Сын Толстого: рассказ о жизни Льва Львовича Толстого - Бен Хеллман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дору лечит пожилой симпатичный английский доктор. Слишком слабая для прогулок в гостиничном парке, она почти круглые сутки проводит на балконе, пьет верблюжье молоко и купается в серных источниках. Кашель проходит, но почечные боли остаются. Лев берет уроки арабского у молодого грека, изучает звездное небо и читает познавательную литературу об исламе. В Хелване они легко сохраняют анонимность, ситуация Льва необычна. Поразительно, как много присутствующих здесь европейцев ничего не слышали о Толстом. «Распространять слово истины нелегко!» – думает Лев. Мальчики играют под присмотром нянь, трехлетний Паля катается на ослике.
Много времени Лев проводит с группой английских офицеров, чей лагерь разбит недалеко от их отеля. С местными рабочими англичане обращаются как с домашним скотом, но этим фактом приходится пренебречь. Играют в теннис, бильярд, бридж, совершают прогулки верхом в пустыню. Лев осваивает азы гольфа. За ужином британцы едят бифштексы, основательно прикладываясь к виски, в то время как абсолютный трезвенник Лев соблюдает скудную вегетарианскую диету. «Спасибо, нет» – на предложение отведать мясо, рыбу, масло, молоко и яйца. Сотрудники отеля не без трудностей добывают нужные продукты, но Лев упрямо стоит на своем, несмотря на то что физически уступает новым британским знакомым и рискует остаться без нужного количества жиров и витаминов.
В письмах к отцу Лев продолжает исповедоваться. Он понял, что духовная жизнь важнее всего, но тем не менее ему приходится вести постоянную борьбу с самым страшным врагом – телом. «Как внутренняя работа влияет на жизнь духовную?» – тревожно спрашивает он себя. Материальная жизнь должна быть такой же чистой и правильной, как и внутренний мир человека. Он страдает из-за собственной лени и бездеятельности. И хотя он не пьет, не курит и воздерживается от мяса и половых отношений, он все равно считает, что «все-таки остается в корне дурным, злым и несчастливым человеком».
От Толстого приходит ободряющее письмо. Он радуется, что «внутренняя работа» Льва идет вперед так быстро. Жить нужно только перед Богом и не думать о том, что скажут другие. Толстой желает сыну успехов на поприще драматургии. Самое важное при этом – понимать, что то, что ты пишешь, должно приносить пользу людям.
Однажды ночью, когда из пустыни веет сухой горячий ветер, Лев в порыве жажды делает несколько больших глотков воды из глиняного кувшина. Как следствие – дизентерия и кал с примесью крови. Теперь Доре приходится спасать супруга. Она заставляет его выпить большую дозу эмульсии висмута и сиропа из камеди. Ему кажется, что внутри у него все склеилось. В ближайшую неделю-две Лев не может нормально дышать и есть. Обессиленный, он лежит в шезлонге у гостиницы и читает. Развлекательной литературой становятся книги о философии и религии Индии.
Паля и Кита тоже не избежали проблем. На следующее утро после прогулки в холодной и ветреной пустыне мальчики просыпаются, полуслепые из-за внезапного конъюнктивита. Родители основательно всполошились, но уже через пару дней все приходит в норму.
В том же отеле живет богатый английский лорд, потерявший рассудок после смерти жены. Ему кажется, что его повсюду преследуют ее глаза. Каждое утро он идет на прогулку в пустыню, сопровождаемый толпой арабских мальчишек, которым велено собирать в мешки блестящие камешки – глаза жены, как объясняет им англичанин. Другая пациентка, русская дама, страдавшая от желудочного заболевания, умирает, объевшись мясом после поста. Индийский астролог в белом тюрбане предлагает Доре погадать на игральных костях – и Дора узнает, что выздоровеет и родит третьего ребенка, мальчика с родимым пятном на лице, который принесет семье счастье. Предсказание окажется точным.
Длительное проживание в Tewfik Palace слишком накладно, и ближе к Рождеству Толстые переезжают в менее дорогой итальянский отель Pension Antonio. Здесь уютно, они катаются на верблюдах и осликах, купаются в серных источниках, кормят обезьян. Едут в Mena House на берегу Нила. Владеет отелем симпатичный грек, много лет прослуживший в России у графа Строганова и открывший отель на сбереженное жалование.
Когда здоровье Доры достаточно поправилось и уже позволяет спокойно оставлять ее одну с мальчиками и нянями, Лев начинает предпринимать более длительные экскурсии. Отнюдь не везде местное население хорошо относится к европейцам. В случаях, когда Льва принимают за богатого англичанина, он ощущает к себе открытую враждебность. Однажды в пустыне во время прогулки верхом он столкнулся с караваном, и ему пришлось уноситься от преследователей галопом. В другой раз его окружили кричащие деревенские женщины, и лишь вмешательство проводника Мухаммеда спасло Льва от ограбления.
Железнодорожное сообщение с Каиром работает отлично, и Лев не раз бывает в столице. Острые социальные контрасты здесь особенно заметны. Часть города выглядит космополитичной, богатой и ухоженной, в то время как в арабских кварталах царят нищета и упадок. Вертящиеся дервиши и умелые ремесленники вызывают у Льва интерес, равно как и пирамиды Гизы в окрестностях Каира.
Напротив Хелвана на другом берегу Нила располагается Саккара с ее знаменитыми ступенчатыми пирамидами. Верхом на осле в удушающей жаре Лев перемещается среди развалин того, что некогда было Мемфисом. Тут идут непрерывные раскопки, и на месте оказывается известный немецко-остзейский африканист и ботаник Георг Август Швейнфурт. Мысль о подземных находках, возможно даже целых древних городах, дразнит воображение.
В феврале в компании одного шведа Лев отправляется в длительный тур по Нилу до Луксора. Достопримечательностей здесь множество: мрачные величественные пирамиды, Долина Царей, гробницы, построенные пять-шесть тысяч лет назад. Тот факт, что все создано руками человека, кажется непостижимым. Прекрасный храм Филы в Асуане привлекает толпы туристов. За скромную плату можно купить фрагменты мумий – руки, ноги и даже головы! Среди туристов встречаются представители всех национальностей. В местном отеле в тот период живут писатель Герман Судерманн, композитор Камиль Сен-Санс и политик Невилл Чемберлен. Здесь фамилия Льва вызывает явный интерес, по крайней мере у французов.
Несмотря на многочисленные экзотические и восхитительные моменты, общее впечатление от Египта негативно. В серии статей о шести месяцах в Египте, опубликованной в 1906 году в журнале «Родник», Лев резюмирует: хотя в стране сильно
