Отдел примирившихся врагов (СИ) - Шегай Эвелина

— Подожди-ка, — Рикард подскочил со стула и в один шаг оказался возле неё. За подбородок двумя пальцами развернул голову и посмотрел в глаза. — Только что проскочило слово: «влюбилась». Ты в меня влюблена? Серьёзно?

— Ну точно идиот, — вздохнула Белладонна и дёрнула головой, вырывая подбородок. — Не беспокойся, я разберусь с этой проблемой.

Он собирался ещё что-то сказать, но дверь распахнулась, и в кабинет зашёл господин Аржебат с пунцово-красным лицом. И судя по тому, какими словами он костерил некую невежественную особу, за ярким окрасом стояло вовсе не в смущении.

— Я же вроде говорил, чтобы все ушли кроме больной?! Выйдете, молодой человек, ей нужно будет снять вверх!

— Да что я там не видел, — отмахнулся Рикард, продолжая сверлить её задумчивым взглядом. И лишь наткнувшись на вопросительно приподнятую бровь, наконец понял, что именно ляпнул. Глянул на оторопевшего целителя и хохотнул: — Я в том смысле, что бидончики у всех плюс-минус одинаковые… Ладно, ладно. Ухожу.

16 глава: Только мой Мацик

Валери

Каждый день у них начинался со столпотворения около кухонного островка. Не то чтобы Вэл это не нравилось, но конкретно сегодня почему-то раздражало. Они всё же приходили на работу, чтобы трудиться, ловить всяких подонков, а не чаи и кофе гонять с домашними булочками.

На её скромный взгляд в их отделе категорически не хватало дисциплины. И самой Офире стоило бы реже таскать еду в офис. Хотя бы через день. А лучше — не чаще пары раз в неделю. Исключительно всякие мелочи, вроде печенья или других снеков, чему-то более съестному место в столовой, которая всего в десяти минутах ходьбы. Ножки ни у кого не отвалятся.

— Вот дерьмо, я заляпался! — воскликнул Фабиан, смотря на свои штаны в соусе, что вытек с нижнего края завертона.

— Как поросёнок, ею богу! — запричитала она, после чего подвела его к раковине и при помощи влажной салфетки, обильно смоченной водой из-под крана, принялась оттирать пятно на штанине, пока он продолжал есть.

— Всем добрый день, — с порога поздоровался Аллен, обводя полупустой зал свежим взглядом. Остановился им на коробке с едой, и озорным тоном поинтересовался: — И чем сегодня нас госпожа Сандовал решила побаловать?

Он умудрился встать прямо на жирную каплю соуса. Забавно всплеснул руками и упал на спину. Хорошенько так пригрелся затылком. Основательно. Вэл аж поморщилась и потёрла собственную голову, представляя, как ему должно быть больно.

Привстав на локти, Аллен потерянно огляделся по сторонам. Однако никто из коллег не ринулся помогать подняться. Офира и Фабиан смотрели на него со смесью страха и смущения. Как если бы им вроде было стыдно бездействовать, но ничего поделать со своей трусливой сутью они не могли.

— Похоже, ждать помощи в будущем мне здесь больше ни от кого, — глухо усмехнулся он.

Вэл почему-то так обидно за него сделалось. Она не понимала, отчего почти все, за исключением Оскара, внезапно стали его избегать — демонстративно шарахаться от любых прикосновений, словно могли подцепить чумку.

Подумаешь, довремённый упырь. Их же там ещё шесть штук, и им наверняка достался самый нормальный. Раньше Аллен никому ничего плохого не делал. По крайней мере, физически... А сейчас, когда все узнали о его прошлом, должен перемениться и тут же всех порешать? Что за ерунда у них в головах творилась? Это всё тот же лицемерный придурок, способный в худшем случае гаденько и по-заумному извращённо обозвать, не переставая слащаво лыбиться.

Подбежав быстрее, чем Аллен успел самостоятельно подняться, Вэл протянула руку.

— Хватайся.

Как-то заторможенно на неё посмотрев, видать, сильно башкой приложился, он улыбнулся одними уголками рта. Не так, как обычно: широко, но жутко фальшиво. По-другому. Ей аж не по себе стало. Но не в плохом смысле. Из-за этой улыбочки его лицо почудилось таким неожиданно приятным и даже привлекательным, что захотелось первой отвести взгляд. Ерундистика какая-то.

Как только чужие пальцы крепко вцепились в её ладонь, Вэл дёрнула и в один рывок поставила Аллена на ноги. Придержала за плечо свободной рукой, пока не убедилась, что равновесие в его голове восстановилось, и отпустила.

— Спасибо, — поблагодарил он, как ей показалось, по-настоящему искренне. А затем прихрамывая на правую ногу, измазанную соусом, вышел в коридор.

— Что за фигня?! — спросила Вэл у коллег, притворяющихся, что ничего особенного не произошло. Но так и не дождалась от них никакого ответа. Вернулась на своё рабочее место и, сложив руки на груди, стала сверлить взглядом входную дверь.

Постепенно зал заполнялся. Сначала пришли студентики, потом Оскар вместе Лиорой. Вернулся в чистых штанах Аллен и решил, походу, не предпринимать больше попыток, урвать съестного. И правильно. Нечего поддерживать этот кухонный беспредел.

Наконец-то в отдел зашёл тот, кого она больше всех хотела увидеть. От одного взгляда на заспанную, но всё ещё самую красивую моську Вэл почувствовала радость. Очень захотелось тут же подскочить к нему и стиснуть в объятиях, но она молодец — сдержалась.

Сонно зевнув в кулак, Марсель обернулся на крик Доминики, которой приспичило с ним поздороваться первой, и кивнул ей в ответ. Притом кивнул так, будто между ними было нечто большее, чем простые взаимоотношения коллег. Хотя какие они коллеги? Она же даже не полицейский! Так, вошь надоедливая.

— Привет, — он развалился на стуле и снова зевнул.

— Приветливее видали, — буркнула Вэл.

— Ты чего? — с него сонливость, как слизнуло. Выходит, он ещё и притворялся, гад.

Изобразив его недавний кивок, может, чуть-чуть приукрасив, но не суть, она сердито спросила:

— Что это сейчас было? Чего вдруг таким добреньким с ней стал?

— О тьма, какая муха тебя сегодня укусила?

— Отвечай! Пока я тебя не покусала!..

— Да, как обычно, я поздоровался. Мне надо было её в жопу послать? Из-за того, что она со мной поздоровалась? Не дури, Вэл, — в раздражении бросил Марсель, чем заставил на миг её усомниться в своих выводах, а потом ещё в качестве добивающего удара ласкового глянул. — У тебя что-то случилось?

— Да нет… просто… сегодня утро какое-то совсем дурацкое, — нехотя призналась Вэл, ковыряясь пальцем в расслаивающемся угле на коврике компьютерной мыши. — Под окнами придурки эти на мотоциклах гоняли. Так бы им и позапихивала в задницы глушители. Малолетние гады на всю улицу слушали музыку из переносной колонки и на бестолковых досках с колёсиками катались. Ещё тут едой постоянно воняет, как в столовке!

— А как ты себя чувствуешь?

— В смысле?

— Ничего не болит?

— Я, что ли, немочь какая, чтобы болеть на ровном месте?!

— Да твою же… — он шумно вздохнул и закатил глаза. — Ладно, не болит, а… не знаю, беспокоит?.. Может, где-то некое чувство дискомфорта ты испытываешь?

— Ну, живот немного крутит, — подметила она, прислушиваясь к ощущениям внутри своего организма. — Наверное, съела что-то не то. Это всё Рикки виноват — всякую хренотень домой тащит! Мы две недели одной олениной питаемся… ненавижу её уже!

Выдвинув нижний ящик своего стола, Марсель вытащил из него плотный чёрный пакет, протянул ей и перешёл на телепатическую связь:

«Сходи в туалет».

«Это туалетная бумага? Но я не хочу какать», — Вэл заглянула внутрь и не поняла, что видит. Точно не рулон бумаги. Приподняла невесомый квадратик и, не вытаскивая из пакета, повернула к себе лицевой частью.

Вскинув голову, она уставилась на настольный календарь и быстро посчитала месяцы. Всё правильно. Сходится. У неё на приблизительно на этой неделе должны были начаться особенные дни. Снова глянула на внимательное лицо, что дожидалось её реакции, и прошептала:

«Ты что, маньяк?»

«Чего? — поначалу он так растерялся, что мог лишь хлопать светлыми ресничками, а потом, видать, очухался, возмутился и бросил в раздражении: — Какой ещё в задницу маньяк? Что за фигню ты опять там себе нафантазировала?»