже не открыл рот!

– Да, но ты очень громко думаешь.

– Это не имеет никакого отношения к Кордеро, все расследования выматывают нервы.

– Хорошо, о’кей. Если хочешь, вернемся к нашему делу. У меня есть новости…

Со времени разговора с мадам Лоран новости уже несколько часов толпились у нее в голове, но сейчас ей не хотелось об этом думать.

Прежде чем назначить встречу Марку, Жюстина колебалась. Будучи независимой натурой, она сначала хотела все оставить для себя – по крайней мере, сейчас. Расследование принимало исключительный оборот, в этом она была уверена. Больше всего Жюстина гордилась тем, что поняла: Себастьян Кордеро стал жертвой преступления по ошибке. Ее интуиция оказалась вознаграждена: мать Стефана сообщила ей сведения, которые представили дело в новом свете. Жюстина была готова принять серьезное решение, которое может стоить ей карьеры, если что-то пойдет не так.

– Я должна исчезнуть на два или три дня…

– Хочешь устроить себе каникулы? – насмешливо спросил Марк.

– Скажем так: допрашивая свидетеля, я кое-что узнала…

– Это когда ты допрашивала свидетеля? Мы же почти все время были вместе…

– Не важно. Я узнала некоторые вещи, которые дают новый оборот этому расследованию, но сейчас я не могу вдаваться в подробности.

– Шутишь? Хочу напомнить, что мы с тобой считаемся напарниками, а также что мы обязаны отчитываться перед начальством, и еще много всякой такой ерунды…

– Я не буду об этом докладывать.

– Что ты такое говоришь?.. Ты что, с катушек слетела?

– Я боюсь сказать тебе слишком много или, наоборот, недостаточно.

– Да ты мне еще вообще ничего не сказала! Тебе что, совсем на меня наплевать, что ли?

– Ты мне доверяешь?

– Конечно. Ты ничего не поняла за все эти годы?

– Мы с головы до ног в этом деле.

– Допустим. Слушаю, мой оракул…

Жюстина принялась торопливо рассказывать ему часть того, что недавно узнала: убитый был вовсе не тем, кто был нужен преступнику, произошла ошибка. Затем она перешла к своему посещению Лоранов и внезапному отъезду сына мадам Лоран.

– Подожди, я не уверен, что хорошо тебя понял. Значит, Стефан Лоран исчез?

– Не то чтобы исчез, просто уехал на несколько дней.

– С какой целью?

– Его отец только что умер; парень занимается похоронами.

Жюстина предпочла умолчать о том, что отец Стефана был убит. Она подумала, что упомянуть об этом значит сделать свой рассказ еще более запутанным.

– И ты рассчитываешь оставить все это для себя? Бред какой-то!

– В настоящее время мальчик, несомненно, в опасности. Моя цель – найти его и обеспечить безопасность. Если кому-то станет известно то, что я обнаружила, мы рискуем привлечь к нему внимание. По причинам, о которых я не хочу тебе говорить, нельзя допустить, чтобы в это дело вмешалась полиция.

– Но ты же сама из полиции.

– Вот только не надо впадать в такой тон: не тебе рассказывать мне, каким должен быть хороший полицейский. Все, что я у тебя прошу, это отпустить меня на два или три дня.

– Здесь я тебе не помощник. Твоя работа – вести расследование, а не утаивать какую-то информацию. Думаю, ты идешь по кривой дорожке…

В устах Марка это устаревшее выражение прозвучало как-то несерьезно и даже очаровательно.

– Я только что попросила у шефа отпуск по семейным обстоятельствам. Сказала, что заболела мама и я должна быть рядом с ней. Он не возражал, ведь я ни разу не отпрашивалась.

Это Марку было хорошо известно. Даже заболев, Жюстина терпеть не могла оставаться дома и сидеть там сложа руки.

– Марк, этот разговор должен остаться между нами. Просто веди себя так, будто его не было.

– Но почему ты доверяешься мне, при этом утаиваешь главное, да еще и просишь не вмешиваться в это дело?

– Я сказала тебе это из лояльности. И потом, может быть, я достаточно ненормальная, чтобы отправиться одной на поиски этого парнишки, но все же не настолько, чтобы сделать это, никого не предупредив.

– Для меня ты просто слишком ненормальная, – подвел итог Марк.

Позже, выпив несколько чашек «Инь Чен», Жюстина и Марк шли по улицам старой Ниццы. Они вышли на площадь собора Святой Репараты, фасад которого цвета охры виднелся в свете уличных фонарей. Жюстина вынула одну из ментоловых сигарет, которые Марк считал вонючими.

– Ты где припарковался? – спросила она.

– На Жана Жореса. Ты на машине?

– Нет, пришла пешком. В любом случае, здесь трудно найти место, где припарковаться.

– Тебя проводить?

– Незачем, я живу в десяти минутах отсюда.

– Но я могу проводить тебя и пешком, – с улыбкой добавил Марк.

– Согласна.

По дороге они не обменялись и парой слов. Жюстина не переставая прокручивала в голове то, что недавно узнала. Мать Стефана, встретив ее так настороженно, затем стала на удивление многословной. Она должна была бы почувствовать, что лейтенант может оказать ей драгоценную помощь в защите сына. Но Жюстина не особенно верила ее откровениям.

– Этот, да?

– Хм? – произнесла Жюстина, чей разум блуждал еще далеко отсюда.

– Твой дом вот тот?

– А, да, это здесь.

Действительно, Марк не был здесь частым гостем. Жюстина даже не могла вспомнить, заходил ли он хоть раз к ней в квартиру.

– Ты и вправду уверена, что хочешь совершить такую глупость? Если узнают, что ты скрыла доказательства и в одиночку отправилась за этим парнем, ты сильно рискуешь, очень сильно.

– Я упряма и очень рассчитываю, что ты сохранишь нашу тайну.

– Хорошо. Сейчас же я тебя оставляю. Тебе завтра надо быть в хорошей форме.

– Спасибо.

Физические контакты между двумя полицейскими были нечастыми, если не сказать, крайне редкими. Но Жюстина отдавала себе отчет, что не слишком хорошо вела себя по отношению к напарнику, от которого требовала многого. В виде извинения она быстро поцеловала его в щеку.

Монтейро был немного растерян и посмотрел на нее почти суровым взглядом, уверенный, что она снова смеется над ним. Затем, не заботясь о последствиях, наклонился к ней и запечатлел на ее губах настоящий поцелуй.