Эсминцы против линкоров (СИ) - Ангелов Августин

Глава 22

Над Балтикой опустилась летняя ночь. Эскадра главных сил кригсмарине следовала по спокойной воде в Готенхафен по дорожке из лунного света. В штилевом море отражалось ясное небо с огоньками звезд. Такая спокойная погода редко бывает в этих суровых краях. А в этот раз повезло. Морскую тишину нарушали лишь гул машин, да плеск воды в кильватерных струях. Но, расслабляться никто не собирался. На всех кораблях эскадры команды строго соблюдали дисциплину, заступив на ночную вахту. Даже на кровожадном «Шарнхорсте» и то не бузили. Практические стрельбы главным калибром по противнику несколько разрядили обстановку. Вот только главнокомандующий эскадрой и всем флотом Германии не спал. В своей просторной адмиральской каюте на «Тирпице» Эрих Редер ворочался в постели, тщетно пытаясь найти такое положение тела, которое позволит заснуть. Наверное, это был очередной приступ старческой бессонницы, навеянный стрессом.

Как бы там ни было, а сон все не шел к гросс-адмиралу. В голове его крутились мысли и воспоминания, не давая покоя нервной системе. И снять это нервное напряжение ему никак не удавалось. Ведь завтра утром Редеру предстояло лично объясняться с Гитлером за потерю двух крейсеров и двух эсминцев. И простит ли такое фюрер, еще неизвестно. В самом лучшем случае, вождь Третьего Рейха накинется словесно, оскорбит, устроит моральное унижение престарелому моряку. А ведь Редер относился к критике очень болезненно, что и фюреру, разумеется, было хорошо известно.

В то же время, гросс-адмирал понимал, что его вряд ли отправят под суд, потому что он честно выполнял личный приказ фюрера, отправившись в серьезный морской поход без обычной тщательной подготовки, которая по всем правилам должна предшествовать такому событию. В этот раз все произошло настолько спонтанно, что даже штаб кригсмарине не успел уже ничего толком просчитать. Вот и закономерный результат импровизации. А чего еще можно было ожидать без тщательной разведки и педантичных расчетов? Отсюда и потери. Значит, скорее всего, грядет отставка с должности. Может быть, оно и к лучшему? Выйдет он на пенсию, будет общаться с домочадцами в обстановке комфорта, да выращивать клубнику на своем участке, а также снова получит возможность внимательно следить за спортивными событиями и посещать футбольные матчи. Ведь он когда-то очень увлекался тем, что болел за футболистов. А еще он сможет гулять с собакой и слушать любимую классическую музыку Бетховена и Брамса в филармонии. Чем же плохо? Так, во всяком случае, пытался успокаивать себя Эрих Редер. Вот только то, что флота боевых кораблей может больше не быть в его жизни, пугало Эриха пустотой и бесполезностью возможного будущего. Ведь он посвятил флоту всю свою жизнь.

Внезапно Редер вспомнил, как впервые познакомился с этим самым Адольфом. Это произошло в начале февраля тридцать третьего года в доме у барона Курта фон Хаммерштейна-Экворда, тогдашнего главнокомандующего рейхсвера. Барон пользовался репутацией независимого в своих суждениях человека. Он пытался держаться подальше от политических дрязг, заявляя всем, что слишком ленив и любит больше комфорт, нежели политику и интриги вокруг нее. Будучи достаточно независимым от политических раскладов в стране, он провозглашал служение Германии, а не какой-нибудь из политических сил и их лидеров. За эту независимую патриотическую позицию барона и уважали многие влиятельные люди страны.

Как ни странно, Гитлера и его партию Курт фон Хаммерштейн недолюбливал. Он даже отговаривал президента Германии Пауля фон Гинденбурга от назначения Гитлера на пост канцлера. Потому визит Гитлера в дом Хаммерштейна, да еще и произнесение там перед высшим руководством вооруженных сил программной речи, со стороны Адольфа были рискованной провокацией, рассчитанной на скорейшее привлечение сторонников из среды влиятельных друзей барона. Ведь Гитлер вступил в должность рейхсканцлера всего за два дня до этого и сильно нуждался в сторонниках. И, надо сказать, он в тот день преуспел, заручившись поддержкой многих военных руководителей, пообещав возрождение Германии в виде Третьего Рейха, а также упомянув о предстоящем завоевании нового жизненного пространства для немцев на Востоке. Новый вождь нации произвел в тот раз впечатление и на Редера. Наверное, из-за того, что слова Адольфа звучали вполне убедительно.

Сам Редер имел талант удерживаться на ведущих постах, связанных с флотом, при разных правительствах. Его считали мастером политических интриг. Некоторые думали, что он убежденный монархист, другие видели в нем истинного демократа, третьи подозревали в нем приверженца национал-социализма, но, на самом деле, секрет Редера состоял в том, что он никогда не выступал против политических лидеров и их партийных программ, все его амбиции ограничивались только вопросами возрождения немецкого военно-морского флота. И ради этой задачи он был готов сотрудничать с кем угодно, даже с Гитлером, раз уж этот взбалмошный ефрейтор возглавил страну, хотя, например, расовую теорию фюрера Редер совсем не поддерживал.

* * *

Выслушав отца, Александр вспомнил кое-что интересное про разработки СССР в области безэкипажных катеров волнового управления. И эти известные ему факты как раз напрямую касались перспективного морского оружия Советского Союза, которое предназначалось именно против крупных надводных кораблей противника и не было никакой фантастикой, а уже имелось в наличии. Причем, катера с телеуправлением существовали даже не в виде единичных экспериментальных образцов, а вполне серийных экземпляров, принятых на вооружение еще за несколько лет до войны вполне официально. И эти катера, управляемые радиосигналами, как с торпедами, так и начиненные взрывчаткой, могли сильно пригодиться в сложившейся ситуации.

Имелось в СССР такое Особое техническое бюро, которое разрабатывало интересные изделия военного назначения с самого начала двадцатых годов. Руководил Остехбюро талантливый инженер-изобретатель Владимир Иванович Бекаури. При нем это бюро сделалось настоящим передовым научным центром, занимающимся разработкой перспективных секретных изделий. Бекаури лично занимался не только модернизацией минно-торпедного вооружения, но и разработкой радиотехнических методов телеуправления подрывом взрывных устройств и дистанционным управлением средствами их доставки. Так что Бекаури, фактически, стоял у истоков создания настоящих беспилотников-дронов.

Во всяком случае, морские безэкипажные торпедные катера, управляемые по радиоканалу, успешно испытывались специалистами Остехбюро, начиная с 1924-го года, когда впервые испытали катер-торпеду «Пионер», представляющий собой быстроходное плавсредство, начиненное взрывчаткой и управляемое по радио. Развитие идеи радиоуправления заключалось в том, чтобы управлять массированной атакой роботизированных катеров по радио с эсминцев. К началу тридцатых годов аппаратура управления разработки Остехбюро была достаточно прогрессивной, позволяя не только по радиокоманде выпускать с катеров торпеды или ставить дымовую завесу, но и дистанционно программировать курс торпедного катера на автопилоте с помощью счетно-решающего электромеханического вычислителя и гироскопа. Впрочем, систему радиоуправления, предложенную Остехбюро, правительственная комиссия во главе с Ворошиловым посчитала слишком сложной и дорогостоящей. В серию образцы не пошли, их завернули на доработку. Вот только доработать аппаратуру в Остехбюро не успели, а самого талантливого изобретателя и начальника этой секретной научной организации Владимира Ивановича Бекаури арестовали в 1937-м, да и расстреляли через год, обвинив в шпионаже.

К счастью, одновременно с Бекаури сходную тему разрабатывал другой советский конструктор, инженер-связист Александр Федорович Шорин, директор Центральной лаборатории проводной связи. Помимо военных разработок, он, например, создал систему озвучивания кинофильмов, оптической записи и воспроизведения звуков на кинопленке. Шорин был разносторонним специалистом. Занимался он не только радиотехникой, а и проблемами электроакустики, цветного кинематографа, портативной звукозаписи, даже изобрел буквопечатающий телеграф и организовал массовое производство радиоточек-репродукторов «Рекорд».