Постапокалипсис, в котором я живу - Алла Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Марк Кассель, он бывал и там и здесь, объехавший весь мир, он тащил ее неведомо куда, и она мысленно, переступая через себя, его за это благодарила. Сама она слишком запуталась в паутине собственной жизни, а он, взявший ситуацию в свои руки, был так сейчас необходим и полезен: Марк говорил что делать, и Ева подчинялась, не находя в себе сил принимать самостоятельных решений. Кто бы мог подумать…
Но дорога утомляла ее, как утомляла бы любого другого человека; Ева была не Марк, которого путешествие забавляло и которому оно прибавляло сил. Где-то позади, очень далеко, остались развалины ее дома, осталась ее старая жизнь, в которой была и любовь и дружба. Где-то позади остались ее друзья.
Она вспомнила о Рори…
Когда Ева убежала, Марк с Артуром нашли ее, и Ева напрочь отказывалась ехать куда-то с Рори. Она сказала, что не хочет его видеть и что ей нужно подумать; она выглядела достаточно растерянной, чтобы они поняли, что информация, которую она узнала, действительно сильно повлияла на нее. Ева была в ступоре и решения, которые она принимала в тот день были просто неясными шагами во тьме; она руководствовалась не логикой и даже не чувствами, она просто застыла в разрушающей реальности и, казалось, ничто не может вывести ее из промедления. Однако, Марк Кассель убедил ее убраться из Митчелла, потому что в нем правда нельзя было надолго оставаться; он сказал, что найдет еще одну машину, и они поедут отдельно, лишь бы Артур и Рори тоже двинулись в путь, как ему было нужно. Хоть ехать по отдельности и было опасно, но Митчелл был не самым дружелюбным городом, и это был единственный вариант. И с Артуром они договорились встретиться через несколько дней в Речице, когда Ева придет в себя и будет готова поговорить с Рори. Этот вариант ее устроил. Она попросила Артура лишь об одном: чтобы она с Марком уехала на несколько часов раньше, и, им не пришлось столкнуться на дороге.
Рори Аллен в свою очередь молчаливо согласился с ее решением; Ева видела, что он на самом деле сильно винит себя.
Но она не была готова поговорить с ним.
Теперь же, оказавшись вдали от своих друзей, и когда эмоции ее немного отпустили, Еве было непривычно осознавать, что она осталась один на один с Марком Касселем. Осталась без своих друзей. Временами она только задумывалась: почему она действительно доверилась ему? Или она не доверилась – просто доверять Рори казалось теперь еще более сложным занятием?
А ведь Кассель хотя бы ей не врал.
Впереди расстилалось неопределенное ее будущее, и чем дальше Ева шла по тропинке, к нему ведущей, тем сильнее ее одолевали сомнения на счет того, будет ли это будущее радужным и счастливым. Она не знала, чего теперь ожидать после выпада Рори, и с какой стороны принимать новый удар. Возможно ли, что этот удар нанесет ей тот, в чьи руки ее сейчас доверил Артур? Ведь никто с уверенностью не знал, что поистине таилось в мыслях Марка Касселя. Но Ева старалась об этом много не думать.
За перилами белоснежной лентой тянулась к горизонту речка – там дул ветер, качающий расставленные по берегам сосны.
Они с Марком стояли на широком заснеженном мосту, и, опершись локтями о перила, он задумчиво смотрел вдаль и все тянул, тянул в легкие серый дым.
– Почему ты ничего не сказал мне, Марк?
Она подошла к нему, и ее взгляд был серьезен. Порыв ветра обдал ее лицо ледяным холодом; она ощутила запах морозной свежести – устоявшейся здесь зимы.
– Я просто врач с плохой репутацией из Аты. Я должен был?
– Когда мы сидели в том баре, ты спросил, знаю ли я, как умерли мои родители. И ты спрашивал об этом еще в Городе Гор.
Марк повернулся к ней, и они встретились взглядами. Глаза Евы пытливо ждали ответ.
– Видишь, я пытался с тобой поговорить.
– Марк, ты мог бы открыть правду еще раньше.
– Я не давал тебе клятв в вечной дружбе. Я Марк Кассель, я не умею дружить.
Он был прав. Марк был здесь совершенно не при чем. Она знала его довольно плохо, и, он ничего ей не был должен. И поэтому она не обижалась. Это было бы глупо. Другое дело Рори.
Орден сильно его изменил – теперь Ева не могла перестать об этом думать. Рори словно приехал оттуда другим человеком, хотя в самом начале, у озера, на корнях высокого дуба ей так не показалось. Но теперь она знала одно – его цели и намерения неясны, его желания скрещены с желаниями ордена. И об этом ордене Еве было известно очень и очень мало.
– Знаешь, Марк, я только одного никак не могу понять, – обратилась к нему Ева, – ты сказал, что если я поеду с тобой, то получу все ответы на свои вопросы. Но они ведь находятся в Понтарексе, а едем мы в Аркад.
– В твоем деле, Гордон, эти два названия совершенно неразделимы.
– Лучше объясни мне, потому что я не понимаю.
Марк с должной серьезностью в голосе спросил:
– А как ты думала, Аллен собирается тебя использовать для ордена?
– Использовать… – протяжно повторила Ева, и ее лицо приняло мрачное выражение.
– Не бойся называть вещи своими именами, – твердо произнес Марк. – Ну, так, что ты на этот счет сама думаешь?
– Я не знаю, – коротко ответила Ева, и ответ этот был ложью.
Ева теперь часами только и думала над этим вопросом, но предположения свои высказать побоялась – не хотела показаться перед Марком глупой, несмышленой.
– А что думаешь ты? – поинтересовалась она.
– Ну, я полагаю, если раньше это было категорически невозможно, то теперь в Понтарекс все же можно попасть кое-каким способом: ты, Гордон, для ордена не просто один шанс на миллион – ты шанс кратный всему населению планеты.
– Ты, правда, думаешь, что они отправят меня туда?
– Я бы на их месте так сделал. Поменял бы вас местами с Эвелин Эйлер, и тогда ты смогла бы сделать для ордена все, что угодно: убить Президента, отключить купол. И все, чего еще они там хотят.
Ее настиг ужас. И она теряла связь с реальностью.
Она повторила про себя: убить
