Дым - Катя Саммер

должна проснуться. Поэтому я иду в контратаку и щекочу Федю — еще вчера, когда шутили, заметила, как он реагировал. Мой отец всегда называл ревнивыми тех, кто боится щекотки. Наверное, так. Я даже не знаю, ревнивая ли я.

— Все, сдаюсь! Сдаюсь я! — Дым размыкает руки, выпускает из объятий. Я в темпе вальса хватаю одежду и уже собираюсь выскочить из комнаты, но возвращаюсь и целую пожарного, который цепляется за меня с новой силой.

— Приготовлю завтрак, — говорит, а я, чтобы не начать спорить, прикусываю язык. Знаю — если захочет, он сделает, как посчитает нужным. В результате оторваться от Феда у меня получается далеко не сразу.

А наверху, к моему удивлению, оказывается очень даже тихо. Лиса спит в новой кроватке так сладко, что я засматриваюсь на нее. Сильнее зашториваю окна, потому как небо светлеет.

Я провожу в комнате минут десять, не меньше. Просто любуюсь малышкой, а сама витаю далеко, думаю… да обо всем, кажется. О ночи, о Дыме, о нас. Да, обычно запрещаю себе фантазировать, но сейчас… Можно заблудиться в этих мыслях хотя бы чуть-чуть?

Я разглядываю на занавесках узоры качающихся за окном деревьев и представляю, как, должно быть, на улице холодно. Но, если честно, все это такая ерунда, потому что на сердце тепло и цветы распускаются. Какое мне дело до наступающей зимы, когда на душе весна полным ходом?

Выйдя, тихо затворяю за собой дверь, быстро умываюсь и почти лечу вниз. Выглядываю принца-пожарного, но на кухне его почему-то не нахожу. На столе выложены продукты — яйца, бекон, овощи, а вот сам Фед где-то прячется. И, судя по отдаленным звукам воды из душа, именно там.

Не могу остановить мысли, в которых уже вспыхивают образы.

Когда внезапно звонят в дверь, я подпрыгиваю на месте, потому как не ожидаю в такую рань гостей, но дом-то не мой. Выдохнув и накрыв ладонью левую сторону груди, где колотится сердце, подхожу к двери. Поправляю прическу в зеркале у входа, а то, если это Паулина или кто-то из друзей Дыма, будут же шутить. Особенно, если он выйдет в одном лишь полотенце, висящем на бедрах.

Может быть, просто скользнуть к нему в душ, а?

Пересилив себя, все-таки открываю и тотчас застываю, обнаружив на пороге обаятельную пожилую женщину в теплом пальто и элегантной шапочке с вязаной розой.

— Здравствуйте, чем я могу помочь? — спрашиваю, растерявшись.

— Вот, значит, почему не приглашает нас домой, жук такой! — прищурившись, произносит она, а затем широко улыбается и проходит в дом. — Я — Анастасия Сергеевна, мама Федора. А вы, я так полагаю, его девушка?

**********

* Вольный перевод строки из песни Wet Wet Wet — Love is all around

Глава 23

Юна

МЫ — Дым

NF — Paralyzed

— Я-я… — боже, опять заикаюсь, как немощная, только не от страха. Просто не знаю, что ответить. Эта женщина застала меня врасплох!

Дым очень вовремя забирает все внимание, выглянув из ванной комнаты в одних штанах. Он расслабленным движением ладони стряхивает с мокрых волос влагу и выдает что-то вроде «сейчас буду готов». Я еще несколько секунд с приоткрытым ртом смотрю в захлопнувшуюся дверь, совершенно не разделяя его спокойствия, а затем все же собираюсь с силами и приглашаю маму Феди пройти.

Уже почти шагаю следом за ней, когда меня дергают за плечо. Не успеваю удивиться, встречаюсь со стальным блеском серых глаз.

— Забыл совсем, что обещал маму к отцу в больницу отвезти, — наклонившись неприлично близко ко мне, говорит негромко. — Телефон на беззвучном стоял. Я не успел развернуть ее, она уже подъезжала, когда трубку взял.

Передо мной не нужно оправдываться — это его дом, его мама, но он делает это. Не буду врать: приятно, что Федя думает о моем комфорте. И что прятать меня под лестницей не стал. Хотя при всем он взрослый свободный мужчина, по сути, в его доме может быть любая…

— Ты как? В порядке? — спрашивает, а я беззвучно киваю. Наверное, слишком активно, Дым щурит глаза. — Могу я оставить тебя один на один с моей мамой? Она не съест тебя, обещаю.

— Ха-ха, — выдавливаю улыбку, которой не верит, а сама украдкой поправляю волосы.

Фед быстро целует в щеку и опять скрывается в ванной, а я разворачиваюсь и ловлю Анастасию Сергеевну за подглядыванием. Конечно же она делает вид, что случайно обернулась и не наблюдала за нами, но она шпионила — это факт, который меня веселит.

— Могу я предложить вам чай или кофе? — во мне невольно просыпается официант. — Присоединитесь к завтраку?

— Нет, деточка, я не голодная. А вот тебе стоит поесть да побольше, худенькая такая! — она качает головой, но смотрит на меня по-доброму.

Я смущаюсь, прохожу на кухню и начинаю разогревать сковороду, чтобы по-быстрому приготовить глазунью. Дыму не повредит подкрепиться после… ночи.

— Вот ты рожаешь его двенадцать часов, всю жизнь ему посвящаешь, а он даже с девушкой не соизволит познакомить, — летит в спину не с обидой, а, скорее, с легкой грустью. Поворачиваю голову, чтобы улыбнуться. — Я сижу за городом, переживаю, что мой сын живет один, что никто ему завтрак после смены не приготовит, а он скрывает такое золото. — Ощущаю, как начинают пылать щеки, сосредотачиваюсь на яичнице. — Все скрывает. Ну, Федор!

Меня напрягает слишком пристальный интерес его мамы. Руки дрожат, когда снимаю поджаренный бекон, выливаю яйца, и первое же мне мстит — по сковороде некрасиво растекается желток, черт бы его!

— Может, расскажешь, как давно вы знакомы? Какие у вас планы?

Я не хочу разочаровывать женщину, особенно зная про ее мужа в больнице, поэтому под шипение масла отвечаю, что эти вопросы лучше бы задать Феде. Еще раз предлагаю перекусить пирожными с чаем, а когда та вновь отказывается и я собираюсь выдохнуть, с лестницы доносится громкое и отчетливое «мам».

Мы одновременно смотрим на Лису. Я первая отворачиваюсь, снимаю сковородку с огня и спешу на второй этаж. Чем не прекрасный повод сбежать?

Подхватив малышку, обнимаю ее, игнорирую поток вопросов про «тё-ту» внизу и несу Лису в ванную — умыться, почистить зубы да собрать спутанные после сна волосы в два любимых хвостика.

Я намеренно и изо всех сил тяну время, но нам приходится спуститься. Сердце начинает биться быстрее, когда вижу Дыма, уплетающего последний ломтик бекона. Федя залпом допивает дымящийся кофе и даже не обжигается, а потом подходит к нам и щелкает Лису по носу под ее звонкий смех.