Любовь и слава - Патриция Хэган

Тревис на ощупь двинулся вперед. Они прошли совсем немного, как вдруг Молина взволнованно вскрикнула:

– Здесь! Ты чувствуешь? Ограда! Ограда кладбища. Иди за мной к воротам. Я была тут, когда они его сюда принесли. Я знаю, где он похоронен.

Тревиса охватило такое чувство, словно его окунули в ледяную воду.

– Ты здесь была? – переспросил он. – И видела, как они его закапывали? Тогда, значит, он действительно мертв.

– Нет, нет! Он просто заколдован. Пошли! Скорее! Может быть, мы успеем снять заклинание с твоего друга.

Чувство поражения было Тревису незнакомо. Однако сейчас ему было не по себе. Логика подсказывала, что смерть Элдона подтверждается очевидными фактами. Да и как можно его разыскать в этой проклятой кромешной темноте?

Молина потянула Тревиса за руку:

– Пожалуйста, поторопись. Я боюсь. Барон Самеди не любит, когда на кладбище появляются чужие. Тебе грозит опасность.

Будь все проклято! За каким чертом он дал втянуть себя в эту историю?!

– Здесь!

Рука Молины выскользнула из руки Тревиса, и на миг он впал в панику, боясь, что она убежала.

– Здесь, здесь! – возбужденно повторяла она. – Прямо под нами. Помоги же мне, быстрее!

В темноте Тревис оступился и чуть не упал на Молину.

– Помоги мне откопать его. Он дышит. Вот отверстие для воздуха.

Тревис начал руками разгребать землю.

– Проклятие! Зачем ты только заставила меня ублажать тебя в постели? – ругался Колтрейн, отчаянно роя землю. – Зачем ты потратила зря столько времени, зная, что его закопали? Если он уже умер…

– Он будет жить, – успокоила Молина. – А Молина только хотела, чтобы ты ее еще раз ласкал. Я так ненасытна в своей любви к тебе, Тревис Колтрейн!

Тревис выругался про себя. Руки его коснулись грубо обструганных досок. Похоже, он нащупал то, что им было нужно.

– Держитесь, Харкорт! – пробормотал Тревис, адресуя эти слова скорее себе, нежели Элдону, не будучи уверенным, что его друг все еще жив. – Мы вас сейчас вытащим. Проклятая темнота! Если б только я мог видеть, что делаю.

Пальцы Тревиса ухватились за конец доски. Колтрейн резким и быстрым движением поднял ее вверх и отшвырнул в сторону. Потом наклонился и, нащупав тело Элдона, приподнял его. Его друг еще дышал! Но нельзя было терять ни минуты!

Подхватив Харкорта под мышки, Тревис вынул безвольное тело из неглубокой могилы и поднял на руки.

– Нам надо отнести его в деревню, – резко сказал он. – Показывай дорогу, и побыстрее. Когда доберемся до просвета, сможем не идти, а бежать.

Вдруг ночную тьму рассеял луч света, и Тревис заморгал, ослепленный яркой вспышкой. Прищурившись, Колтрейн попытался разглядеть темнокожего, державшего факел. Его лицо было разрисовано многоцветными таинственными знаками, губы в бешенстве сжаты.

– А ну отойди, ублюдок! – предупредил Тревис. Страха у него не было, только одна злость. Колтрейн приказал себе не делать того, что ему ужасно хотелось – пристрелить мерзавца на месте. Но сейчас самое главное – поскорее доставить Элдона в больницу. У него еще будет время для возмездия.

Головной убор негра украшали перья самых диких цветов. На теле была лишь набедренная повязка. При свете факела выпученные глаза туземца сверкали жутким огнем. В левой руке он держал какое-то растение. Не сводя глаз с Харкорта, темнокожий стал шептать заклинание:

– По воле дамбеллы, по воле Барона Самеди, по воле твоего лоа я приказываю тебе восстать из могилы и с этого момента подчиняться каждой моей команде!

Тревис сделал шаг вперед.

– Предупреждаю тебя, старик! Убирайся с моей дороги!

Негр не шевельнулся. И тут Тревис заметил, что вместе с растением он держал в левой руке длинную тонкую пику. Потрясая ею, темнокожий опять обратился к телу Харкорта:

– По воле дамбеллы, по воле Барона Самеди, по воле твоего лоа, – повторял он свое заклинание, – приказываю тебе восстать из гроба!

Свободной рукой Тревис так толкнул старика, что тот упал, выронив из рук факел.

– Твое вуду не сработало, идиот! – двинулся на негра Тревис. – На этот раз не сработало! – Он позвал Молину. – Подними факел. При свете мы справимся быстрее.

Вся дрожа от страха, Молина вышла из темноты. Если послушаться Тревиса, это будет значить, что она восстает против хоунгана, против лоа, против всего, во что она верила с первого дня своего появления на свет.

Тревис понимал, что творится в душе у Молины, и потому произнес очень мягко:

– Прошу тебя, Молина. Нам необходимо доставить Элдона к врачу. Пожалуйста, выполни то, о чем я тебя прошу. Они тебе не сделают вреда, если ты им этого сама не позволишь.

Избегая испепеляющего взгляда негра, Молина медленно встала на колени и дрожащими пальцами ухватилась за факел.

– Отлично, девочка! – кивнул Тревис. И в тот же миг при свете огня он увидел, что негр поднял руку, нацелив свою пику в Молину. Ни секунды не колеблясь, Колтрейн мгновенно выхватил револьвер и выстрелил.

Издав яростный вопль, колдун схватился за живот и рухнул на землю. Тело его задергалось в конвульсиях, а потом замерло.

Молина в ужасе смотрела на умершего. Золотистое сияние факела отплясывало на его черной коже. Она сверкала и искрилась, а из раны в животе сочилась ярко-красная кровь.

– Ты… ты его убил, – задыхаясь, прошептала Молина.

– У меня не было выбора. Давай поторапливаться. – Тревис убрал револьвер и обернулся. Убивать мужчин ему приходилось и раньше. Нельзя сказать, что это ему нравилось, но он никогда не колебался, если нужно было убить негодяя, чтобы спасти жизнь человека достойного.

Молина отпрянула.

– Скорее! – Голос Тревиса вывел ее из оцепенения. – Он ведь собирался сразить этой пикой тебя, глупая женщина. Я спас тебе жизнь. А теперь ты помоги мне спасти жизнь Харкорту.

Говоря это, Тревис нервно оглядывался по сторонам. Молина поняла, что его беспокоит.

– Теперь тебе больше нечего бояться, – перекрывая ветер, прокричала она. – Колдун всегда приходит сюда один.

Тревис промолчал. Держа на руках Харкорта, он пошел вслед за Молиной.

Наконец они добрались до Порт-о-Пренса и поместили Элдона в ближайшую больницу. Тревис порядком устал, пройдя такое расстояние с тяжелой ношей на руках. Но решимость его была сильнее всякой усталости. Выходя из больницы, он чувствовал большое облегчение. И вдруг Колтрейн заметил, что Молины нет рядом с ним. Чего она там мешкает? Тревис оглянулся на больничное крыльцо.

Молины нигде не было. Она словно испарилась в ночи. Тревис стал ее звать, но ответа не последовало. Колтрейн не удивился. Сам не зная почему, но он этого ждал.