Кира Вайори (СИ) - Наталия Шитова

— Это то, чего вы хотели? — удивилась я.

— Да.

— Но когда что менялось от смены портретов? Разве этого достаточно?

— Пока — да, — уверенно ответил Шокер.

— А смысл? Это чему-то поможет? Жизнь станет лучше?

— Надеемся, что станет. Решено всё сразу не ломать и людей не баламутить. Людям ведь что важно? Чтобы было спокойно, сытно, тепло, светло. А прогрессивные политические идеи их не волнуют. Поэтому решено просто поменять портреты. Для начала.

— А будет и продолжение?

— Обязательно.

— А где старые портреты?

Шокер нахмурился:

— Зачем это тебе? Разве тебе недостаточно просто знать, что мы делаем то, что необходимо?

— Андрей, ну, ты нарочно, что ли? По-твоему, мне всё равно, из-за чего дорогие мне люди жизнями рискуют?

Шокер промолчал.

От возмущения и злости мне хотелось что-нибудь разбить.

— А вот Йан относился ко мне, как к человеку, который способен всё понять! Мне не приходило в голову расспрашивать его о многих вещах, потому что я о них и не подозревала. Но если я о чём-то важном спрашивала, он отвечал!

— Кира… — вздохнул он. — Если ты ищешь второго Йана, то не там. Я не смогу и не собираюсь ему подражать.

— Я не хочу, чтобы ты ему подражал! Я хочу, чтобы ты видел во мне существо с мозгами!

Шокер бросил на меня быстрый взгляд и опустил голову. Наверное, не смог сдержать улыбку. Вот же гад.

— Шокер, тут среди местных гостей-гатрийцев ползут слухи, будто бы в Йери была резня.

Он неопределённо пожал плечами:

— Представляешь, что произошло с информацией за то время, пока она превращалась из факта в слух?

— Да я надеюсь, что всё неправда, но хочу от тебя услышать.

— Резня — это громко сказано. Но жертвы есть.

— Ты так просто об этом говоришь?

— А как я должен говорить? — спокойно уточнил Шокер. — Со слезой в голосе?

— Андрей!

— Кира!.. Рассуждай здраво. Бескровная смена режима — это великая историческая удача, но везёт не всем. Первый этап мы прошли с минимальными потерями. Взяли под контроль энергосистему, оставили сторонников бывшего канцлера с крайне ограниченными ресурсами, которые они, впав в панику, не смогли удержать в своих руках. Второй этап — убрать с ключевых постов старые портреты. Думаешь, кто-то добровольно ушёл бы в отставку? Например, канцлер? Или начальник терракотового департамента?

— И что же вы с ними сделали?

— Несколько адресных спецопераций. Выстрелы в упор. И тоже с минимальными потерями.

Как существо с мозгами я понимала, что они молодцы. Как существо без мозгов, я только представила себя на месте обычной гатрийской женщины, чей муж или сын застрелен на своём служебном месте только потому, что довелось жить в эпоху перемен.

— А император? Этот чудной старик, от которого ничего не зависит? И ему устроили спецоперацию?

— Зачем? Он передал престол среднему внуку, который нас поддерживает.

— Вот как? Повезло. И что было дальше?

— Дальше третий этап — назначение новых людей на ключевые посты. А потом — четвёртый: изменение системы. Это затяжной этап, на долгие-долгие годы. И вот тут придётся преодолевать сопротивление. Иногда — вооружённое.

— Ну, ладно мой брат! Он годами был весь в этом… Но, Шокер! Какого чёрта ты в это ввязался?!

Он посмотрел на меня с интересом:

— Твои альтернативные предложения?

— Ну, не знаю… Держать нейтралитет, заниматься своими семейными предприятиями. Или перебраться с семьёй на изнанку, найти себе нормальное человеческое занятие и спокойно жить…

Шокер усмехнулся и опустил голову.

— Что я сказала смешного?

— Кроха, ты меня извини. Ты чудесная девочка. Без тебя у меня руки опускаются, ты — часть меня, часть моей жизни… Но я тебя умоляю, не надо тебе со своими представлениями судить о том, что происходит. И не учи меня, что мне делать или не делать. Я делаю, что должен.

— Что ты должен?! Участвовать в мятеже? Лезть в мясорубку? Убивать кого-то и собой рисковать? Тебе это зачем надо?! Тебе что, экстрима в жизни маловато?!

— Кира, пойми ты одну вещь… — терпеливо проговорил он. — В мире, где я живу, не всё ладно. Если я считаю, что знаю, как лучше сделать и что изменить, я это должен делать сам. А не отсиживаться в безопасном месте и выдавать оттуда свои ценные советы. Я — гатрийский лорд. У меня есть титул, деньги, знания, у меня есть убеждения, и целы руки-ноги. Я должен делать сам то, что считаю нужным сделать. С того, кто мало что смыслит, и спрос короткий. А тот, кто лучше других понимает, что сейчас необходимо, должен не болтать, а делать это сам.

— Андрей! Какой ты, к чёртовой матери, гатрийский лорд?! Ты — сын простой женщины с изнанки! Ты родился здесь! Неужели в тебе ничего, совсем ничего не осталось от здешнего детства? Совсем ничего не осталось от обычного, нормального человека?!

Он промолчал, допил кофе и отставил чашку. Он не собирался спорить с глупой женщиной, это было очевидно.

— Андрей, я боюсь за тебя!

— Как и я за тебя. Всегда боюсь, потому что знаю, как легко ты находишь себе неприятности, даже без всяких мятежей, — улыбнулся он. — Я охотно бы запер тебя где-нибудь в каменном тереме и выставил бы вооружённую охрану снаружи. Жаль, не имею на это формального права.

— Как же я ненавижу твою привычку обращать всё в шутку!.. И я ненавижу тебя за то, что ты продолжаешь всё от меня скрывать!

Шокер пристально посмотрел мне в глаза и отвёл взгляд.

— Ах, да, я вспомнила… В нашей традиции женщину полагается держать подальше от любой опасности.

— Это кто тебе такое сказал?

— Марат.

— Знаешь, мне твой брат не нравится, — сказал Шокер со вздохом. — Но обычно он бывает исчерпывающе точен в формулировках.

— Почему это тебе не нравится мой брат?

— Никакой логичной причины… — буркнул Шокер. — Видимо, я ему завидую.

— В чём?

— Он всегда уверен в своей правоте. Он безошибочно видит узкие и смертельно опасные места и легко посылает туда людей. Он способен вылезти из любой скользкой ситуации с максимальной для себя пользой.

— Марек — замечательный! — запальчиво воскликнула я. — С чего ты взял, что ему легко?! Да, он прирождённый вожак. Но ты всё так подаёшь, будто он делает что-то недостойное и выезжает за чужой счёт! Не смей никогда о нём так говорить!

— Тебе показалось, что я хочу его унизить? — удивился Шокер. — Но я без всякой издёвки говорю. Ты права, Марек настоящий вожак. Я ему завидую и поэтому испытываю неприязнь. На подсознательном уровне. Мы доверяем друг другу, мы соратники, но никогда не будем друзьями. Тебе это неприятно?