Кира Вайори (СИ) - Наталия Шитова

— Тебе кажется. У тебя температура.

Я покосилась на вторую половину кровати, куда свалилась Лали. Никого там, естественно, не было.

— Где она?

— Харальд перенёс её в свой сарай. На таком морозе с телом ничего не случится.

— Как же мы так, Мишка?! Ну как же мы так…

— Я в неё не стрелял. Пистолет был в её руке. На спуск нажала она сама, — угрюмо сказал Мишка. — Это кто вообще такая была? Ты её знаешь?

— Это мать Тима.

Мишка вздрогнул. Его рука на моём плече задрожала, и он глухо, но хлёстко выругался.

— Миша, мы же Тимоху сиротой сделали…

— Замолчи! Тогда уж не «мы», а я! Я же пытался у неё оружие вытащить. Я, не ты.

— Миша!..

— Что «Миша»?! — возмутился он. — А что нужно было сделать? Подождать, пока она тебя убьёт? Она в тебя стреляла! Не случайно, причём!

— Поверит ли нам Шокер? — прошептала я, холодея от одной дурацкой мысли, что всё произошедшее можно истолковать самым разным образом. Кому как на душу ляжет.

— Кира, мне наплевать на Шокера! — повысил голос Мишка. — Она в тебя целила! Я это видел, Харальд это видел тоже. Если у неё были не все дома, это не значит, что я должен был позволить ей тебя пристрелить. Да эта чокнутая и ребёнка своего могла убить!

— Да не могла, ну, что ты?! — возразила я. — Да, она чокнутая, и она просто не хотела, чтобы я Тима касалась! Меня бы она убила запросто, но не сына! Миша, а где Тимоха?

— Спит. Тут Харальд предлагает забрать его к себе на пару дней, чтобы ты могла отдохнуть. Его жена может за ним присмотреть.

— Ты с ума сошёл?! Какая ещё жена?! Тима поручили мне! Ты понял? Мне! Он должен остаться с нами!

— Ну хорошо, не кричи! — очень недовольно, но покорно сказал Мишка.

— Если с рукой ничего страшного… А там ничего страшного, подумаешь, мягкие ткани… Я утром встану на ноги… Я смогу со всем справиться, ты только немного помоги мне, хорошо? Миш?!

— Да хорошо, хорошо, — согласился он обречённо.

— У тебя готово? — крикнул Мишка.

— Да, уже иду!

Я навернула на бутылочку крышку с соской и поспешила в спальню. Там я уселась на кровати, а Мишка положил мне на колени Тима. Теперь такая помощь была нелишней. Тим лежал на моей здоровой руке, а левой я держала бутылочку. Двести граммов моя левая рука даже с дырками от пули была в состоянии удержать.

Конечно, ничего страшного не случилось. Я, как и надеялась, быстро встала на ноги. Через сутки жар прошёл, ноги стали уверенно держать меня, рука болела сильно, но терпимо, и я справлялась, если и не точно так же, как раньше, но очень даже прилично. Готовила, что попроще. Одевалась долго. Плохо спала, потому что нельзя было поворачиваться на левый бок. Но это, в общем-то, пустяки. Хуже всего было то, что я не могла брать Тима на руки так, как обычно, и уж совсем никак не получалось носить его по комнате, а он это очень любил.

Мишка рвался помогать каждую секунду, крутился рядом и теперь старался вообще не оставлять меня одну. Даже покупать продукты больше не ездил, просил Харальда.

— Ну что, порядок? — уточнил Мишка.

— Да, конечно, спасибо.

— О, а Харальд, оказывается, ещё не уехал. Его какие-то приезжие разговорами отвлекают, — сказал Мишка, глядя в окно на двор. — Очень удачно. Пойду попрошу его кое-что нам купить.

Мишка ушёл.

Я держала Тиму бутылочку долго, но в конце концов рука заболела так сильно, что пришлось опустить её. Тимоха захныкал: молока оставалось ещё много.

— Сейчас, маленький, отдохну минутку, и доешь.

Тим возмущённо заорал.

Пришлось отдых отменить и опять поднять бутылочку.

Хлопнула входная дверь.

— Миш, помоги, пожалуйста! Что-то совсем рука не держит.

В прихожей зашуршала ткань верхней одежды, стукнули об пол сброшенные ботинки. Пришедший обошёл кровать, опустился передо мной на колени и взял бутылочку из моей руки.

Шокер.

— Андрюша…

Он посмотрел на меня серьёзно и очень печально, ничего не сказал и принялся внимательно следить за тем, как Тимоха поглощает остатки молока.

— Андрюша, у нас тут…

— Я знаю. Всё уже знаю, хозяин рассказал.

— Шокер, прости меня. Я этого не хотела.

— Разумеется, не хотела, — спокойно сказал он, не поднимая головы. — Успокойся, кроха.

Он по-прежнему не смотрел на меня, только на сына.

Шокер выглядел плохо. Похудевший, усталый, очень бледный. И непроницаемо мрачный.

Наконец, Тим допил бутылочку. Шокер отложил её, осторожно поднял сына с моих колен и встал на ноги. Прижав к себе малыша, он отошёл к окну.

— Как же ты вырос, Тимошка… — тихо проговорил Шокер. — Тебя и не узнать…

Тимоха гукнул, немного срыгнул Шокеру на плечо. Шокер усмехнулся, переложил сына к другому плечу и осторожно поцеловал его.

— Шокер, я правда, не хотела этого!

— Конечно, я знаю, — тихо сказал он, бережно расправляя Тиму воротничок.

— Шокер, ты мне веришь?

Он повернулся ко мне, каменно-невозмутимый, только глаза влажные.

— Пожалуйста, Кира, дай нам с Тимом побыть вдвоём, — сказал он и тяжело вздохнул, словно с минуту задерживал дыхание.

— Да. Конечно. Сколько хочешь… Вот тут, в коробке под столом, подгузники. Смесь и бутылочки — в кухне. Одежда, полотенца — в комоде. Игрушки… игрушки везде, сам видишь. Если что, звони. Номер всё тот же.

Пока я говорила, он растерянно смотрел то на меня, то на сына.

— Кира, я ж не на неделю приехал. У меня только пара часов…

— Ты разве не знаешь, сколько раз за пару часов ребёнку может понадобиться всё это?

— Знаю, — кивнул он. — Но я не это имел в виду. У меня мало времени, и мне надо побыть с сыном. А учитывая то, что произошло, мне надо поговорить с ним. Наедине… Мне показалось, ты решила, что я тебя выгоняю…

— Я ничего не решила, — буркнула я.

— Кира… — он с досадой покачал головой.

Я через силу улыбнулась ему:

— Правда, всё в порядке. Не стесняйся, всё вокруг в твоём распоряжении… Я на связи, если что.

Я вышла в коридор, кое-как сунула ноги в ботинки, набросила куртку на плечи и вышла на улицу.

Там стояли Мишка и Елисей. Угрюмые, злые и растерянные.

Я подошла к ним.

— Привет, Лис!

Он мрачно посмотрел на меня и кивнул.

— Лис, так получилось.

— Я понял, мне уже сто раз объяснили, — он отвернулся, не желая смотреть мне в глаза.

— Ты зачем голышом выскочила? — рассердился Мишка, рассмотрев меня повнимательнее. — Шапка где?

Не дождавшись ответа, Мишка ушёл в домик.

— Вот так едешь иногда совсем за другим, а получаешь… — пробормотал Лис и вынул сигареты. — Хреново мне, Апрель. Мало того, что я сам теперь… — Лис замолчал, не уточняя, потом закончил раздражённо. — А уж что со Скаем будет, даже не представляю.