Персона - Максим Жирардо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эльга пыталась припереть Фрэнка к стенке. Причем делала это рефлекторно, как на работе, когда обсуждала с коллегами профессиональные вопросы.
– По поводу мотива какие-нибудь следы у вас есть?
– На первый взгляд, похоже на месть.
– На первый взгляд?
– Вся эта выспренная мизансцена порождает множество вопросов. Иногда мне кажется, что нас тем самым хотят сбить с толку. Что-то вроде отвлекающего маневра, с помощью которого преступник подталкивает нас обратить взоры совсем в другом направлении. Он дирижирует сценами чудовищных преступлений, добавляя к ним маски доколумбовой эпохи. Все для того, чтобы затмить наш разум и затуманить взор. Нас это задерживает, в буйстве этой неслыханной жестокости, в каменных лицах предков мы ищем какой-то смысл, хотя никакого смысла на самом деле, может, и нет. А что, если целью были не сами жертвы, а их семьи?
– Семьи?
– Или он, может, совсем не мстит, а пытается нам этим что-то сообщить?
– Сообщить? Но что?
– Не знаю, здесь возможна общественно-политическая подоплека. Филипп – счастливый представитель мировой глобализации. Но если так, то на кого направлена месть: на него или на те ценности, которые он собой воплощает? – Фрэнк рассуждал вслух. – На данный момент мы хоть и движемся вперед, но я не вижу ничего, что объединяло бы Филиппа и нашу новую жертву, кроме, конечно же, социальной среды.
– Новую жертву?
– Да, сегодня утром мы обнаружили…
На столе зазвонил телефон, возрастом превосходивший Эльгу. Фрэнк извинился и ответил:
– А, это ты, спасибо, что позвонил. Сегодня тебе надо будет позаботиться о четырехлетием ребенке в состоянии шока… Отлично, спасибо… Да, считай, мы договорились… Сейчас он вместе с отцом в Сальпетриер… Нападению подверглась его мать, с которой обошлись очень жестоко. Нам неизвестно, что он видел или слышал… Когда приехали спасатели, он сидел перед телевизором и почти ничего не говорил… Мне позарез нужно как можно быстрее выяснить, что он видел, и можно ли рассчитывать на его показания в будущем… Да-да, я знаю… Нет, не волнуйся, я тебе верю… Когда повидаешься с ним, сразу же перезвони мне… Ах да, мне надо посмотреть в деле… Как только добуду эту информацию, тут же с тобой свяжусь.
Фрэнк открыл дело – одно из нескольких десятков, которыми был завален его стол. Затем рассыпал перед собой несколько разноцветных страниц и отодвинул влево полдюжины фотографий.
– Со второй жертвой был ребенок? – спросила Эльга в шоке от подслушанного телефонного разговора.
– Да, мальчонка.
В материалах дела Фрэнк искал что-то конкретное. Кроме того, ему нравилось забавляться с аппетитами Эльги.
– Что касается мотива, то самым очевидным остается месть. Но это определяет лишь общее направление. Месть представляет собой доминирующее чувство, но вот причина этого остервенения скрывается с тумане. Именно поэтому нам настоятельно надо понять, знает он жертв или нет. Теперь наш первейший приоритет заключается в том, чтобы установить между ними связь.
– Мне кажется, он их знал, нет?
– Если он затаил злобу на систему, то в расчет идет только символ, а это наводит на мысль, что мог и не знать.
Фрэнк на несколько секунд умолк, размышляя о своих собственных предположениях.
– Тем не менее я разделяю ваше мнение и тоже думаю, что он их знал. Особенно это касается преступления, совершенного этой ночью.
– Вы имеете в виду вторую жертву?
– Да, он орудовал в гораздо более проблемной обстановке. В жилом доме, битком набитом потенциальными свидетелями. Ему была нужна именно эта жертва. Из-за этого я склоняюсь к мысли, что он их все же знал.
– Это основополагающий вопрос?
– Да, данный момент мне обязательно надо прояснить, – ответил Фрэнк, по-прежнему просматривая документы. – Если мы говорим о фанатичном мечтателе, действующем ради какого-то дела, но по воле случая, это одно, но, если он выбирает совершенно конкретных жертв, уже совсем другое.
– Что же у нас получается? Если это не фанатичный мечтатель, если вы обнаружите между двумя жертвами связь, то поле поисков, насколько я понимаю, значительно сузится?
– Совершенно верно, это фундаментальный вопрос, и двигаться дальше мы сможем, только его решив. Нам надо досконально выяснить, знакомы ли были между собой Филипп и наша новая жертва.
Фрэнк, наконец, нашел то, что искал, схватил трубку допотопного телефона и набрал номер. Листы дела теперь рассыпались по всему столу, на край которого скользнуло несколько фотографий. Эльга плохо видела, что на них было изображено, но все же подавила желание подглядеть. А уже через минуту бросила еще один взгляд. На трех из них присутствовало крупным планом лицо, четвертая содержала общий план комнаты. Фрэнк диктовал сведения о каких-то датах и местах рождения.
Эльга опять посмотрела на фотографию комнаты. Хотя та лежала к ней вверх ногами, она все же определила по ней традиционный парижский стиль. Распятие над кроватью утвердило ее во мнении, что снимок сделали в комнате людей верующих и наверняка соблюдающих все положенные религиозные обряды. Вдруг ее взгляд скользнул на лицо жертвы. Несмотря на всю чудовищность его застывших черт, Эльге показалось, что женщина была ей знакома. Фрэнк положил исполинскую трубку и сложил отпечатки обратно в красную папку.
– Подождите, подождите…
Эльга встала и подошла к фотографиям, лежавшим слева на столе.
– Чего вы мне предлагаете подождать?
– Я, кажется, что-то увидела.
– В каком смысле?
– Мне показалось, что на одной из фотографий…
– Что?
– Не могу вам сказать, все произошло слишком быстро, дайте мне еще раз на них посмотреть.
– То, чем я сейчас здесь занимаюсь, очень и очень серьезно. Если какому-нибудь следователю взбредет в голову сунуть в дверь этого кабинета нос, я тут же потеряю работу, а то и отправлюсь в тюрьму.
Если честно, то Эльга Фрэнка совсем не слушала. Ей ничуть не хотелось обидеть его неуважением, но она уже понимала, что смогла его убедить и жаждала как можно быстрее перейти к конкретике. Никакой хитрости в ее поведении не было, она и правда не сомневалась, что заметила какую-то деталь.
– Вы меня слышите?
– Нет… то есть да, конечно слышу, но при этом думаю, что у вас прекрасно развита интуиция и вы сами понимаете, что мне можно доверять. Поэтому давайте пропустим этап предупреждений и сразу перейдем к главному. Согласны?
Фрэнк от такой прямоты буквально онемел. Он пытался найти ответ, но в голову не шло ничего путного. Эльга схватила фотографии.
– Я ее знаю, – сказала она, протягивая Фрэнку портрет жертвы, – как и то, что связывает ее с Филиппом. Это Виржини Дебассен, коммерческий директор «Фигаро».
– Откуда вы ее знаете?
– Оттуда же, откуда и Филиппа, с которым
