Право на сына (СИ) - Черно Адалин

— Я не понимаю, — мотаю головой. — Ты его знаешь? Уверен, что это не он?

— Да, уверен, — кивает и произносит решительно и серьезно. — Он защищал ее. Богдан партнер мой, мы вместе с ним бизнес здесь мутили, я уехал, а он остался. Они общались с твоей подругой несколько лет назад… — он замолкает, а я начинаю прокручивать в голове имена и лица.

У Лерки был Степа, с которым они общались в школе, и он практически не отходил от нее ни на шаг. Валера был с работы, Леня, с ним они общались, когда она была замужем, но Богдана…

— Погоди, Бодя, да?

Я вспоминаю его пять лет назад рядом с Лерой. Он был старше нас на несколько лет, худой, костлявый до невозможности и слабоватый физически, но зато с мозгами. Лерка не раз просила его помочь с заданиями, а за глаза называла Кощеем. Я не могу сопоставить того мужчину, которого видела на фото, с тем, кто помогал ей с курсовыми и дипломными.

— Ага, — кивает Стас. — Он задротом раньше был, но мозгов у него хватало, чтобы придумать бизнес-план. Я вложился, точнее, отец. У нас выгорело, а потом я уехал. Он выкупил мою долю.

— Но он ведь… другой, — растерянно произношу.

— Да, я тоже удивился, зато он меня сразу узнал. Он сильно изменился, но по подруге твоей, похоже, сохнет до сих пор.

— Поверить не могу…

В голове кадр за кадром всплывают воспоминания, вот Бодя подходит к Лере, зовет на ужин, но она говорит, что ей некогда. Спустя пару дней обещает ему обязательно поужинать в ресторане и тут же просит помочь с курсовой. И он помогает. Я не раз осуждала ее за то, что она так с ним. Он вился вокруг нее, смотрел изголодавшимся взглядом, видно было, что влюблен, а она искала другой жизни. Богатого мужчину, который обеспечит ей будущее, бизнесмена. У Лерки получилось, вот только спустя годы ее спасает не бывший муж и не один из поклонников, а тот, над кем она смеялась и кого называла Кощеем.

Глава 38

Лера приходит в себя через три дня. Я снова отвожу сына к маме и рассказываю ей о случившемся. Она меня поддерживает и просит не переживать о Дане, они с отцом о нем позаботятся. Я благодарна ей за это понимание и поддержку. У нас, конечно, было много разногласий, но сейчас она рядом, крепко обнимает меня за плечи и говорит, что все обязательно будет в порядке. Обещает, что Лера поправится, ведь она сильная.

По пути в больницу, набираю Стаса и сообщаю, что подруга очнулась. Он обещает приехать, как сможет. Я знаю, что он занят — пытается выяснить, что случилось и куда влезла Лерка с его сестрой. Возможно, подруга мне всё расскажет. Я очень сильно на это надеюсь, потому что боюсь, что и она тоже будет молчать.

К ней я попадаю через полчаса. Врач не задерживает меня в кабинете, встает сразу, как я захожу и любезно проводит до палаты Леры.

— Возможно, у вас получится что-то узнать. Следователям она сказала, что ничего не помнит, мне то же самое.

— Вряд ли бы она стала скрывать, зная, кто с ней это сделал, — замечаю.

— Кто знает, — доктор пожимает плечами, — возможно, это сделал кто-то, кого она захочет защитить.

Слабо представляю, как можно хотеть защитить того, кто не отправил тебя на тот свет, но с доктором не спорю. Молча иду за ним, остановившись лишь у двери, где все так же стоит охрана. Мужчины лишь окидывают меня взглядом, но не останавливают, позволяя пройти..

В палате меня оставляют одну. Лера лежит с закрытыми глазами, и я почему-то думаю, что она спит, но когда подхожу ближе, понимаю, что нет. Она шумно дышит и открывает глаза, пытается улыбнуться, но получается лишь оскал.

— Привет, — шепчу и сажусь у кровати, хватая ее за руку. — Как ты?

— Как фаршированная яблоками утка, — пытается шутить, едва шевеля губами.

Я сглатываю, чувствуя, как она сжимает мою руку. Едва ощутимо, но упрямо старается, чуть морщит лоб и поворачивает голову в мою сторону.

— Они ничего мне не говорят, — наконец, продолжает. — Я помню только как в меня стреляли.

— А кто это сделал, знаешь?

— Понятия не имею, — Лера облизывает пересохшие губы и с трудом сглатывает. — Он был одет в черное, в маске. Я даже не знаю, как он оказался в квартире, у меня ведь хороший замок и окна я всегда закрываю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она говорит прерывисто, с паузами, с тяжелым свистом, но не замолкает, продолжая строить догадки.

— Стас думает, что это как-то связано с его сестрой.

— С Олей? — растерянно переспрашивает Лера. — При чем здесь она?

— Я не знаю, — отвечаю честно. — Он говорит, что сестра куда-то влезла, а ты вместе с ней.

— Нет, — обескураженно мотает головой из стороны в сторону. — Ничего такого не было. Мы общались, да и то в последнее время не так близко, у меня мало времени было, я же салон расширяла. Я как-то не верю, что это с Олей связано, — пожимает плечами Лера.

— Меня допрашивали, — признаюсь ей. — Интересовались, были ли у тебя мужчины и показывали фотографию того, кто тебя принес. Ты его помнишь?

Видно, что подруга пытается вспомнить. Я терпеливо жду, что она что-то вспомнит, прояснит ситуацию.

— Я помню, что меня кто-то нес, — сообщает она. — Что-то шептал, помню, как бережно посадили в авто, а дальше тьма.

— Ты не знаешь, кто это был?

— Нет, — она пожимает плечами. — Но он спугнул того, кто в меня стрелял, — ее лицо проясняется, будто она вспоминает все, что произошло. — Тот мужчина, что меня спас не может быть тем, кто в меня стрелял, — сообщает Лера. — Это точно.

Я верю ей и пока решаю повременить с признанием о том, кто именно это был. Думаю, будет лучше, если Богдан встретится с ней и расскажет все сам.

Мы обе замолкаем, я безумно рада тому, что Лерка, наконец, пришла в себя. Теперь я уверена, она пойдет на поправку и выкарабкается, а того, кто с ней это сделал, полиция найдет.

— Я так и не сообщила Игорю, — говорю ей. — Хотела, но потом подумала, что лучше спросить у тебя.

— Я думаю, он и так знает, — ехидно произносит.

— Он не приходил, — замечаю, пока не понимая, к чему клонит подруга.

— Ты так наивна, Настя, — наконец, произносит она. — Если кто и виноват в случившемся, то только он, — Лера сглатывает.

— Не понимаю, но ведь вы разошлись, у него другая семья, а ты… — тараторю, но подруга меня перебивает.

— Знаешь почему мы развелись? — она горько усмехается. — Я не смогла родить ребенка, и он изменил мне. Переспал с какой-то там секретаршей и она залетела, прикинь? Сразу же! Он узнал, что у него будет сын, и мы развелись, но он вернулся через год, Настя. Говорил, что любит, что хочет, что все осознал, — по ее щекам стекают слезы, и я понимаю, что ничего хорошего это не предвещает, поэтому лишь крепче сжимаю ее руку.

— И ты ему поверила, — не спрашиваю, а утверждаю.

Кто, как не я, знала о ее чувствах. Она плакала у меня на плече, устраивала истерики и часто была на грани, говорила, что больше не может терпеть, а потом все просто прекратилось. Она будто переболела, но на самом деле просто вернулась к нему. Он снова заставил ее поверить, что любит. Сволочь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поверила, — она кивает. — Он говорил, что уже на стадии развода с женой, что ребенка он заберет и мы будем жить втроем. Я была согласна даже на это! Господи, какая я дура, — шепчет обреченно. — Я узнала, что он не разводится, когда его жена пришла ко мне на третьем месяце беременности. Мы тогда уже около полугода были вместе, он ночевал у меня чаще, чем дома, приезжал на обед, ужин, у нас был второй медовый месяц, и я верила!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Боже, — все что могу произнести, шокированная признанием подруги.

Я ведь даже не подозревала, понятия не имела, что у нее все вот так. Я думала, что Лерка просто не хочет отношений, не хочет замуж и ей хорошо одной, а оказывается, она никогда не была одна. Ее бывший не давал ей покоя и обманывал, бросался пустыми обещаниями.

— Она пришла ко мне, растерянная, заплаканная, — Лера тянется к щекам, чтобы вытереть слезы, но морщится от боли, и это делаю я. Смахиваю мокрые дорожки платочком и продолжаю слушать. — Я пригласила ее на чай, выслушала. Он никогда бы ее не бросил, потому что ему был невыгоден развод. Он собирался баллотироваться в депутаты и счастливый отец двоих детей вписывался в его образ куда лучше, чем мужчина, отбирающий у матери детей, чтобы вернуться к бывшей. Я в тот же вечер сказала ему, чтобы он убирался. Собрала его вещи в чемодан и выставила за дверь. Он пообещал, что я пожалею.