Слепой. Операция «Атлантический циклон» - Андрей Воронин

— Что за человек?

— Один китаец. Ты же знаешь, все эти узкоглазые тупые и потому жутко упрямые. А этот особенный жмот, поскольку круто поднялся на бабки.

— Китаец? На бабки? У нас? — Жидков не отличался умом и сообразительностью.

— Ну да! Он весь город своим хлебом завалил.

— А, — наконец догадался майор. — Знаю-знаю. Его зовут Гунсунь, — произнес он таким тоном, будто сообщал Витиму сенсационную новость. Еще несколько секунд понадобилось Жидкову, чтобы на его лице появилось скорбное выражение. — Ты сам понимаешь, кого хочешь на бабки поставить?

— Понимаю, поэтому и хочу. Только аккуратно, без наездов, типа легально. Для этого ты мне и понадобился.

— Я ему понадобился. Гунсунь теперь один из самых богатых людей города — это как?

— Что «это как»?

— Мне к нему подступиться.

— Элементарно. Зуб даю, хлебопек свои корочки на работу в России купил у местных чиновников. Фактически он печет хлеб нелегально, понимаешь? При желании его, как два пальца об асфальт, можно взять за задницу.

Мент повеселел и снова нахмурился:

— Все зависит от уровня, на котором ему выписали бумаги. Если я сунусь к большому начальнику, то костей не соберу.

— Не волнуйся ты за свои кости! На фига тебе соваться к начальнику. Ты сразу иди к косоглазому. Ему-то откуда знать, где чей уровень. Он наделает в штаны, едва увидит твои погоны. А ты еще пригрозишь ему высылкой из страны или тюрьмой за липовые документы. И скажешь, что есть один человек, способный решить его проблемы. Только моего имени не называй, я сам, когда придет время, с ним потолкую. И запомни, Семеныч. Если запугаешь китаезу, сразу дам тебе двадцать тысяч баксов и каждый месяц будешь получать по косарю.

— Вот с этого бы и начинал, – окончательно повеселел Жидков.

 Глава 17

Тираннозавр щелкнул челюстями совсем рядом с Есаулом. Потом гигантская рептилия махнула хвостом, сметая легковушки. Те разлетелись в разные стороны, и одна из них пронеслась над головой бандита… Хлестал тропический ливень. Дорога превратилась в вязкую жижу. Ее перегородила гигантская туша бронтозавра. Есаул поежился, ощутив на себе тяжелое дыхание пресмыкающегося. Бронтозавр двинулся в лесные заросли, земля содрогалась под его тяжелой поступью. Дождь тем временем утих и выглянуло солнце. Есаул не почувствовал его тепла, но инстинктивно зажмурился от яркого света.

Главная опасность была впереди. От тираннозавра можно спрятаться, забиться в узкую щель, куда громадный хищник не проберется. С велоцерапторами такой фокус не пройдет. Размерами они примерно с человека, но при этом обладают чудовищной силой и отточенным за миллионы лет смертоносным вооружением — острыми, как бритва, зубами и когтями, которым позавидовал бы любой лев. Есаул заметил морду одного из них, выглядывающую из-за дерева. Увидел ее и человек, находившийся рядом с бандитом. Он испуганно вскрикнул и бросился наутек. Велоцераптор пронесся рядом с Есаулом. Развивая скорость породистого арабского скакуна, он легко нагнал бегущего и ухватил его за шею смертоносными челюстями. Есаул досмотрел, как пресмыкающееся убивает человека, и выключил телевизор. В последнее время он подсел на 3D формат и регулярно покупал фильмы, выходящие в этом изображении.

Есаул начал торопливо одеваться. Увлекшись просмотром, он теперь мог опоздать на встречу. Выскочив из дому, бандит торопливо зашагал к своей машине. Он раскрыл дверцу и тут же от мощного толчка залетел в салон. Следом в машину забрался еще один человек, молча приставивший к голове Есаула пистолет. Второй нападавший открыл заднюю дверцу, и теперь уже он держал бандита на мушке. А первый, обшарив карманы, достал ключи и сунул их в замок зажигания. В темноте Есаул не мог разобрать черты лица, он видел только, что его похитители — китайцы. Машина тронулась с места и через несколько минут выехала за город. Вскоре Есаул оказался в какой-то жалкой лачуге, затерянной в гуще тайги. Там к похитителям прибавилось еще два человека. На удивление в лачуге оказалось электричество. В жидком свете лампочки Есаул увидел четырех китайцев. Двое, те, которые его похитили, держались позади, а ближе к бандиту стояли тщедушный мужичок и крепко сбитый мужчина средних лет. Мужчина что-то сказал по-китайски, мужичок перевел:

— Ты — главный помощник Витима?

— Кто такой Витим? — невинно поинтересовался Есаул.

— Обманывать плохо. Люди, которые обманывают, долго корчатся от жуткой боли, а потом говорят правду. Я повторяю вопрос. Ты — главный помощник Витима?

— Я — Папа Римский! — продолжил хорохориться Есаул.

Он плохо знал людей, к которым угодил в руки.

— Ты умрешь, — услышав перевод, сказал мужчина. — Но перед тем, как умрешь, ты нам все расскажешь.

Есаул похолодел от страха, но слегка приободрился, оглядевшись и не увидев пыточных инструментов, прежде всего утюга с паяльником, столь любимых отечественными рэкетирами и много раз испытанных в деле самим Есаулом. Это было слабым утешением — ведь умирать все равно придется, но зато без жутких мучений. Почитай бандит историю пыток, он бы знал, что китайские заплечных дел мастера славились умением причинить жертве нечеловеческую боль, используя безобидные на вид предметы. Чего стоила одна пытка водяными каплями. Совершенно гуманная на первый взгляд процедура. Человека надежно фиксировали, и ему на темечко капля за каплей падала вода. Сначала полет нормальный, но затем жертва начинала постепенно сходить с ума. Конечно, это требовало времени, зато страховало от разрыва сердца, которое случалось даже со здоровыми на вид людьми после чересчур близкого знакомства с раскаленным утюгом.

У похитителей Есаула времени на водные процедуры не было. Мужчина подал знак, двое китайцев надежно прихватили Есаула, а тщедушный достал какие-то палочки и сунул бандиту в нос. Там он их повернул хитрым образом, и Есаула пронзила чудовищная боль. Примерно такие чувства испытывает человек, когда ему древней бормашиной сверлят воспаленный зуб без анестезии. Причем боль усиливалась, будто сверло постепенно добиралось до оголенного нерва. При этом Есаул мог только истошно орать, его тело словно парализовало.

Тщедушный вынул палочки, а мужчина сказал:

— Мы знаем много способов пытать человека. Хочешь испробовать их на себе или ответишь на мой вопрос?

При одной мысли о жутких палочках или других, еще более ужасных инструментах Есаул напрочь забыл о своей браваде. Он покорно сообщил:

— Да, я — правая рука Витима.

— И знаешь обо всех его планах?

— Обо всех своих планах знает только сам Витим, но мне известно очень многое.

— Тогда поговорим о Гунсуне. Витима настойчиво попросили оставить этого человека в покое, обещали хорошо заплатить. Витим успокоился или нет?

Есаула так и подмывало соврать. Раз его мучители задают вопросы, у них нет точной информации. А вдруг они схватили еще кого-то, например Кургана, осведомленного меньше Есаула, но знающего о планах Витима любыми способами войти в долю к Гунсуню? Если Курган раскололся, то этот вопрос проверочный, едва Есаул солжет, его снова начнут пытать.

И тут Есаула охватила ненависть к Витиму. Его же умные люди уговаривали отвязаться от булочника, а он лезет, как бычара на красную тряпку. Почему же теперь Есаул должен мучиться, выгораживая упертого главаря? Пусть тоже получит свое. Кроме того, ценная информация дорого стоит, иногда человеческой жизни. Надо только хорошо поторговаться.

— Я вам скажу. О планах Витима насчет Гунсуня я знаю все. Только больше не пытайте меня и пообещайте оставить жизнь.

Мужчина задумался, потом, чуть опустив веки, сказал:

— Хорошо, живи. Но если ты скажешь одно, а Витим сделает другое, мы станем тебя медленно убивать, и ты будешь орать так, что оглохнешь от собственного крика.

— Да-да, я согласен, зачем мне вас обманывать. После отказа Хунхоя Витим решил действовать через мента. Тот должен засадить Гунсуня в тюрьму.

— Что за мент?

— Майор полиции Жидков.

— Как собирается действовать майор?

— Этого я не знаю, — честно признался Есаул.

— А что ему посоветовал Витим?

— Вот как раз об этом мы хотели с ним поговорить, но ваши пацаны меня схватили.

— Еще что-то можешь добавить?

— Пока нет, но если переговорю с Витимом…

— То разболтаешь ему о нас, — продолжил мужчина. — То есть больше взять с тебя нечего и отпускать очень глупо. Я передумал. Здесь нам тебя негде держать, а переправлять в Китай слишком хлопотно. Есть такой закон, когда твой враг становится слабее, у тебя прибавляется сил.

Один из державших Есаула китайцев оттолкнул его, а второй впечатал кулак чуть ниже затылка. Бандит рухнул, как подкошенный.

— Хороший удар, Дун. Он мертв, — похвалил своего бойца мужчина. — Избавьтесь от трупа, как мы договорились, и возвращайтесь обратно.