Страсть куртизанки - Моника Бернс

— Полагаю, нам следует перенести нашу встречу на другое время, леди Линмут.

— О нет, я…

— Думаю, вы правы, леди Этвуд. Я провожу жену домой и позабочусь, чтобы она отдохнула.

— В таком случае, с вашего позволения, я покину вас, — сказала Рут и быстро направилась к двери. Она почти достигла дверного проема, когда услышала чей-то топот. Затем из коридора донесся крик Гаррика, обращавшегося к своей сестре, и она напряглась.

— Лили, с тобой все в порядке? — Ворвавшись в комнату, Гаррик остановился в явном замешательстве. — Мне сказали, что здесь Тремейн.

— Да, он был здесь, но леди Этвуд помешала ему… потом появился… Итан.

Гаррик с мрачным видом выслушал сбивчивое объяснение сестры и посмотрел на мужа Лили.

— Стрэтфилд. — Граф кивнул в сторону своего шурина.

— Какого черта вы здесь делаете, Линмут?

— Я приехал за своей женой.

Услышав решительный ответ графа, Гаррик стиснул зубы и отрицательно покачал головой.

— Кажется, Лили дала вам ясно понять, что не желает иметь с вами дела.

— Однако она моя жена и поедет со мной домой. А сейчас я хотел бы поговорить с ней. Наедине.

Лорд Линмут с суровым выражением лица повернулся к жене, молчаливо требуя ее согласия. Рут удивило то, что, несмотря на грозный и решительный вид графа, сестра Гаррика нисколько не испугалась. Глядя прямо в глаза мужу, она жестом предупредила брата:

— Все в порядке, Гаррик. Я выслушаю его.

Желая избежать витающих в воздухе эмоций, Рут не стала дожидаться препирательства брата с сестрой и, проскользнув мимо Гаррика, поспешила по коридору к выходу из приюта. Увидев Симмонса там, где оставила его, Рут облегченно вздохнула. Сделав шаг вперед, она вдруг почувствовала прикосновение сильной мужской руки.

— Есть причина, по которой ты не хочешь подождать меня? — спросил Гаррик.

— Ты был занят семейными делами, и я не хотела совать в них свой нос, — объяснила Рут.

Она не успела возразить, когда он потянул ее назад в приют, к небольшой кладовой в стороне от главного входа. Гаррик закрыл за собой дверь и прислонился к ней, сложив руки на груди. Рут вздрогнула, вспомнив, как ее руки ласкали его обнаженную грудь. Она отвела глаза под его пристальным взглядом, стараясь сдержать желание, от которого стало тепло в животе и ниже. Ей вдруг безумно захотелось вновь ощутить его между ногами. Все ее тело трепетало от ощущения его близости, и она безуспешно старалась успокоить биение сердца.

— Ты просматривала сегодняшнюю утреннюю газету? — спросил он.

— Да. — Она не смогла сказать ничего больше, хотя и могла бы.

— Все это ничего не значит, Рут.

Ей стало нехорошо, оттого что он старался убедить ее в том, в чем сам сомневался. Она надеялась, что с ним все будет иначе, однако он, как и другие до него, несомненно, бросит ее.

— Я понимаю. — Даже для нее самой ее слова прозвучали слишком натянуто.

— Действительно понимаешь? — с сомнением произнес Гаррик. — Когда я сказал, что это ничего не значит, я имел в виду, что не откажусь от тебя из-за сплетен.

Рут резко повернула к нему голову. Ее горло перехватило, когда она увидела решительное выражение его лица. Он выглядел чрезвычайно серьезным. Она покачала головой.

— Ты так легко об этом говоришь, хотя на самом деле все не так просто.

— Нет просто, черт побери. — Он бросил на нее сердитый взгляд. — Я не допущу, чтобы какие-то ограниченные глупцы диктовали мне, с кем следует или не следует встречаться.

— Это не пустые слухи.

Рут вздрогнула, увидев, что после этих ее слов он медленно оттолкнулся от двери и встал перед ней во весь рост.

— Значит, тебе было достаточно одной ночи со мной, чтобы потом можно было поделиться забавной историей с подругами. — Его холодный тон испугал Рут.

— Нет. — Она быстро шагнула вперед и обхватила его сжатую в кулак руку. — Прошлая ночь была изумительной.

Он склонил свою голову к ее руке. Тепло его губ проникло сквозь кожу и, воспламенив кровь, охватило все ее тело. Боже, всего лишь прикосновение губ этого мужчины к ее руке возбудило сильнее, чем все поцелуи прежних любовников. Она мягко высвободила свою руку.

— Следует учитывать, что есть нечто большее, чем просто удовольствие. — Ее сердце неровно забилось в груди, когда она увидела вспыхнувшую в его глазах страсть. — Мой образ жизни никогда не считался… респектабельным… в определенных кругах, но я всегда старалась быть осмотрительной.

— И эта сплетня по поводу нашей связи задела тебя.

Она отрицательно покачала головой. Трудно было выразить словами, что ее волнует совсем другое. Она никогда не заботилась о мнении общества относительно ее любовных связей. В данном случае было существенное отличие. Комментарии в газетной заметке вновь напомнили ей о возрасте. Она никак не могла смириться с тем фактом, что уже не молода.

В ее волосах еще не было седины, и кожа не имела морщин, однако все это было не за горами. Она видела, как это происходит с другими женщинами, и общество безжалостно отторгает их ради более молодых. Без покровителей их средства к существованию сокращаются до нуля, обрекая на жалкое прозябание.

Впервые она осознала, что надеялась избежать подобной участи. Она верила, что ее жизнь будет отличаться от жизни других подобных женщин, которые исчезали в неизвестности. Она не допускала мысли о том, что останется одинокой.

— Чего ты боишься на самом деле, Рут? — От этого прямого вопроса у нее пересохло во рту.

— Я боюсь, что будет со мной, когда ты бросишь меня. — Она подняла руку, заметив, что он нахмурился. — Это неизбежно. Ты оставишь меня. И когда это произойдет, мне придется дорого заплатить за свою неосмотрительность.

— Ты думаешь, я разобью твое сердце, Рут? — Напряженность, которая чувствовалась в его вопросе, встревожила ее. Она не ожидала этого, и ответ, возникший в подсознании, испугал ее.

— Нет. — Она энергично покачала головой, хотя знала, что это ложь. — Я давно научилась ограждать себя от безответной любви. Однако мне очень нравится чувство, которое ты вызываешь во мне.

Он шагнул к ней, и она ощутила дурманящий запах его одеколона. Это напомнило ей прошлую ночь, когда она уснула в его объятиях.

— Скажи, какое чувство я вызываю в тебе, Рут? — Она ощутила его дыхание на своей коже и с трудом подавила охватившую ее дрожь.

— С тобой я чувствую себя вновь энергичной… и молодой.

— Молодой? — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. — Ты постоянно думаешь, что возраст имеет первостепенное значение, а это не так.

— Для женщины в моем положении так оно и есть, — решительно сказала она. — Возраст и красота — это то, что дает мне средства к существованию. Без них мне остается только уйти на покой, что я и собираюсь сделать в ближайшем будущем.

— Есть и другая возможность. — Он пристально смотрел на нее своими голубыми глазами, скользя большим пальцем по ее нижней губе. — Ты можешь позволить мне обеспечивать тебя.

Это заявление заставило ее замереть со смешанным чувством потрясения и негодования. Затем она резко откинула голову назад, избавившись от его прикосновения. Она была права. Прошлая ночь разительно изменила их отношения. Она знала, что такое может случиться, если он увлечется ею. Надо подумать, как поступить, если он предложит стать ее покровителем.

— Я не приму отрицательный ответ, Рут. — Его губы упрямо сжались в тонкую линию, и взгляд не допускал никаких возражений.

— И ты со своим упрямством имел наглость называть меня упрямой, — сказала она с оттенком упрека в голосе.

— Да, иногда ты бываешь такой. — В его глазах промелькнуло что-то опасное, и сердце Рут дрогнуло, когда он снова приблизился к ней. — Я хотел тебя с самой первой нашей встречи. Я всегда чувствовал, что ты предназначена мне. Просто я не знал, как добиться твоего расположения, учитывая мою неопытность.

Несмотря на решимость в его голосе, она была уверена, что он почти готов раскрыть свой мрачный секрет. Строго говоря, глупо отказываться от покровительства Гаррика, но не будет ли еще глупее принять его предложение? Ее чувства к нему сильнее, чем ей хотелось бы.

— У меня есть кое-что для тебя, — тихо сказал он.

Рут взглянула через плечо и увидела, как он извлек ювелирную коробочку из кармана сюртука. Эта вещь напомнила ей ту, которую она вернула ему, не раскрыв, несколько дней назад. Он открыл крышку футляра и ждал, когда Рут подойдет к нему. Серьги в виде белых тюльпанов, лежавшие на шелковой подкладке, хорошо сочетались с брошью, которую он подарил ей ранее.

Бриллианты ярко выделялись своим блеском в тусклом свете кладовой, и Рут солгала бы, если бы сказала, что не была тронута красотой этих изделий. Изготовленные на заказ, они свидетельствовали о том, каким внимательным любовником был Гаррик. Даже Уэстли никогда не дарил ей сделанные на заказ драгоценности.