Ковчег - Игорь Удачин

Приблизившись к краю моста, Занудин облокотился на парапет. Высота моста оказалась настолько внушительной, что у него тотчас закружилась голова.

«А что если спрыгнуть сейчас вниз, в эту пучину?..» — мелькнула в голове будоражащая мысль, и он все дальше и дальше стал свешивать туловище с парапета.

Зачарованным взглядом следил Занудин за мрачным изяществом плещущихся внизу антрацитовых волн. Стихия тянула к себе. Подсознание нашептывало, что бояться нечего. И все-таки тело предательски дернулось. Руки, вцепившись в парапет, задрожали и подломились. Чудом удержав равновесие, Занудин опрометью отскочил назад, замер на почтительном расстоянии от парапета. Пот градом катился по лбу и щекам, но даже после этого Занудин не мог полностью поверить в неподдельность своих чувств.

«Я ведь сижу сейчас в кресле, в комнате Виртуала… Все это иллюзия!..»

«Но если это иллюзия, то она правдоподобней любой действительности…» — признался себе Занудин уже в следующую секунду.

Ветер так усилился, что буквально срывал с Занудина одежду. Холод пронимал до костей. Задернувшись воротником, Занудин вгляделся в огни города. «Пойти и убедиться, что это не декорации?..» Выбор берега, к которому следовать, перед Занудиным даже не встал. Очередной порыв ветра грубо подтолкнул в спину. Заставил расторопно перебирать ногами…

Занудин шел очень долго, но ощутимых результатов своего продвижения так и не заметил. Старая пространственная уловка, на которую он уже попадался!

Занудин остановился и, изнуренно оглядевшись вокруг, снова приблизился к парапету. Ветер уже не донимал его, и Занудин мог какое-то время наслаждаться своей передышкой. Что он еще мог придумать? Избытком идей, как выбраться из этой пусть необыкновенной, пусть даже величественно красивой, и все-таки западни, Занудин похвастаться не мог. Он так и стоял, обездоленным взглядом скользя по волнам, пока сердце вдруг не заколотилось чаще. Занудина буквально пронизало ощущение, что по мосту в его направлении кто-то идет. Занудин встрепенулся и обернул лицо в ту сторону, откуда исходили флюиды приближения…

Ему и в самом деле не показалось.

Навстречу шла молодая девушка. Легкое, не по погоде, платье. Длинные развевающиеся волосы. Чарующая походка.

Занудин пытался разглядеть черты ее лица. И когда ему это удалось, он чуть не вскрикнул. Это была его сестра… Эльвира…

Занудин обеими руками ухватился за парапет, потому что ноги ослабли и подкашивались от волнения. Эльвира приблизилась к брату и расплылась в счастливой улыбке.

— Здравствуй. Что-то ты совсем позабыл обо мне, дорогой, — прочирикала она и укоризненно потрепала Занудина по щеке.

Занудин ощутил еще большую слабость, но теперь уже не только в ногах. Элин голос показался ему неправдоподобным, фальшиво-ангельским (она никогда так не говорила в жизни), а уж это ее «дорогой» и вовсе ни в какие ворота не лезло, прозвучало хуже хохмы.

— Я скучаю по твоим ласкам, — капризно добавила Эльвира, и губы ее надулись двумя сочными мандариновыми дольками.

— По каким ласкам? Ты что?! — выпалил Занудин, невольно отстраняясь.

— А что «что»? Разве между нами ничего не было, пупсик? ― удивилась она, и на красивом точеном личике вспорхнули белесые ресницы.

Занудин покрылся пятнами.

— Мы же с тобой — брат и сестра! А ты… ты умерла, Эля… — слизкий обжигающий пот проступил по всему телу. — Да ты ли это вообще?.. Ты ли это?!

Эльвира сконфуженно прикусила нижнюю губку.

— Неувязочка, — констатировала она с глуповато-извиняющейся полудетской ухмылкой на лице.

— Неувязочка… — совершенно обессилив, механически повторил Занудин. Похоже, смысл во всем происходящем искать было настолько же бесполезно, насколько и кощунственно.

А уже в следующий миг раздался глухой хлопок и ослепила яркая вспышка. Маленькие теплые ошметки разлетелись во все стороны…

…Когда до ошеломленного Занудина дошло, что это взорвалась голова Эльвиры, и изуродованное, обугленное до груди девичье тело упало к его ногам — он пошатнулся. Парапет, небо, огни — все поплыло перед глазами, теряя очертания и превращаясь в мазню. С ног до головы забрызганный кровью и кусочками Эльвириного мозга, Занудин сдавленно застонал и, лишившись сознания, срубленным деревом рухнул навзничь.

КОНЕЦ ИГРЫ

— 9 —

Тело Занудина резко дернулось. Несколько датчиков отлепилось, очки упали на пол и раскололись. По глазам полоснул яркий дневной свет, обильно проникающий в окно комнаты. Виртуал сидел за компьютером, сложив руки перед клавиатурой, и, полуобернувшись, сверлил Занудина самодовольным прищуренным взглядом.

— Вы правы, это просто мое раздолбайство, — улыбнулся Виртуал и, поднявшись с места, принялся освобождать Занудина от паутины нависающих проводов.

Что значит «он прав»?.. Занудин ведь только думал об этом, но вслух ни о чем подобном не заикался. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Занудин был разбит и выпотрошен, мысли фокусировались с трудом.

— Меня тошнит…

Оказалось, тазик у предусмотрительного Виртуала был уже наготове.

— Вот вам посуда. Отведите душу…

Через некоторое время Занудин почувствовал определенное облегчение. А с облегчением пришла глубокая апатия. Ему, вероятно, хотелось бы разнести все вокруг в пух и прах, — и в то же время было невмоготу пошевелить даже кончиком мизинца и выдавить из себя лишнее слово.

Мудро оценив ситуацию, Виртуал решил не откладывая изложить суть завершившегося «эксперимента».

— Собственно, это был симулятор. Когда в «Ковчеге» тихие будни и рабочего напряжения не наблюдается, я занимаю себя тем, что придумываю для симулятора новые модели, новые виртуальные конструкции. Разумеется, это просто раздолбайское хобби. В Совершенном Мире, который мы построим, не останется места многим вещам — и компьютерам, я полагаю, тоже. Но пока… пока Дива помогает мне с накоплением наработок в плане иллюзии переходного этапа от старого к новому. Выражаясь метафорическим языком — перед тем как собираться переплывать море, я предлагаю испытать силы в бассейне. Может быть, попутно я увлекаюсь вещами несущественными в свете грандиозной конечной цели, к которой все мы непреклонно движемся — да простит, в таком случае, меня, э-э… Ха-ха-ха, в общем-то мне не у кого просить прощения.

Виртуал похлопал Занудина по плечу — причем так осторожно, словно опасался, что тот рассыплется у него на глазах, — и продолжил:

— Поэтому будем говорить об «эксперименте» как о своеобразной игре. И мне интересен ваш непосредственный взгляд, ваши соображения, как человека здесь нового, «свежо мыслящего». Что такое Мир Совершенный, я и сам, признаться, не имею законченного представления — а потому мы не останавливаемся, мы работаем, мы ищем. Отсюда вытекает и сложность обрисовки перехода. И все-таки! Попробуйте представить себе. Каждый наделен возможностью и способностями создать любое пространство, в котором ему хотелось бы себя обнаружить. Где в полной мере можно пользоваться чувствами, растворяться в них, добиваться желаемого, осуществлять сокровенные мечты, а значит, ж-и-ть, в самом высоком понимании этого наивкуснейшего слова, — Виртуал, гримасничая, почмокал губами. — Тут важна сама идея, ключ к пониманию задуманного нами грядущего: создай свой Рай своими руками. Любой компилятор может прийти с найденной концепцией ко мне и опробовать ее на симуляторе. Лишь впоследствии, зарекомендовав себя, она станет одним из штрихов скомпилированного великолепия. Начинаете улавливать?.. А теперь с высот — к простейшему. К нашей игре…

Виртуал отцепил от затылка Занудина последний датчик и, сложив руки за спиной, пустился блуждать по комнате.

— Я использую суперчувствительные элементы, которые в режиме вторичной реальности, или симулированной реальности, поддерживают у участвующего в «эксперименте» полное отождествление с привычным чувственным восприятием. Качественный эффект работы этих элементов — под властью дополнительного мощного импульса. Потому что мы не где-нибудь, а все-таки в «Ковчеге». Но это отдельная тема… Итак, восприятие среды поддается высокоточному копированию. Таким образом, мы имеем пространство, в котором можем создать свой мирок — подобно тому, как пустая комната оклеивается обоями и заставляется мебелью в соответствии со вкусом предполагаемого жильца. Мы наделены полным чувственным контролем над этим пространством. Идем дальше. Время! Оказывается, время, эта холодная бесстрастная форма существования развивающейся материи, — тоже подконтрольно! Не надо пытаться проникнуть умом в эзотерический смысл чего-то, если достаточно просто уметь управлять этим. Пять минут сидения в кресле можно превратить в пять минут умопомрачительного путешествия. Но за эти же самые пять минут можно прожить и целую новую жизнь, если угодно! Другую, непохожую, удивительную, спонтанно или научно сфантазированную! Понятие какой бы там ни было продолжительности тесно связано с законами ассоциаций, а мы уже сейчас научились легко их обходить. За какие-то пять минут к своему непоколебнувшемуся состоянию под названием «возраст» мы прибавляем человеческий век иного прожитого удивительного опыта! Время делает для нас исключение. И раз испробовав этот божественно привлекательный на вкус плод, мы не откажемся от него никогда… К сожалению, а может, оно и к лучшему — мое раздолбайство и настоящая работа уже настолько неразделимы, что я зачастую смешиваю понятия и тем самым запутываю сейчас вас. Но коли так — черт с ним. Вы и самостоятельно справитесь с отделением зерна от плевел, я полагаю.