Чай, чапати, чили, чилим... - Кристина Камаева

На другом берегу пресноводного озера, которое рекомендовал нам Валид, были грязи, которым, конечно же, приписывали лечебные свойства. Поэтому все туристы самозабвенно мазались ею и ждали, пока грязь высохнет и отвалится, а кожа станет удивительно нежной. Еще бы! Походи-ка стянутый глиняной коростой, без нее сразу почувствуешь себя чистым и гладким.

От озера начиналась тропа к еще одной достопримечательности Арамбола — баньяновому дереву. Чтобы добраться туда, надо было перевалить через пару сопок и долго карабкаться вверх, но зрелище того стоило. Говорили, что у дерева живет святой отшельник, мы его не застали. Ровная вытоптанная паломниками и любопытными площадка перед старым разросшимся баньяном никогда не пустует. Все люди, которые добираются сюда сквозь дебри и через горные ключи, останавливаются передохнуть. Это дерево — символ дружбы и примирения, святыня для хиппи. Они сидят вокруг и приветливо приглашают вас посидеть рядом. Люди общаются, улыбаются друг другу, кто-то набивает чилим и пускает его по кругу. Новички задыхаются и кашляют после затяжки, но вскоре гармония восстанавливается, и все еще больше улыбаются друг другу. Сюда часто наведывается полиция, знакомая с пристрастиями и святынями хиппи. Полицейские маскируются под добропорядочных граждан, чтобы их никто не узнал. Они могут устроить шмон, отнять наркотики и ходатайствовать, чтобы нарушителя депортировали из страны. Желающие откупиться платят штраф. Во время нашего путешествия рядом с баньяном жила в палатке молодая французская семья с симпатичным кудрявым сыном трех лет. Мы мирно сидели в облаке гашишного дыма, и вдруг раздался истошный крик:

— Mama! Papa! Police! Police!!!

К поляне прокрадывались два индийца. Мальчонка показывал на них пальцем и вопил. Все просто валялись на земле от смеха, но успели спрятать косяки и чилимы, у кого что было. Полицейские быстро оглядели публику и выделили из толпы, конечно, только Валида. Еще бы! Он черный, больше двух метров ростом, в цветной шапочке! Валид стал огрызаться и угрожать этой глупой полиции, пообещал, что обязательно их "уроет", с его-то связями и деньгами он добьется, чтобы ни полицейским, ни их детям и женам не поздоровиться. Валида хотели арестовать как потенциального преступника, но мы вступились за него всей разномастной толпой, и полицейские решили все же не связываться. Валид долго не мог успокоиться:

— Негодяи! Вы заметили, что они придрались только ко мне?

Вечная боль оскорбленного негритянского самолюбия.

В этот день Валиду не везло. Он сидел в своей комнате с закрытыми ставнями в темноте, и вдруг туда влетела летучая мышь.

— А-а-а!!! — заорал он и заметался по комнате. Перепуганная мышь хлопала крыльями и, казалось, преследовала его. Валид спрятался под кроватью. Выручать его пришлось Али.

— Это была вот та-а-кая летучая мышь, — рассказывал потом Али, разводя руки в стороны, как будто зверек был размером с Карлсона.

— Она, наверняка, испугалась больше тебя, — смеялись мы, — стоило ли прятаться под кровать?

— Летучие мыши — вампиры, — возразил Али, — они могут вцепиться в лицо.

— Просто твоя комната как пещера, — сказала Жанна Валиду, — летучая мышь, возможно, живет там давно, а ты ее только что заметил.

— Это очень дурной знак, — расстроился Валид.

Невзирая на все дурные знаки, жилось нам на Арамболе неплохо. Каждый день я заплывала далеко в море, и возмущенные рыбаки пытались меня вразумить:

— Не надо так плавать, мадам. Мы тут ловим акул!

Жареных акул подают на Гоа в каждом ресторане, живых — мне не встретилось ни одной.

Как-то утром мы сидели в одном из ресторанчиков и просто смотрели на море, пальмы и ленивых хиппи. И вдруг...

— Айман?

-Айман!!!

Загорелая скуластая девушка с небольшим рюкзачком услышала этот вопль и несказанно обрадовалась. Наша делийская подруга собиралась отдохнуть в студенческом лагере, который организовали на Гоа сотрудники Бомбейского ICCR, и мы на всякий случай дали ей свои координаты.

— Девчонки! Наконец-то! Я вас нашла!

Мы расспросили ее про лагерь.

— Это мрак! — сделала круглые глаза Айман. — Все организовали из рук вон плохо. Поезд из Дели опоздал на одиннадцать часов, автобус из Бомбея в Гоа ехал двадцать пять часов вместо положенных двенадцати. Поселили студентов в Понде, центре штата, где нет пляжа! А на побережье свозили всего на несколько часов. В гостинице жара, света нет, кормят ужасно, все изнывают. — Айман решила, что пора принимать меры, иначе весь ее отдых будет испорчен, бросила группу, взяла билет до Панджима, оттуда до Мапсы и Арамбола.

— Далеко вы забрались. Но, боже мой, какая тут красота! Я, когда из Мапсы ехала, поняла, что в сказку попала. От окна не оторваться, такие виды!

Мы накормили Айман вкусной едой, которой балуют в ресторане бедных западных туристов, и пошли купаться.

— Вот это я понимаю! — не уставала восхищаться Айман. — Какая вода! Как стекло. А сколько крабов! Да, тут надо с каской нырять!

— С маской, — смеясь, поправили мы.

Айман провела с нами два дня и отправилась дальше. Подруги ждали ее в Мадрасе, где они вместе выступали с танцевальной программой. Айман приехала в Индию изучать хинди, как и мы, но ее выбор ограничили индийскими танцами. Айман не расстроилась, вместе с другими ребятами и девчатами из бывших союзных республик они создали ансамбль и научились не только индийским, но и многим национальным танцам России, Украины, Грузии и пр. Сшили костюмы. Скоро их ансамбль начали приглашать агенты шоу бизнеса из разных штатов Индии. Зарплата была хорошей добавкой к стипендии, кроме того, ансамбль ездил по городам и весям Индии за счет спонсоров.

Новый год на Арамболе мы встретили дружно вместе с другими жителями пляжа. Перед рестораном Валида мы выложили цифру 1999 из светильников (свечей в пластиковых бутылках, разрезанных пополам). Стоило обойти эти цифры, и празднуемый год обозначался, как 6661. Отдыхающие сгрудились вокруг светящихся цифр, они были огромны и, возможно, различимы сверху, с вертолета. В полночь все дружно стали чокаться, обниматься и целоваться. Через полчаса поступило предложение идти купаться на озеро. Говорили, что где-то в тех краях намечается транс-вечеринка. Но нашим хиппи было лень карабкаться к озеру через скалы в темноте, поэтому, обсудив детали похода, все просто расползлись по комнатам и ресторанам. Среди ночи нас разбудил дикий грохот, как будто в дом запустили гранатой. Мы подпрыгнули на кровати, но так и не смогли понять, что же произошло. Утром я увидела кусок голубого неба над собой, потому что в крыше зияла дыра. Рядом с кроватью валялся большой кокосовый орех, и все вокруг было усыпано черепками. Этот орех чуть-чуть промахнулся. Мы вышли на улицу и долго внимательно разглядывали кокосовую пальму рядом с домом. Гроздья орехов нависали над крышей. Похоже, они начали спеть. Мы позвали хозяина и объяснили ему ситуацию.

— Ничего страшного! — объявил он, широко улыбаясь и взвешивая кокос на ладони.

— Кому как, — возразила я, — если такой снаряд на мою голову упадет, то будет вмятина.

— Мадам! Кокосы никогда не падают на людей. Это такая редкость, чтобы человека зашиб кокос...

— Так все-таки "никогда" или "редкость"?

— Карма, — развел руками индус и предложил передвинуть кровать в другой угол. Мы передвинули и до самого отъезда любовались сквозь прореху небом. Кокосы к нам больше не залетали. С приходом сезона дождей дыру, наверное, залатали. А раньше, зачем суетиться?

Глава 21. Южные пляжи Гоа 

Южные пляжи Гоа долгое время оставались для нас с Жанной неизведанной территорией. На севере больше дискотек, ресторанов, гостиниц, туристов и торгашей — вот и мы туда тянулись. Юг медлителен, развлечений мало, даже культ марихуаны, столь притягательный для туристов, отсутствует. Местные жители уверены, что наркота до добра не доведет. А северяне и сами курят гашиш, и жаждущих снабжают.

Самый красивый пляж на юге — Палолим. Описать его невозможно, это греза, видение, намек на мир небесный. Счастье, что это совершенство еще не купили богатые люди, чтобы наслаждаться личным кусочком рая на земле. Палолим доступен любому приезжему. Советую тем, кто собирается на Гоа, отдохнуть именно там. Бухта округлая, уютная, у берега море ласковое и мелкое. В него впадает извилистая, сверкающая на солнце река. Деревянные рыбацкие лодки великолепно вписываются в ландшафт. С другой стороны высятся гряды скал и валунов, по которым можно пробраться в маленькие соседние бухточки, но там камни и купаться не удобно. Волны бьются о скалы, рассыпаясь мириадами радужных брызг. На берегу пальмы, высокие, ровные — они стоят стройными рядами, как сосны в русском бору. Архитектура прибрежных ресторанов и гостиниц заслуживает особого упоминания. Похоже, что когда-то тут объявили конкурс на самое оригинальное строение из тростника. Получаешь эстетическое удовольствие, когда идешь по пляжу и разглядываешь маленькие дома, созданные со вкусом, фантазией и любовью.