Оттепель - Энн Куин

– Третий?

– Когда-то ты предположил, что у меня любимая игра шахматы, а я ответила, что нет. Ты тогда подумал, что я вру, ведь в моем досье было написано, что я люблю шахматы. Так вот, я умею играть в шахматы, только мне скучно играть в них, так как я просчитываю все на первых ходах. И вот, по моим расчетам, было три стратегии: на завоевание моего расположения направится Дин, так как я уже говорила, он симпатичнее; вы оба, уверенные в своем проекте, приедете только в день презентации; или третий – на мое завоевание направишься ты. Эмоции всегда мешают, разве ты не знал? Но в день твоего прибытия, когда мы застряли в лифте, мы оба были пойманы врасплох. Мы оба прекрасно знали, кто я и ты. Меня очень забавляло то, как ты пытаешься найти ко мне ключик, но у тебя ничего не получается, я представляю, как тебя это бесило. Затем, когда ты струсил при плане снова застрять в лифте, мне пришлось все делать самой.

– Так это ты нас заперла в лифте в ураган? Но как же, ведь по всей улице не было электричества!

– Глупенький, – очень мило сказала Оливия, – зачем мне городское электричество, если мой дом автономен?

– Так ты попросила консьержа остановить лифт, и он согласился?

– Повторюсь, это мой дом, я всегда знаю обо всем, что в нем происходит. Когда ты, например, попросил консьержа и струсил, я стояла в лифте и специально провоцировала тебя, гадая, сможешь ты сделать, что задумал, или после моих слов передумаешь. Понимаешь, вначале это был просто эгоизм, меня очень зацепило, что есть кто-то лучше меня. Но две последние недели все поменяли, я из кожи вон лезла, чтобы ты психанул и бросил все, но нет – ты постоянно держался на высоте. Мне стало еще интереснее, а вдруг это не просто самолюбие. Когда ты исчез на несколько дней, мне честно стало чего-то не хватать, поэтому я и поменяла правила и придумала сцену в лифте. Затем был твой ход с островом, который, честно, меня очень удивил, так как в досье, которое мне собрали на тебя, было…

– У тебя есть досье на меня? – удивленно спросил Торин.

– Как ты давно уже должен был понять, я тщательно готовлюсь, так вот, если ты не возражаешь, я продолжу.

– Конечно, извини, продолжай, – он немного остыл.

– Так вот, в досье четко было написано, что ты «волк, который ни одну девушку не пустил на свою территорию», у меня разыгрался еще больший интерес. Но на острове я поняла, что начинаю привязываться к тебе, вот и сбежала. Мне надо было время прийти в себя для финала.

– Ты испугалась?

– Да.

– И чего же?

– Разбитого сердца! Назовем это так.

– А ты не думала, что, возможно, спрятав свои предпочтения и идеалы, мы можем и правда попробовать отношения.

Тяжело выдохнув, Торин решил признаться.

– Если честно, я постоянно о тебе думаю, и в любой девушке на улице или на телеэкране вижу тебя. Это словно помешательство. Со мной такое впервые!

– Это временно! Ты вернешься в свою обыденную среду, и все пройдет.

– Ты даже не хочешь попробовать. Рискнув затеять все это, – он показал на макет, – ты не хочешь рискнуть со мной.

– Ты ведь во всем этом видишь навязчивую идею, ведь так? – спокойно спросила Оливия.

– Конечно, это бред, – высказался он, – даже если ты и построишь свой оазис и найдешь желающих жить там, со временем все развалится, ты сама говорила: человек существо неблагодарное.

– Да, возможно ты прав. Но я хочу дать шанс, если у меня есть такая возможность.

Ее пелена надежды упала, и она поняла, что он никогда не примет ее чудачества.

– Это глупо! Ты прекрасно это понимаешь. Господи, ты прекрасный стратег, но не можешь просчитать заранее, что все это бред!

– Я, по-моему, не уговариваю тебя вступить в свой кружок психов, – вдруг очень резко сказала Оливия, – ты всегда упрекал меня, что я притворяюсь кем-то другим, так вот я настоящая.

Она развела руки в стороны, демонстрируя себя.

– Вот такая я безумная. Отдам последнее, если знаю, что этим просто помогу. Я всегда делаю и говорю, что хочу, не думая о мнении окружающих. А самое главное – правда не умею уступать, но самой себе. Я не успокоюсь, пока не получу или не осуществлю желаемое. Знаю, ты думаешь, что я чокнутая, но я такая, какая есть, и думаю, ты сам знаешь, что не выдержишь рядом со мной, – ее глаза излучали надежду, но, глубоко вздохнув, она произнесла: – Так что думаю, тебе пора.

– Ты меня гонишь?

Он посмотрел на нее своими синими глазами, сделал шаг, чтобы обнять, но она предусмотрительно отступила назад. Больше всего на свете ей хотелось прильнуть к нему и не отрываться.

«Он даже не разозлился за всю мою авантюру! Но какой смысл начинать то, что ни к чему не приведет!» – думала она.

– Нет, просто я устала, а разговор ни к чему не ведет. У меня весь день было тяжело на душе, я очень хотела тебе все рассказать. Теперь, когда ты все знаешь, мне намного легче. Поверь, нам двоим будет лучше, если мы закончим наши отношения не начав.

«Возможно, мы и правда слишком разные!» – тяжело вздохнул он.

Торин медленно направился к выходу. Открыв дверь, он вышел, но, развернувшись, спросил:

– Мы больше никогда не увидимся?

– Жизнь непредсказуема. Возможно, когда-нибудь я захочу жить как ты или наоборот, ты присоединишься ко мне. Пока я говорю до свидания.

Она медленно закрыла дверь, до последнего любуясь им. Торин очень тихо направился в свою квартиру, только лампочки реагировали на его движения и освещали его путь в темном коридоре.

Глава 17

Пять месяцев спустя.

Дин никогда не вставал раньше девяти, но тут его разбудил оглушающий стук в дверь. Он раздраженно встал с кровати и еле шел к двери в серых пижамных штанах. Стук продолжался.

– Сейчас! – раздраженно выкрикнул он, а наконец добравшись до двери, резко ее открыл.

– Торин!

Он смотрел на друга, стоящего в джинсах, клетчатой рубашке и мокасинах.

– Что-то случилось?

– Нет. Просто одолжи мне одну из своих спортивных машин.

– Что с тобой? Когда ты в последний раз брился?

Дин явно намекал на двухнедельную щетину на лице друга.

– А зачем? – улыбнулся Торин.

– Зачем тебе машина? – испугавшись азартного взгляда друга, спросил у него Дин.

– Я еду на деловую встречу в Марсель, решил прокатиться по автобану.

– Может, пусть лучше Ричард тебя отвезет?

– Скажи мне честно, ты боишься давать мне одну из своих красавиц? – немного обиженно спросил Торин у Дина.

– Нет, но за последние месяцы твоя потребность в адреналине меня просто пугает. Ты же себя так измучаешь!

– О чем ты? Я прекрасно себя чувствую! – пытался изобразить хорошее настроение Торин. – Да, я пробую экстремальные виды спорта, но компания ведь от этого только в плюсе, мы никогда за пять месяцев не делали проектов как за два года.

– Я об этом и говорю! – с чувством сострадания произнес Дин. – Ты словно прячешься в полетах, езде на большой скорости и работе. Это ненормально!

– Это все! – презрительно посмотрел он на друга.

– Ты словно два разных человека, в одно мгновение ты тот самый Торин, которого я знаю много лет, но буквально мгновение – и ты замкнутый подросток, ищущий приключений. Ты напоминаешь шизика, Тор!

– Ты не понимаешь! – очень тихо произнес Торин.

– Чего я не понимаю? – кричал Дин. – Да, тебя отвергла девушка, ну и что? Где тот, который всегда меня вытаскивал из озера уныния, – он начал смягчать интонацию, – тебе не кажется, что все слишком затянулось? Пойди и переспи с какой-нибудь девушкой, не мне тебя учить.

– Ты не понимаешь! – повторился Торин. – Она словно единственный цветок на земле, и только его аромат я хочу вдыхать, и только его прикосновения я хочу ощущать на своей коже.

Дин замер, открыв рот, и смотрел на несчастного друга. Столько раз он был на его месте, но когда услышал слова Торина, то понял, что он бы все отдал, чтобы испытать подобное.

«Все, что остается, это просто ждать!» – подытожил Дин.

Он снял ключ с надписью «Maserati» с крючка и протянул его другу. Торин вопросительно поднял глаза на друга, так как прекрасно знал, что это его любимая машина. Дин одобрительно кивнул и он ушел.

Торин направлялся в Марсель, скорость и кричащая музыка заряжали его изнутри, но так как накануне ему приснился сон об авиакатастрофе, он решил немного сбавить скорость. И вот он едет по автобану из Германии во Францию, наслаждаясь природой, машина плавно идет по гладкому асфальтному катку. Он продолжает путь по одному из шоссе, но вдруг его посещает мысль, что как раз по дороге будет поворот к поместью, которое он так хотел приобрести год назад, и которое, как он уже знал, купила Оливия. И как только он об этом подумал, на трассе появился указатель, он сам не заметил, как через два километра свернул, а осознал сделанное уже подъезжая к въезду в поместье. Торин даже не понял, какое желание его вело: увидеть, для чего Оливия приобрела его, или же, что совсем нереально, встретить ее. Подъехав, он остановил машину возле большой вывески, где было написано первоначальное название поместья, а снизу добавлена еще одна надпись: «Школа для детей с ограниченными возможностями».