Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Чего это с капитаном? — впервые за вечер испугалась Валери.

— А это, фенек, не что иное, как нервный срыв, — со знанием дела прокомментировал Грос, продолжая разглядывать неистово хохочущего начальника, а в его случае ещё и напарника. — Да, довели вы бедного Ника… как же хорошо, что я всего лишь старший детектив. Наблюдаю за ним со стороны и понимаю — не хочу становиться капитаном. Никакие прибавки к зарплате не стоят такого головняка.

— Вот же тьма, — неожиданно появившийся рядом Марсель встревоженно посмотрел на карандаш и протянул руку. — Чего уставилась, пойдём. Тебе надо в медпункт, чтобы вытащили эту гадость. Ублюдок… так глубоко загнал. Надеюсь, лёгкое не задело. Тебе как дышится, нормально?

Белладонна молча вложила свою руку в протянутую ладонь и позволила себя вывести из отдела. Она могла самостоятельно дойти до медицинского бокса, боли как таковой почти не чувствовала — в прошлом у неё бывали более скверные времена. Однако то, что брат оттаял и проявлял заботу, сейчас имело гораздо большую для неё ценность. Отчаянно захотелось обнять его. Поблагодарить за то, что он нашёл в себе мужество простить её за длительное молчание.

Не успели они далеко отойти от двери, ведущей в отдел, как она повторно открылась и в коридор выскочили близнецы, на старшего из которых Марсель бросил крайне злой взгляд.

— Вы же в медпункт? — Валери сравнялась с ними и зашагала рядом. — Выжарки кошачьи, хорошо воткнул!.. Моя кровь нужна?

— Нет! — они воскликнули одновременно втроём.

— Ну нет, так нет… орать-то чего?

— У неё не такое уж и серьёзное ранение, целитель справится, — объяснил Рикард, намеренно идя чуть позади.

Интересно, его сестра подбила увязаться за ними в медпункт или он по собственному желанию пристроился хвостиком? Быть может, этот плут гораздо сильнее беспокоился о ней, чем полагала Белладонна. В таком случае необходимо отдать дань уважения его умению контролировать и скрывать свои истинные эмоции.

Захотелось проверить границы, где пролегали красные линии, за которыми Рикард уже был не в состоянии притворяться. И она решила импровизировать. Может, куда-нибудь их и заведёт этот маленький эксперимент — главное, чтобы не в очередной тупик.

Замедлив шаг, Белладонна приложила руку ко лбу и прикрыла глаза. Её чуть повело в сторону, как если бы она начала терять сознание, и Марсель с готовностью поймал, бережно приобняв за плечи.

— Что с ней? — тут же отреагировал Рикард. — Ей плохо? Давай мне, я понесу.

— А ты в своём репертуаре? — едва слышно усмехнулся он на флемоанском ей в ухо, когда прислонил к груди, чтобы удобнее перехватить для передачи. — Забирай. Но будь аккуратен, не потревожь рану.

На руки к напарнику Белладонна перекочевала с предельной осторожностью, словно в самом деле была создана из тончайшего фарфора, способного рассыпаться от одного грубого прикосновения. Казалось, он даже старался лишний раз на неё не дышать от греха подальше.

Какое забавное открытие однако.

— Аланд… как там его… неважно! Он, что ли, у вас типа большой шишки? — спросила Валери где-то неподалёку.

— Это ещё очень мягко сказано, — хмыкнул Марсель. — Если говорить максимально сжато, то довремённые вампиры — это истинно бессмертные вампиры. В нашем мире их существует семь. Тем не менее всем известен лишь один довремённый, который является прародителем большинства вампиров. У него много имён, но мы в основном зовём его: Верховным или Темнейшим. Формально он владыка княжества Орсель, но фактически под его управлением находится весь флемоанский континент.

— Это, конечно, всё очень интересно. Но что там с Аленом? Он реально угрохал всех своих вампирских деток?

— Да. Аланд прославился, как изгнанник, который лично убил всех созданных собой вампиров. Точной причины никто не знает. Но поговаривают, что это произошло из-за того, что его детки выпили ведьму, на которую он глаз положил. Якобы он съехал с катушек, в результате чего истребил весь клан: убивал всех без разбору, не вникая, приложил тот или иной вампир клыки к смерти его ведьмы или нет. За этот проступок Аланда потом на тысячу лет погрузили в мёрзлый сон. Чтобы заточить в нём настолько могущественного вампира, тридцати трём ведьмам пришлось пожертвовать своими жизнями. И вот чуть больше сотни лет назад он вроде как пробудился и был изгнан с территории Флемоа на веки вечные.

— Ну ни фига себе… Но я всё равно не поняла: так это круто, что он за вас заступился или нет?

— Убить нас по одному желанию старших в клане Лафайет уже не получится, так как это будет равносильно тому, что кинуть вызов Аланду. А бросать вызов довремённому, способному одним касанием распылить любого вампира, кроме другого довремённого — не самая блестящая идея.

— О! Тогда вы вообще в шоколаде!

— Не совсем. Оказавшись под его защитой, мы стали такими же изгнанниками. Теперь на нас не распространяются почти никакие вампирские законы, — Марсель вздохнул и, видимо, перебил Валери, собирающуюся что-то ещё спросить. — Всё, я устал. Больше ничего не скажу… Нет… Не-а… Даже не думай.

— Бесишь, — угрюмо констатировала она.

— Ну-ну, — скептически усмехнулся он.

— Не, ну вот теперь реально бесишь!

Белладонна решила, что ей пора приходить в себя. Она, не поднимая век, поводила в разные стороны глазами, и слабым, болезненным голосом произнесла:

— Рикард?..

— Пришла в себя?

— Да… Всё в порядке, можешь опустить меня на ноги…

— Мы уже дошли, — он кивнул на дверь, и Марсель открыл ту перед ними. Но войти они не смогли из-за целителя, который, похоже, банально не успел открыть её первым. Тонкие брови высоко взметнулись над огромными очками с толстыми линзами, а уже в следующую секунду сползли к переносице.

— О, вы, как всегда, не вовремя! — недовольно воскликнул господин Аржебат.

— В смысле, не вовремя? Она ранена! — возмутилась Валери. — Лечи давай!

— Опять твоих рук дело?

— А вот и нет!

— Что-то мне как-то слабо в это верится, — проворчал он и махнул рукой в сторону кушетки. — Расположите там больную и уходите. Вернусь, подлатаю.

Так просто ему уйти не дали — пришлось бедному мужчине раскрывать свои планы на путешествие до ближайшего туалета по срочной нужде из-за примитивного пищевого отравления. И убедившись, что эти планы не терпят отлагательств, Валери позволила ему умчаться по коридору. Потом вдруг решила, что надо проконтролировать, дабы он никуда не свернул по пути от туалета до медчасти, и рванула за целителем. А уже за ней, бурча под нос проклятья на флемоанском, последовал Марсель.

Опустив Белладонну на кушетку, Рикард не торопился никуда уходить. Присел на стул, стоящий с противоположной стороны и, всё ещё избегая встречаться с ней взглядами, спросил:

— Ты же его спровоцировала?

— Что ты имеешь в виду?

— Хоть я и не знаю флемоанский, но я достаточно хорошо изучит тебя. Ты явно не приятности там ворковала. Сама добилась того, чтобы он кинулся на тебя.

— Я правильно сейчас тебя понимаю, ты пытаешься сказать, что я сама виновата? Получила по заслугам за свой острый язык?

— Ну, не прям в такой форме, — он сконфуженно почесал кончик носа. — Просто если бы ты молчала, то не пострадала. Незачем было к нему лезть.

Откинувшись на назад, она прислонилась спиной к прохладной стенке и посмотрела в окно, за которым совсем смеркалось. Так всё опостылело. Захотелось послать к чёрту. И самого Рикарда и всё его окружение, с которым она старалась быть более терпимой и понимающей. Губы сами растянулись в какой-то вымученной, горькой улыбке.

— Идиот.

— Кто?

— Ты.

— Обалдеть, — возмущённо выдохнул он. — Сначала одного мужика довела, теперь за меня решила взяться?

— Да за что там браться? Я всего лишь называю вещи своими именами.

— Вот ты и показала истинный характер!..

— Ты идиот, потому что перекладываешь вину с агрессора на жертву. Я на него не нападала и даже в открытой форме не оскорбила, лишь намекнула на его слабость. Эмануэль и в самом деле такой слабак и трус, каких ещё поискать надо. Поэтому — очередная констатация факта. Но признаю, что я тоже дура: влюбилась в малолетку, иногда ведущую себя не по годам взросло. Но всё же ты ещё ребёнок. И сейчас я это вижу, как никогда ясно.