Пространство мертвых дорог - Уильям Берроуз

– А правда, – спрашивает она, – что Рим выводит две дивизии?

– Слышали новость? Зону национализировали.

Крылатая колесница времени прогромыхала по соседству.

Все распадается по швам… на горных факториях и плантациях копры… в гарнизонах и на заставах… слухи о восстании распространяются со скоростью молнии… по всем отдаленным уголкам земли… разговоры о слугах и лавках, сравнительный анализ курсов валют, обмен кулинарными рецептами… куча того, что Ким именует «беседами двойного назначения», которые выглядят банальными на первый взгляд, но на самом деле содержат в себе секретную информацию…

– На вашем месте я бы поторопился… Владелец магазина утверждает, что, возможно, к нему не завезут больше мятного соуса вплоть до следующего года…

(Фонды сокращены.)

Грег поспешно оборачивается к графу…

– Ах, тот самый коричневый сахар, который так вам нравился… Продано все до последней капли…

Граф бледнеет, он этого не ждал.

– А что, из местной патоки такого сделать нельзя? – вмешивается Ким…

Граф бросает на него взгляд, в котором явно читается нечто вроде «а твоего собачьего мнения тут никто и не спрашивал».

– Это правда, что вы выводите две дивизии? – спрашивает одна из лесбиянок…

Губернатор кашляет и что-то мычит. Он знает, что Риму угрожает вторжение варваров с севера. Войска выводятся из Англии, Германии и Северной Африки. Он делает все возможное для того, чтобы это прошло как можно более незаметно и легко. В один прекрасный день колонисты проснутся и увидят, что гарнизона больше нет.

– Они все ушли. Выдвинулись ночью… Время собирать вещички и сматываться, если повезет. Назад, в Рим, Лондон, Париж, где они будут предаваться стенаниям по поводу тесных квартир и отсутствия слуг…

Ким вышел за пределы времени, теперь он может посмотреть со стороны на время, простирающееся перед ним. Он видит ферму в Сент-Албансе, Джерри Эллисора и собаку но кличке Ровер, белку с пробитой головой, застывшую в падении с верхушки дерева хурмы..

Сын Старика Бикфорда складывается пополам, получив в живот заряд шрапнели из ружья 44-го калибра… машина влетает на мостовую и пробивает насквозь витрину магазина, осколки стекла сверкают под тусклым светом уличных фонарей – покрытые синяками лиловые скулы и голубые глаза Судьи Фарриса взирают на него с холодным презрением… только там его не было, не было его нигде ни при одной из этих сцен, пустое пространство, наполненное вакуумом, мертвая зона, в которой он скрывался за рамками кадра, причем ему приходилось постоянно пятиться, потому что его преследовал по следам азотистый запах горящей пленки…

И вот теперь прямо перед ним лежит обширная базарная площадь, простирающаяся во всех направлениях до самого неба… И Тони показывает… «Это рынок, Ким… ты можешь купить здесь все, что тебе захочется, и заплатить за товар своим ожиданием… Это здесь самая ходовая валюта… что хочешь, то и получаешь… ты только посмотри… оружие, наркотики, мальчики всех цветов и размеров… И это все твое… Разумеется, мы у тебя за это кое-что попросим, но это же логично, не правда ли?..

Ким пожимает плечами:

– Да, логику твою я понимаю, если ты об этом… Тони уносится прочь…

– Ну, если ты хочешь так думать, то… – Его капризный голос тает вдали…

Перед ним появляется арабский полицейский.

– Паспорт, – требует он по-арабски.

Ким слышит свой голос, отвечающий ему что-то на том же языке, со стороны, словно это говорит не он, а кто-то другой. Полицейский изучает паспорт Кима. Он вооружен дешевым автоматическим пистолетом в кобуре с клапаном на кнопке. Модель 380, заключает Ким. Полицейский возвращает паспорт Киму и движется дальше. Глядя в неподвижное, как маска мумии, лицо полицейского, Ким обнаруживает, что способен думать на привитом ему языке. Это похоже на то, как начинаешь осваивать незнакомый инструмент, но он быстро улавливает суть.

Вернувшись в отель «Ганимед», Ким обнаруживает, что здание стало гораздо больше, чем ему показалось вначале: садик во дворе превратился в огромную территорию с деревьями, бассейнами, ручьями, беседками и летними домиками. Сам же город превратился в огромную базарную площадь.

Одни оружейные ряды занимают территорию размером с Нижний Манхэттен.

Ружья, луки, ножи, бумеранги, боло, духовые пистолеты, пращи, дубинки, кнуты, копья, газовое оружие, электрические дубинки и трости… арбалеты и луки с резиновой тетивой… крохотные револьверы, стреляющие отравленными дротиками… яд тигровой змеи,., яд полосатого осьминога и морской осы… гладкоствольный пистолет, заряженный кристаллами цианида и маленькими металлическими шипами, устройства, стреляющие остро заточенными металлическими вращающимися дисками…

Улица Ножей: со всех сторон прилавки и стенды… запах раскаленной стали и озона… принцип пружинного ножа, патент на который принадлежит Киму, породил множество подражаний и усовершенствований… ручка представляет собой пружину, обычно покрытую сверху кожей или резиной. Когда ножом взмахивают в воздухе, пружина срабатывает… вот документальный фильм, который иллюстрирует действие подобного оружия. Перед нами – человек с самурайским мечом, снабженным мощной пружинной рукояткой. Он демонстрирует, как одним ударом такого меча можно снести сразу три головы: сопротивление, оказываемое каждой шеей, аккумулируется пружиной и дает мечу импульс, необходимый для продолжения движения.

– Движение рукой. Нож проникает глубже.

Когда пружинный нож используется для прямого удара, сопротивление плоти сжимает пружину, которая потом досылает лезвие вглубь… ножи, которые вылетают из ручки… шпаги, тонкие и гибкие, как хлысты… трость с ножом, вылетающим из нее под воздействием небольшого заряда пороха и втягиваемым обратно пружиной, устройством слегка похожим на легкий отбойный молоток с обоюдоострым лезвием в качестве режущего инструмента… И ужасная Роза Ночных Улиц – дротик с наконечником из спаянных на концах и острых как бритвы гибких стальных лезвий. Войдя в плоть, эти лезвия открываются под воздействием удара, что делает извлечение дротика болезненной, а иногда и просто смертельной операцией.

Улица Изображений: узкая кривая булыжная улочка, полная захудалых фотографических студий и массажных салонов, захламленных обрывками кинопленки… азотистая вонь проявочных и озоновый запах вспышек висят в воздухе желтоватой дымкой… фотографии, выставленные в пыльных окнах… раскрашенные эротические картинки… «Фотографическая студия Тома Флэша».

Поход на базар для Кима превращается в увлекательное сафари… буйство ароматов… Это – мыльные ряды, ряды притираний и благовоний… Ким открывает склянку и принюхивается… Боже, какая прелесть… благоухание юных стояков, ректальной слизи (термин, изобретенный самим Кимом), замшелых суспензориев и гимнастических тапочек… Он платит безумные цены не торгуясь. Денег у него море.

Он покупает у одного надежного поставщика фенэргены насекомых… Противнику будет достаточно одного вздоха, чтобы трижды упасть в обморок… действительно довольно сильное оружие и, правильно подобрав дозу, решительный агент… на гордых красавиц особенно хорошо действует… Целая гамма боевых запахов… запахи, привлекающие опасных тварей… скорпиона, сколопендру, ядовитую змею, переносчиков болезней, таких как муха цеце или поцелуйный клоп, который живет на броненосцах и переносит ужасную болезнь Шагаса – больные начинают есть землю… Многие боевые запахи действуют по принципу «завлекающей ловушки», соблазняя вас вдохнуть полной грудью тяжелый сладкий запах пытаясь понять что за цветок мог бы так благоухать, но вдохнув вы тут же складываетесь пополам словно человек, получивший удар в солнечное сплетение… гардения и мертвечина… розы и детское дерьмо… морской воздух и гангрена… ароматические соли и гниющая спаржа… аромат зла в наше время, как утверждают, похож на смесь запахов горящей пластмассы и гнилых апельсинов… только немного отличается… так много запахов, которые не удается даже классифицировать, потому что вы не были знакомы с ними раньше и затрудняетесь с чем-либо сравнить. И, наконец, самый страшный из всех боевых запахов – «Леди Макбет»… запах, который никогда вас не покинет, хотя бы вы скребли и оттирали кожу до мяса, обливали себя шампунями, лосьонами и дезодорантами… от «Леди Макбет» нет спасенья… Вы заходите в ресторан, и его владелец сгибается пополам, его рвет… вы не можете зайти ни в магазин, ни в подземку, даже гулять по улицам – и то не можете… (Мы счастливы сообщить вам, что применение «Леди Макбет» запрещено во всех цивилизованных спецслужбах мира.)

Ким видит «ведьмину люльку» и догадывается, что очутился в той части рынка, где торгуют оккультными изделиями… хрустальные шары размером с добрую тыкву, изящные шары из опала и селенита… колдовские куклы, порошки и приворотные зелья… ножи, облачения, алтари, каждения, цепи и гримуары, в основном не более чем отвратительный на вид хлам.