Пространство мертвых дорог - Уильям Берроуз

– А вы сами, часом, не фараон? А то те, кто много знает, долго не живут.

– Да, если только они не успели поделиться своими знаниями с присяжным поверенным, дорогуша.

– Что ж, мне тоже есть чем с вами поделиться, мистер Карсонс… Я могу быть вам полезен.

– Тогда начнем с досье на тех, кто собирается на этот ужин…

– Ладно, будет там старый Джордж Харгрейв, австралиец, и, скажу я вам, большей сволочи земля на себе не носила. У него широкий взгляд на вещи… ни одно дело не покажется ни слишком подлым, ни слишком грязным старине Джорджу.

Дорога резко пошла в гору… по сторонам рос густой лес из орешника, дуба, кипариса и кедра… виллы прятались в сторонке от дороги за высокими стенами и неприступными воротами… приглушенное благоухание свободы и достатка… дети слуг играют на улице… Ким поворачивается, чтобы посмотреть на босоногого мальчика, бегущего по улице, громко топоча пятками…

– Только что лазил своими грязными пальцами в стряпню. Но настоящего вора из него не выйдет. Слишком труслив и не скрывает этого… Две лесбы, которые содержат книжный магазин и чайную комнату, – работают на французскую разведку… И на русских, и на англичан тоже… У американцев в этом секторе с людьми слабовато…

Это ты так думаешь, отмечает Ким. На самом деле сейчас в этой зоне сосредоточены лучшие силы разведки «Семья Джонсонов».

– Они также занимаются контрабандой и содержат лучший бордель в городе…

– «Черную кошку»?

Верно… Заведение первый сорт… Затем будет граф Де Шан… Он – резидент французской разведки в северном секторе… Торчок… Ему доставляют с Востока специальный сорт героина.

– Розовато-коричневые кристаллы?

– Верно.

– Да, это очень специальный сорт.

– И два американских пидора, Грег и Брэд. Содержат антикварный магазин и выполняют декоративные работы… Эти двое – не совсем те, за кого они себя выдают… Я слышал, как один из них разговаривал по-арабски, хотя считается, что он не знает на нем ни слова.

– Ты это подслушал.

– Верно. Под дверью стоял. Он болтал со своим кухонным мальчиком так, как будто ему это не впервой.

Эти двое, выдающие себя за пару стильных пидоров, – на самом деле агенты «Семейства», подготовка которых превосходит подготовку любой другой тайной организации в мире, исключая японских ниндзя. Они в совершенстве владеют огнестрельным оружием, ножами, дубинкой, цепями и нунчаку, духовыми ружьями и импровизированным оружием, кодами и искусством маскировки…

Они у него еше схлопочут за разговорчики на кухне по-арабски…

– Неужели? По-арабски это означает «ебаный в рот»…

– Неудивительно, что он посмотрел на меня так странно.

Грег вырос в Каире. Арабский – его родной язык. Тайный агент должен уметь скрывать свои знания, чтобы мнение людей о нем оставалось преуменьшенным; как только вы этому научитесь, вы уже без этого практически не можете обходиться… Опасность, постоянная бдительность, целеустремленность – и вот в один прекрасный день вы скидываете ваши нищенские лохмотья и предстаете в виде агента британской разведки и тут же начинаете отдавать приказы на английском, немецком, французском, арабском и еще на множестве совсем уж никому не известных наречий…

Они сворачивают к воротам. В маленькой будке привратника великолепный старый араб в феске курит трубку с кифом, ружье стоит прислоненное в углу…

Дорожка петляет между ивами и кипарисами.

– Еще там будет американский консул с женой. Раньше они выступали в цирке, показывали номер с чтением мыслей и угадыванием предметов. Потом наткнулись на скважину – так у вас в Техасе называют тех, кто внезапно разбогател – и внесли деньги в правильный избирательный фонд.

Повозка подъезжает к крыльцу, и мальчик отводит лошадь на конюшню. Дом похож на дома в Испании: крыша, крытая красной черепицей, маленькие зарешеченные окна на фасаде… Джон проводит его в большую гостиную с дубовыми балками под потолком и камином.

– Мистер Ким Карсонс, прославленный ганмен.

Высокий худой юноша с тонкими рыжими усиками в гимнастерке и бриджах для верховой езды лениво встает с кресла.

– Меня зовут Тони Аутвейт. – Он протягивает Киму твердую, холодную руку. Ким немедленно узнает в нем юношу, приснившегося ему прошлой ночью. Какая показуха, думает он, этим англичанам постоянно нужно все подчеркивать.

У Тони холодные серые глаза, безупречные манеры и осанка. Семьсот лет селекции. Не его заслуга. Киму же пришлось вырабатывать все это самостоятельно.

– Скучаете по Лондону, а? – Тони показывает рукой на стол, на котором стоит блюдо с каким-то черноватым пудингом. – Не хотите ли немного маджуна66, пока не пришли остальные гости?

Ким съедает ложку. Вкус как у рождественского пудинга.

– О, самое то… – говорит он. Когда это действительно «самое то», то на вкус маджун должен походить на пышный фруктовый пудинг без горького привкуса, характерного для гашиша.

– Особый рецепт, ряд специальных добавок… Прогуляемся перед ужином?

– Отлично!

За домом, который оказался гораздо больше, чем можно было судить по фасаду, лесистый склон, ведущий к нависшей над морем скале… дорожки, колодцы, бассейны с водой и ручьи, над которыми перекинуты каменные мостики. Тони предложил присесть на кипарисовую скамейку.

«Ах как уютно!» – сообщила Киму его задница… Скамейка, бассейны, каменные мостики, тщательно высаженные деревья. Эти англичане – мастера оформлять сцену.

– Вы преувеличиваете наши способности, – это прозвучало как утверждение, а не как вопрос. – Похоже на Южную Америку, правда?

– Да. Настоящие джунгли.

– Вы там бывали?

– В определенном смысле – да… Banisteria caapi растет здесь?

– Аяхуаска, яхе, пильде?67 Нет. Слишком холодно. Бывают, понимаете ли, заморозки. Даже для апельсинов здесь слишком холодно… Тем не менее я выделил действующее начало… Гармалин, телепатин. Вот его-то я и добавил в пудинг…

Время скачет, словно сломанная пишущая машинка. Ким обнаруживает, что вернулся в салон и обменивается рукопожатиями с пришедшими гостями. Ага, вот это, должно быть, тот самый австралиец – толстый, с елейными манерами, из каждой поры сочится жизнерадостная испорченность, а вот парочка лесбиянок, тощие и злобные на вид, с холодными, мертвыми подводными глазами, словно у парочки серых акул-нянек, а вот граф Де Шан, у которого ширево только что из ушей не лезет. Мошенник старой школы. Не хотел бы очутиться у него в родовом шато. Ким вспоминает с содроганием свою встречу в Венеции с графом Де Вилем. Приглашение посетить родовое имение следует воспринимать с предельной осторожностью и принимать, только тщательно продумав все дороги к отступлению. Ким уже обменялся незаметными рукопожатиями с Грегом и Брэдом… Одно длительное и два коротких…

Он переносит внимание на американского консула и его жену. Мистер Дэйвис – худой мужчина лет пятидесяти, в сером свитере… Он слишком обаятелен для того, чтобы внушать доверие. У его жены вид дамы, которая витает где-то в эфирных далях… Обманчивый вид, решает Ким, ощущая интуитивно, что она – из тех, кто сразу раскладывает новых знакомых по полочкам… «Швейцарская метода», – называет он это. Джордж Харгрейв рассказывает длинную историю об эксцентричной английской даме, которая попыталась остановить расстрел, происходивший на пляже, встав между расстрельным взводом и приговоренными к смерти.

Все вежливо смеются… судя по всему, раз в сотый…

Ужин подан на стол, меню досконально воспроизводит типичный английский ужин: жареная баранина с жареным картофелем, мятная подливка… «Из одной маленькой лавки в Гибралтаре», шпинат с голландским соусом… персики с взбитыми сливками на десерт…

Тони записывает название лавки для Грега и Брэда и рисует схему, как ее найти… «Настоящий мармелад и чай «Эрл Грей»…

– Мы остались без нашей Фатимы…

– Какая жалость, она была великолепна…

– Дело зашло слишком далеко…

– Им ничего невозможно объяснить, абсолютно невозможно….

– Даже если их застигнут рядом с трупом, у которого перерезано горло, а в руке у них окажется окровавленный кухонный нож, они будут клясться Аллахом, что они здесь ни при чем…

– Так уж у них мозги устроены…

– По какой цене вы берете у этого индуса?

– Шесть тридцать…

– Совсем неплохо…

Чем-то нереальным веет от плотных гардин, застекленных книжных шкафов, глубоких кожаных кресел и диванов, чем-то похожих на бивак, временно разбитый в чужих краях.

– А правда, – спрашивает она, – что Рим выводит две дивизии?

– Слышали новость? Зону национализировали.

Крылатая колесница времени прогромыхала по соседству.

Все распадается по швам… на горных факториях и плантациях копры… в гарнизонах и на заставах… слухи о восстании распространяются со скоростью молнии… по всем отдаленным уголкам земли… разговоры о слугах и лавках, сравнительный анализ курсов валют, обмен кулинарными рецептами… куча того, что Ким именует «беседами двойного назначения», которые выглядят банальными на первый взгляд, но на самом деле содержат в себе секретную информацию…