Дегустация Индии - Мария Арбатова

Или что мне в принципе не нравится, что в бережности к чужим ритуалам либеральный мир всегда с готовностью уступает патриархальному. Когда мы едем в страну третьего мира, нам говорят: ваши голые плечи и короткие юбки оскорбляют их представление о месте женщины. Но при этом, когда их женщины едут к нам, никто не объясняет, что их паранджи, платки и балахоны оскорбляют наше представление о месте женщины, и их стоит оставить дома.

Нам говорят: осторожнее общайтесь с мужчинами, не смотрите им в глаза при разговоре, любая улыбка может быть истолкована как приглашение к отношениям. Но при этом их мужчинам не дают памятки, что в цивилизованном мире нельзя раздевать женщину глазами, нельзя объяснять ей, что она живет неправильно относительно устоев твоей страны, нельзя тащить ее в кусты потому, что у нее накрашены глаза и короткая юбка.

Когда идешь по Индии даже в кофточке безнадежной старой девы и юбочке законченной монашки, но просто с расслабленным западным выражением лица, на тебя пялятся и сворачивают шеи. С мужчинами на улице лучше не встречаться глазами – там одно и то же: «Хочу секса с женщиной из более свободного мира».

У женщин в глазах напряжение, раздражение и машинальный вопрос: «Почему они так одеты и живут так?» Если улыбнешься – растопишь лед, получишь улыбку в ответ. Чувствуя себя принятой, она мгновенно простит тебе «существование другого мира». Но самые лучезарные глаза в Индии все-таки у стариков и детей.

...Собственную усыпальницу многоженец Акбар строил в глобалистской тематике, используя в архитектуре мотивы вероисповеданий всех своих жен. Ложе императора было веротерпимо, и он повелел вплести в орнаменты стен исламские, индуистские, буддийские, джайнские и христианские символы.

Мавзолей Акбара – огромнейший дворец, что в нем происходит – загадка. Могила Великого Могола находится в катакомбах под ним, а для туристического бизнеса сооружена ее символическая проекция в мрачном зале первого этажа. Экскурсоводу тут особенно нечего делать. Он может только сообщить, что на сфальсифицированной могиле инкрустированы 99 имен бога, и тыкать пальцем в узорчатые стены.

Мы поехали дальше, пробираясь сквозь стаи рикш, автобусов, телег и мотоциклов. То там, то здесь на дорогу выплывали тощие коровы, и дорожное движение почтительно замирало или объезжало их по сложнейшей траектории.

Коров подкармливает религиозное население. Оно бросает им мусор в пакетах, и коровы жуют его прямо с пакетами. У зазевавшихся торговцев зеленью коровы безнаказанно слизывают целые прилавки. Но никто не смеет тронуть их пальцем.

Недавно в Индии корова владельца ювелирной лавки слизнула с прилавка пакет с двумя тысячами мелких бриллиантов. Бедняга не решился резать священное животное и извлекать пропажу из желудка, а вместо этого подробно изучал навоз, выкапывая из него бриллианты.

Вивекананда писал, как во время страшного голода индусы умирали миллионами, но никто не тронул ни одной шатающейся по улицам коровы.

Слово «Тадж Махал» порхало на губах как бабочка. Кашмирские террористические организации постоянно что-то взрывают, надеясь отделиться от Индии и войти в мусульманский Пакистан. Борьба с терроризмом в Индии идет по всем направлениям.

Мы попали в одно из них: приехавших на автомобилях и автобусах посмотреть на самое красивое здание на Земле во избежание терактов высаживают за несколько километров от святыни. Это обеспечивает полный разгул рикшам, слонам и верблюдам, без них по палящему солнцу ты доберешься, только став гербарием.

Пока Ранжана искала транспортное средство, мы отбивались от толпы торговцев.

– Всего пятьсот долларов, мадам! Только для вас! Чистейший сандал! Купите, и вы будете мне благодарны! Пятьсот долларов! – визжал мне на ухо мальчишка, крутя круглой деревянной коробочкой дорожных шахмат.

Шахматный набор близко не лежал к сандалу, но я решила купить его Шумиту, часами играющему в шахматы с компьютером и часто одерживающему победы. В течение минут десяти это было осуществлено за десять долларов, к нечеловеческой радости мальчишки, – видимо, красная цена шахматам была десять центов. И это неудивительно, индийский ручной труд почти ничего не стоит.

Было неизвестно, поедем мы на слоне или на верблюде. Житель Индии относится к слону гораздо фамильярней, чем наш к лошади. Например, по телевизору в номере гостиницы шла реклама газировки: мужчина в чалме выпил стакан, уверовал в свои силы и тормознул рикшу; женщина в сари выпила стакан, уверовала в свои силы и остановила... слона.

Одна из наиболее известных Шнобелевских премий – дающихся за самые смешные открытия – была вручена за математическую работу «Подсчет общей площади слонов в Индии». Она напоминает анекдот про наркомана, который на вопрос, как найти площадь Ильича, советует длину Ильича умножить на ширину Ильича, но тем не менее существует.

Можно сказать, что этой формулой воспользовалась страховая компания, застраховавшая слонов индийского храма Гурувайюр в штате Керала. При экспертной оценке страхуемых шестидесяти двух слонов учитывались рост слонов, длина бивней и количество ногтей на ногах. При этом рядовой слон страховался примерно на десять тысяч рупий, а вожак стаи на несколько сот тысяч рупий. Кастовость сработала и здесь.

Шумит отговаривал меня от коммуникации со слонами, напоминая, какое количество несчастных случаев в этом виде спорта происходит с туристами. Кроме того, есть статистика, по которой самое большое количество дрессировщиков гибнет не от львов и тигров, а от слонов. У слонов феноменальная память, они понимают человеческую речь и запоминают слова.

Слон – животное деликатное, он не выносит грубости. Обидевшись, может уйти куда глаза глядят, предварительно переломав и перетоптав все на своем пути. Из-за этого слоновьих погонщиков обучают лет пять. Любое похлопывание по спине и громкое слово слон может понять как команду, и тогда он запросто встанет на задние ноги с неопытным ездоком. Слоны-самцы могут быть артистами только до определенного возраста, потом становятся неуправляемыми. Самки же работают на манеже дольше, по 40—60 лет.

Если слон шалит или капризничает и получает за это наказание, он признает вину. Но если обидели незаслуженно, отомстит за обиду и через пятьдесят лет. Ужас в том, что твои голос и запах могут показаться ему похожими на голос и запах обидчика.

Меня как-то вез молодой украинец, приехавший в Москву работать за длинные деньги. Пока искал работу, наткнулся на объявление: в зоопарк требуется человек для кормления слонов. Пошел смеха ради и увяз... Денег там платили мало, и зарабатывать приходилось ночным извозом. Жена его вскоре бросила, но он выглядел невероятно счастливым и, почти не глядя на дорогу, все время рассказывал про слонов:

– Вы не понимаете, что такое слоны... это как люди, только лучше. Вы не представляете, как они радуются, когда прихожу... мне в жизни так никто не радовался!..

Обошлось без слонов, Ранжана нашла парня лет одиннадцати-двенадцати в белой рубашке, управляющего верблюжьей повозкой. Индийские верблюды терпеливы и царственны. Если их стегают, толкают и дразнят, они не плюются, а досадливо топают ногой.

По практически канатной лесенке мы ввосьмером полезли в тележку на четырех человек, напоминая индийскую семью в кабинке рикши. Но страдали от тесноты всего несколько секунд, потому что когда корабль пустыни двинулся в сторону величайшей усыпальницы всех времен и народов, теснота стала последним фактором дискомфорта. При каждом шаге каждой ноги верблюда повозку швыряло, как лодку в условиях девятого вала, и мы дружно взвизгивали, вцепляясь в борта телеги и друг в друга.

Малолетний хозяин верблюда важничал, все время излагал свои мысли на нешифруемом мной английском и даже предложил перебраться на спину зверюги и порулить. Я вежливо отказалась и попыталась погладить верблюда по доступному руке концу спины и началу задницы, ответом был такой удар хвостом, что я чуть не свалилась вниз. А лететь было высоко – повозка находилась на двухметровой высоте над землей.

В позе феодальных паломников мы двигались к Тадж Махалу, разглядывая с повозки, как со второго этажа туристического автобуса, окрестности. Агра – один из самых грязных городов Индии. В ней все время идут войны против выброса вредных веществ. Естественно, вредных не для населения, а для Тадж Махала. Ученые спорят о том, на сколько сантиметров в год он проседает после обмеления реки, на сколько наклоняется из-за землетрясений и сезонов дождей.

Пространство возле него утыкано дорогими отелями, жутким жильем аборигенов и толпами кормящихся вокруг святыни. Террор торговцев доходит до того, что они швыряют пачки открыток, кукол, бусы и прочую дребедень прямо в руки туриста, сидящего на слоне или в верблюжьей повозке. Западный турист теряется и бросает в ответ деньги. Наш обычно возвращает непрошеный товар, стараясь попасть по башке...