Родная кровь - Сергей Джевага

— У тебя есть мысли получше? — отпарировал следопыт. — А идея неплохая. Нам не нужно будет красться, пройдем на виду, внаглую. Узнаем, что нужно, и уйдем обратно. Насчет посоха… ты без него как без рук, но…

— Ты не понимаешь, — прошептал я.

«А ведь и правда не понимает, — устало подумал я. — Как объяснить человеку, что расстаться с артефактом — все равно что вырвать из себя кусок мяса? Посох — не просто инструмент, что облегчает работу с заклятиями, а часть тебя самого. Подбодрит в трудную минуту, предупредит об опасности. Излечит раны, если ты неспособен этого сделать».

— Эскер! — воскликнул воин. — Успокойся, ради богов! И еще… подумай вот о чем: если нас разоблачат, а это тоже возможно, то что станет с твоим посохом?

Я поколебался, медленно кивнул. Да, Рол прав. Рисковать нельзя. Я могу колдовать и без него. Пусть не так быстро и действенно. Но могу. А если посох окажется в руках имперских чародеев, то мои шансы стать настоящим Серым магом сведутся к нулю. Книги тоже нужно оставить, они еще важней.

— Ты прав, — нехотя признал я. — Хорошо, буду играть по вашим правилам.

— Я знал, что поймешь, — улыбнулся следопыт. — Ладно, я пойду посплю немного. Нужно отдохнуть перед заданием.

Воин ободряюще хлопнул меня по плечу и ушел в сторону лестницы. Я проводил его взглядом, подумал, что да, поспать было бы хорошо. Жаль, что заснуть не смогу. А если и смогу, то опять будут мучить сны. Хотя в последнее время они терзают все реже…

В мыслях ласково мурлыкнуло. Появилось ощущение, словно большой теплый кот трется о ноги, требует, чтобы погладили. Я улыбнулся, крепче сжал посох в руке. Похоже, только он и спас, когда Сила Предков хлынула в меня.

— Спасибо тебе, — шепнул я одними губами. — Знаю, у тебя нет разума, не поймешь. Но спасибо.

Во дворе крепости меня окликнул Феран. Догнал на полпути к донжону, схватил за плечо. На бледном лице беспокойство, темные глаза лихорадочно сверкали.

— Эскер, я хотел сказать…

— Я оставлю посох. Не беспокойся. И прости за вчерашнее, я слишком нервный в последнее время.

Воин кивнул, улыбнулся с нескрываемым облегчением. Боялся, что упрусь как баран, буду настаивать на своем.

— Кто прошлое помянет, тому глаз вон! — засмеялся Феран.

Сегодня лейтенант выглядит гораздо лучше, подметил я. Лицо белое как мел, но мертвенная серость исчезла. В движениях появилась сила и уверенность. Еще не совсем здоров, но уже готов к подвигам.

— Конечно, — легко согласился я. — Когда выходим? Усмешка слетела с лица командира. Воин нахмурился, в глазах промелькнула затаенная тревога.

— Через час, — ответил Феран. — Еще успеешь выпить чашку глинтвейна или травяного чая. Разведчики коменданта Максимуса раздобыли пароли и отклики. Часовых попытаемся обойти. Но если наткнемся, то будет что сказать.

— Вчетвером?

— Да, — сказал лейтенант. — Маэрдир еще прикован к постели. Но задание выполнять нужно. Поэтому пойдем вчетвером: два воина и два мага.

Я кивнул, но высказывать свое мнение насчет сомнительности затеи не стал. Дело шито белыми нитками. На рыцарей никто из нас не похож. Разве что Иг, с его вечно брезгливым выражением лица и холодным высокомерным, взглядом. Но если распахнет пасть, то имперцы сразу же поймут, кто таков. Я уж точно не рыцарь. Простоватый Феран тянет лишь на оруженосца или кнехта, а Рол даже с золочеными шпорами на сапогах будет выглядеть кровожадным наемником. Остается надеяться на волю случая.

— Ладно, — сказал я. — Тогда правда пойду выпью немного глинтвейна. Замерз как собака.

— Иди, — согласился Феран. — Но запомни, встречаемся через час около конюшни. Там и рядиться будем. Максимус обещал настоящие имперские доспехи. Сняли с каких-то смельчаков, что решили попробовать на зуб нашу оборону.

Лейтенант кивнул на прощание и побежал в казармы. Советоваться с комендантом, наверное. Максимус оказался весьма эксцентричным человеком. Положенные ему по статусу покои в донжоне отвел под склад. А сам ночевал вместе с солдатами, мотивируя тем, что надо быть ближе к подчиненным. Тогда и уважать станут, не подведут в трудную минуту. Такой глупости я не понимал, хотя… быть может, просто привык к жизни в Генте. А тут она другая, более суровая и простая, чем в центре Свободных Земель. Люди меньше думали, как бы набить ненасытные утробы, но больше мыслили о деле.

Я поднялся по каменным ступеням, толкнул тяжелую дверь донжона. Прошел по длинному коридору и оказался в огромном обеденном зале. В глаза ударил свет множества факелов и свечей, в уши ворвался гул грубых голосов. Ноздри щекотал соблазнительный запах жареного мяса и вина со специями. Стены зала голые и серые: ни украшений, ни обычных стягов и гербов. Это пограничная крепость, а не замок какого-нибудь вельможи. За длинными грубыми столами сидели солдаты. Грелись после дежурств или патрулирования, о чем-то разговаривали, ели. Лица раскраснелись от мороза. Воины хохотали, рассказывали друг другу байки и анекдоты. Меж столов бегали юркие служанки, разносили кувшины с подогретым вином и травяным чаем, миски с мясом, караваи хлеба.

Почти весь зал оказался забит. Лишь после долгого поиска я заметил свободное место, просочился меж столов и присел на жесткую дубовую скамью.

Тут же подбежала молоденькая светловолосая служанка, застыла в ожидании.

— Что вам подать, господин маг?

— Как обычно, Ника, — попросил я. — Кружку глинтвейна.

— Есть будете?

Я задумался на секунду, отрицательно мотнул головой.

— Пожалуй, нет. У вас тут кормят до отвала, я еще после обеда не проголодался.

— Так ведь мужчины, господин маг, — сказала девушка с улыбкой. — К тому же воины. Должны есть хорошо, чтобы крепко держать оружие в руках.

— Да-да, — согласился я. — Хотя голодный мужчина становится очень злым. А воины должны быть злыми. И даже злобными.

— Глупости! — возразила Ника. — В здоровом теле — здоровый дух! Слышали такое? А на одной только злости далеко не уедешь.

— Наверное, ты права, — признал я. — Так что, несешь вино?

— Сию минуту, господин маг, — спохватилась девушка и добавила с укоризной: — Снаружи, наверное, очень холодно, раз решили погреться. Так редко к нам заходите.

Она убежала на кухню. Я проводил ее взглядом и невольно улыбнулся. Ника ловко лавировала меж столов, уклонялась от игривых шлепков разгоряченных вином солдат. На ходу перешучивалась со знакомыми воинами, улыбалась. Хорошая девочка, симпатичная и умная. С огоньком. Таких женщин любят, боготворят, дарят цветы и читают стихи под балконом толпы поклонников. Им нет нужды прикидываться, жеманничать и строить глазки. Мужчины те еще мотыльки: знают, что могут сгореть, а летят, летят на свет. Но мне такое не грозит, стал омерзительно циничным…

Я встряхнулся, попытался отогнать печальные мысли. Не люблю себя за такие приступы мрачного уныния. Пока есть работа или достойное дело, я бодр и весел. Но едва начинаю бездельничать, сразу впадаю в тоску, начинаю жалеть себя, бедного и убогого. В голове крутятся тучи мыслей, одолевают сомнения и тревоги. Прав был Патрик, когда говорил, что мужчина без цели в жизни — не мужчина, а тварь дрожащая. Если видишь перед собой цель, то идешь к ней, разбивая преграды и сокрушая врагов. Ты знаешь, что это нужно и правильно. Но как только останавливаешься, земля под ногами превращается в болото и тебя тянет на дно. Может, поэтому многие сходят с ума, кончают жизнь самоубийством или спиваются? Но я-то не такой, я еще могу бороться. По крайней мере, хочется верить. Через час выступаем, а значит, закончится сытое и спокойное время, и мысли тоже не будут одолевать.

— Эскер Гар?

Я обернулся и увидел Максимуса, коменданта крепости. Вот так встреча! А ведь его наверняка ищет Феран. Интересно, что понадобилось столь высокому командиру от скромного чародея, который к тому же не входит в число подчиненных?

— Да, это я.

— Есть разговор, — коротко сказал комендант.

— К вашим услугам, — пробормотал я, насторожившись. Когда так обращаются, это не сулит ничего хорошего. — Куда-то пойдем или поговорим тут?

— Тут, — сказал он устало. — Солдаты заняты своими желудками и болтовней, им не до нас. Так что никто не помешает.

Максимус обошел стол и присел на лавку напротив меня. Раньше я видел коменданта лишь издалека. Это был высокий, на голову выше меня, сухощавый светловолосый мужчина со злыми глазами и постоянно кривящимся в недовольной гримасе ртом. Еще не старый, подтянутый и жилистый, длинноногий и длиннорукий. Максимус был одет в простую куртку, кожаные штаны и обыкновенный серый шерстяной плащ. У пояса длинный меч в потрепанных деревянных ножнах. Лишь медальон с гербом крепости на груди говорил о том, что это комендант, а не обычный рабочий или воин.

Подошла Ника, осторожно поставила предо мной кружку, до половины заполненную горячим вином со специями. Умничка, уже запомнила, что пью понемногу, дабы не захмелеть. Личико недовольное, видимо, хотела еще поболтать. Но боялась сурового коменданта. Я украдкой подмигнул — все нормально, будет еще время. Девушка заметила, улыбнулась и убежала по делам.