Двенадцать королей Шарахая - Брэдли Бэлью

Впрочем, Шарахай хорош тем, что в нем можно найти что угодно, если знать нужных людей.

Где только их взять…

Когда солнце окончательно встало, Чеда налила еще чашку и вошла к Эмре с чаем в одной руке и микстурой Дардзады в другой. Половину микстуры Эмре проглотил сразу, но на большее его не хватило.

– Чеда, это же воловья моча! Вот скажи, зачем тебе днем и ночью поить меня воловьей мочой, а?

Чеда спокойно выдержала его взгляд.

– Иначе сам пойдешь кормить червей.

Эмре принюхался к пузырьку и поморщился.

– Почему нет? Черви хотя бы не воняют.

– Замолкни и пей, дурень.

Эмре залпом выпил вонючее зелье, встряхнулся, вывалил язык, как шакал.

– Счастлива?

– Как карапуз в кондитерской. – Чеда отобрала у него пузырек и указала на рубашку. – Снимай.

– Ого. Это за то, что хорошо себя вел?

Чеда ткнула его в плечо. Эмре засмеялся, но от следующего удара взвыл.

– Боги, Чеда! Мы же не в Ямах!

– Звякни еще про Ямы – пожалеешь, – прошипела она.

Эмре знал, как она не любит, когда он заикается про Ямы, особенно дома, где могут услышать соседи. Он снял наконец рубашку, позволив Чеде осмотреть швы. Выглядели они куда лучше: воспаление прошло, края постепенно затягивались.

– Отлично, сказал Эмре. – Я как раз собирался к Сейхану.

Начинается.

– Никуда ты не пойдешь.

– Чеда, я больше не могу тут сидеть. Лучше с разбега об стену убиться.

– Но ты еще не поправился.

– Стоять за прилавком и насыпать паприку красивым мирейским девушкам смогу.

– У тебя одни женщины на уме.

– Что поделать, они меня любят.

Чеда стукнула его посильнее. Эмре взвыл от боли, но глаза его улыбались.

Глядя, как он завязывает ремешки сандалий, Чеда подумала, что он и правда стал сильнее. Приятно видеть его таким: живым и здоровым, не измученным кошмарами той ночи.

– Ладно, хочешь вести себя как упрямый мул – пожалуйста. Я тоже пойду.

– Куда это ты?

– Не твое дело.

Эмре покачал головой, натягивая вторую сандалию.

– Чеда со своими секретами. Замуж за них выходи, раз так их любишь.

– Могу и за них. За кого еще, не за тебя же?

Эмре улыбнулся, но было в его улыбке что-то странное, затаенная боль. И все же он промолчал, а Чеда не стала допытываться.

Из дома они отправились на базар. Солнце светило ярко, но с севера задувал прохладный ветерок – редкий гость в жаркие летние месяцы. Эмре шел не спеша, осторожно, однако Чеда видела, как шаг его становится все увереннее, и решила, что ему и правда полезно развеяться. Все будет хорошо, если Сейхан не заставит таскать бочки.

– Ну что? – спросил Эмре, заслышав шум просыпающегося базара.

– Что?

– Расскажешь про них?

– Про что?

Эмре закатил глаза.

– Про цены на инжир! Про стихи, Чеда, про что еще.

Чеда посерьезнела. Часа на два ей удалось забыть об этом – так она волновалась за Эмре.

– Думаю, ее убили из-за этих стихов или чего-то с ними связанного. Но я не могу понять, почему. Может быть, это стихи о Королях… или об асиримах, или о тех и других, но что из того? Тут явно какая-то загадка, и мне нужно ее решить.

– Я всегда думал, ее убили, потому что она ходила к цветущим полям.

Раньше Чеда тоже так думала, ведь мама пыталась сбежать как раз после ночи Бет За'ир. Что-то случилось в цветущих садах, поэтому она сказала, что не нашла цветов. Может, ее увидели, но она сбежала и побоялась, что приведет их к Дардзаде, к Чеде? Потому и сдалась Королям.

На углу они поравнялись с шеренгой торговцев, тянущих ведра на базар: одни несли воду, другие – лимоны и мяту.

– Может, Короли узнали, что стихи у нее, – сказал Эмре, когда они пристроились за водоносами. – Что она разгадала какую-то загадку.

Чеда покачала головой.

– Тогда они искали бы книги.

– Может, они искали. Послали за ней Дев, но не нашли.

– Нет, Дардзада узнал бы. Но он просто отдал мне книгу и с тех пор о ней не спрашивал. Если б он почуял, что за ней охотятся Девы, или заподозрил, что это не просто наследство, он бы сжег ее на месте.

– Дардзада думает о себе…

– …и только о себе, – продолжила Чеда их старую детскую поговорку.

Но все же это неправда. Дардзада заботился о ней – в своем духе – четыре года. Даже слишком заботился.

Вокруг шумел, просыпаясь, базар. Мужчины, женщины и дети расставляли прилавки, раскладывали товары, поднимали тенты, надеясь, что покупатели, спасаясь от жары, останутся хоть чуть-чуть подольше.

Эмре замешкался, собираясь с мыслями.

– Давай, говори, – велела Чеда.

– Чеда. Если Айя умерла, разгадывая эти загадки, ты тоже умрешь на этом пути. – Он указал на Таурият, полускрытый каменными домами в дальней стороне базара, на дворцы Королей. – Они там уже четыреста лет и еще столько же проживут. Оно того не стоит.

Она знала, что Эмре пытается защитить ее, но от этого было только хуже. Как в тот день, когда они вместе пошли к цветущим садам.

– Ты не обязан мне помогать, Эмре. – Чеда попыталась уйти, но он схватил ее за руку, развернул к себе.

– Я помогу, если ты этого хочешь. Ты же знаешь. Только скажи. Но обещай мне, что подумаешь. – Он странно взглянул на нее, словно впервые увидел сегодня. – Так куда ты собиралась?

– Просто провожала тебя, следила, чтоб швы не разошлись.

Эмре прищурился.

– Не хочешь говорить, так и скажи.

За соседним прилавком Тела выгрузила из печи на поднос восемь золотистых лепешек и зазвонила в свой медный колокольчик, украшенный красным бантом.

Чеда кивнула в ее сторону.

– Пошли, я угощаю.

Эмре покачал головой, явно недовольный, что она сменила тему, но все же пошел за ней. Чеда схватила две лепешки с козьим сыром, бросила на истертые доски прилавка серебряную монетку.

– Зачем звонишь, Тела! Твой хлеб по запаху найти можно.

Тела сложила ладони перед грудью и поклонилась.

– Приветствую, о уважаемые, – вежливо сказала она и игриво улыбнулась Эмре. – Смотрите, кого к нам занесло! Ты же всегда так подозрительно на мои лепешки смотришь. Думаешь, отравлю?

– Отравишь? – Эмре вцепился зубами в дышащую паром булочку. – Ну, пока вроде бы живой, – пробурчал он с набитым ртом. – Хорошего дня, красавицы. – Он обернулся к Чеде. – Дальше я сам.

Он поклонился, даже почти не морщась от боли, и ушел в сторону высоких глинобитных стен и остроконечных крыш рынка специй. Тела с трудом оторвала от него взгляд, вновь взялась за лопатку.

Чеда улыбнулась.

– Смотри