Четвертое состояние - Юрий Яровой

«Подлинник?[13] — подхватывает мою мысль Борька и вдруг вскакивает: — Погоди, погоди, Лавруша, я тебе сейчас кое-что покажу... нечто такое... Ахнешь, ахнешь, Лавруша...»

И я, Милочка, действительно ахнул.

Банальный эксперимент: Борька усадил меня перед лазером, между мной и лазером в рамку вставил обыкновенную фотопластинку (странный вид у Борькиных голограмм: словно засвеченная, испорченная — даже желтоватый цвет, как у старого, плохо отмытого в фиксаже негатива) и говорит: «Что ты видишь?» — «Голограмму, очевидно». — «Правильно, голограмму. А сейчас...»

Борька щелкнул включателем лазера, и я... увидел самого себя! Ошеломленно поморгал глазами... Мой призрак тоже! Растянул узел галстука... Мой призрак — тоже! «Чугунок, — говорю я Борьке, — хватит фокусничать. Объясняй».

А Борька хохочет, довольный. «Да никаких фокусов, Лавруша. Просто я тебе показал голограмму самого обыкновенного зеркала».

И все же я весь вечер отдергивал руки: не будь дураком, там ничего нет, один воздух! А тут... Самопроизвольно — рукой к зеркалу. Пустота, понимаешь? И я в этой самой пустоте вижу самого себя, протягивающего руки в меня самого! Где правда, а где призрак? Потрогал нос на самом себе — все на месте, совершенно явственно ощущаю, что нос мой теплый. Протягиваю руку к... Но к чему, действительно? И мой палец совершенно свободно проходит через мой нос куда-то вглубь... Но самое жуткое, что я при этом совершенно явственно ощущаю, что мой палец действительно протыкает мой нос! Правда, без боли... Знаешь, даже пот прошиб от Борькиных штучек.

А Борька аж за животик держится.

«Дурак ты, Борька, — говорю ему с досадой, — Над чём смеешься? Объясни по-человечески!»

«Ты сидишь перед голографическим зеркалом», — отвечает Борька, отсмеявшись.

«А чем оно отличается в таком случае от натурального?»

«А ничем, — издевается мой друг. — Двойник. Хочешь, я покажу тебе кинопроектор, в котором нет ни одной линзы? Вообще никакой оптики. Одни голограммы. И представь, действует даже лучше натуральной оптики».

«Но это значит, что твои голографические призраки обладают реальными физическими свойствами?!» — уставился я на Борьку ошеломленно.

«Совершенно верно, Лавруша, — отвечает, улыбаясь. — И вот если на эту оптическую реальность наложить еще и физиологическую... Загадка, Лавруша. Ах, какая загадка! Ах, жаль, что я не физиолог!..»

И пошли мы с Борькой обсуждать эту загадку в ближайший пивной бар. И дообсуждались мы с Борькой до призрачного состояния. И лежу теперь я с ноющей головой и раздутой от пива печенкой... Стыд и срам, конечно, но мы так давно не виделись с моим очаровательным Чугунком!.. И знаешь, что я вспомнил по этому поводу? Кто-то из великих изрек однажды: «Жизнь — это слияние трех потоков: энергии, информации и энтропии». Не поискать ли в этой «формуле жизни» ответ на твой вопрос, что же это будет такое «нечто», сотканное из лучей лазера и биоплазмограммы?

И еще одну любопытную мысль высидели мы вчера с моим дражайшим Чугунком. Покопавшись, Борька извлек из кладовых своей гениальной памяти, что, во-первых, голография как таковая была открыта по крайней мере трижды: в Англии, в Америке и, наконец, у нас — Денисюком. Но это ты, возможно, знаешь и сама. А вот чего ты можешь и не знать, так это проверки любопытнейшей гипотезы P. Л. Берля — есть такой известный физиолог (ваш большой Антон, я думаю, эху фамилию знает). Берль предположил, что наш мозг человеческий работает по принципу, который сейчас известен под названием «трехмерной голографии».

Да, но вот что самое интересное. Спрашиваю Борьку: «Объясни мне, темному, а что такое «трехмерная голография». А он со смехом: «Так ты же, Лавруша, пару часов назад обнаружил в ней своего двойника». — «Зеркало?» — «Совершенно верно... Да постой, постой, я тебе приведу лучше изречение самого Денисюка... Где-то у меня тут...» Извлекает из своего роскошного вельветового пиджака замусоленный блокнот и бормочет: «Где-то я тут фиксанул — когда Денисюку присудили Ленинскую премию, он давал интервью направо и налево, и кое-где любопытные, понимаешь, мыслишки просочились... Вот: «Такую голограмму... — Это он о «трехмерной голографии». — Такую голограмму можно рассматривать как своеобразный оптический эквивалент объекта. Например, голограмма вогнутого зеркала сама является зеркалом и фокусирует свет, как и зеркало-оригинал». Уловил, в чем суть? Пороемся в глубине мысли?

И мы порылись — так, самую малость. И вот что обнаружили недалеко от поверхности.

1. Что такое голография? Объемная запись светового поля.

2. Что такое излучение биоплазмы, которое вы надеетесь зафиксировать при помощи голографии? Такое же световое поле.

3. Что произойдет в случае наложения волн одного поля на другое? Три ответа на выбор: резонанс (если частоты совпадут), механическое наложение изображений (если диапазоны частот спектров излучений слишком отличны) и интерференция. А что такое интерференция волн, когда мы имеем дело с когерентными источниками света? Это и есть голография, с которой мы и начали.

4. Но поскольку мы начали с «трехмерной голографии», то какого же рода должна быть в этом случае «голография в голографии»? Четырехмерная? «Ха-ха, — сказал в этом месте Борька. — Ну и мистика». Потом подумал и изрек (задумчиво): «А знаешь, Лавруша, в этом что-то есть. Определенно есть». «А если конкретней?» — насел я на него. «А если конкретней... Боюсь, что в этом случае наш королевский пудель... исчезнет». — «А мяч?» — «А мяч... А мяч останется нам, дуракам».

Ты что-нибудь понимаешь, Милочка, из этого бреда моего лучшего друга-голографиста? А что останется, Милочка, если... Как я там, говоришь, написал в редакционном блокноте? «Если когда-нибудь я скажу вам...» А что такое вообще любовь, Милочка? Четвертое состояние жизни, говоришь? А знаешь, в этом что-то есть. Определенно есть.

Хватит. Заболтался. Но с кем мне еще отвести душу, как не с тобой?

Целую ваши ручки, как говорили в прошлом веке.

Твой Г. Л.

P. S. Что же касается остального... Да, Милочка, мы с тобой можем прожить и так — за три тысячи верст друг от друга. Но наши души? Кому они нужны, кроме нас с тобой?»

XVI

«г. Москва, редакция научно-популярного журнала

«Мысль», заведующему отделом актуальных проблем

науки, писателю тов. Лаврову Г. А.

Глубокоуважаемый Геннадий Александрович!

Во-первых, разрешите мне от всей души поздравить вас с повышением в должности. Думается, в этой высокой должности вы можете для передовых идей науки сделать очень много. Гораздо больше, чем раньше.

А теперь разрешите перейти к сути моего письма.

Как мне удалось установить, Колющенко все-таки сфотографировал биоплазму (атом-икс), что, как мне говорили юристы, откроет ему все двери в Комитет по делам изобретений и открытий — для регистрации крупнейшего в науке открытия, которое я предсказал, как вы помните, еще в 1944 году, а в 1964 году свое предсказание подтвердил уже применительно к живой Материи.